Когда я разговаривала прошлой осенью с лидером “Мхедриони” в его квартире в Тбилиси, я, конечно, не знала, что это интервью станет одним из последних. Самый феерический и загадочный деятель грузинской истории, который был не только режиссером многих событий, но иногда и главным действующим лицом - позавчера ушел из жизни. Но тогда - осенью - он был готов раскрыть многие тайны. “Когда живешь больше, чем надо, сложно”, — так он начал разговор. “Больше, чем надо, не бывает”, — ответила я. “Бывает”. Сегодня мы публикуем небольшой отрывок этого разговора.
— Батоно Джаба, вы сейчас участвуете в политической жизни?
— Мы теперь “неформалы”. Нашей партии “Мхедриони” отказали в регистрации. Не верят, что мы больше не вооруженное формирование, а политическая партия. Мы хотим сменить конституцию, чтобы Грузия стала парламентской республикой, упразднить институт президентства. Потому что сейчас президент назначает и уборщицу, и премьер-министра, имеет собственную тюрьму: кого хочу — арестую, кого хочу — выпущу. У нас советская бюрократическая система, которую сохранил Шеварднадзе. Они хорошо прижились: дома построили, обворовали всю страну, гранты из-за границы приходят, но до народа они не доходят. Пойдите к ипподрому, посмотрите, какие дома они построили! Каждый стоит 2—3 миллиона. Начальник милиции города всего два года был начальником. Посмотрите на его дом — это Большой театр, 40 комнат. И это не единственный его дом.
— Почему Шеварднадзе вас отправил в тюрьму?
— Он меня присобачил к своим террористическим актам (смеется). А были ли эти теракты, никто не знает. Взрыв был, конечно, но почему никто не пострадал? Пострадал больше всех я. Я получил контузию, мой кабинет разрушился, и еще в тюрьму посадили. А они по сей день показывают его (Шеварднадзе. — М.П.) в майке, крутят это...(Хохочет).
— Каковы результаты правления Шеварднадзе в Грузии?
— Гибельные. Можно давать людям пенсии 14 лари, когда курица стоит 14 лари? Мы вроде хотим выйти из-под влияния России, но из одного омута лезем в другой — американский. Я — за политику нейтралитета: чтобы не было в Грузии никаких иностранных баз — ни американских, ни русских. Чтобы мы не участвовали в военных блоках. Я всегда смеялся, когда коммунисты говорили о “растленной западной культуре”, но отчасти это так и есть. Потому что наши традиции совсем другие У нас сейчас теряется мужское начало.
— А что вы думаете о панкисской проблеме?
— Это классическая авантюра Шеварднадзе и компании. Чеченцы хотели нас втянуть в войну на своей стороне. Их можно понять. А ты-то куда лезешь, хочешь перехитрить весь мир? Целый год говорили, что у нас там никого нет. Я там был, видел чеченцев. А эти все отрицают, божатся, что в Панкиси одни дети и старики. Так нагло. План был, что чеченцы возьмут Сухуми, а потом войдут наши войска из Гали. Я имел конфиденциальное рандеву с министром обороны и сказал ему: “Слушай, Дато (он мой протеже), это же идиотизм. Будет война с Россией”. Он в последний момент отказался от этого дела. А МВД уже было готово, даже подогнали к границе с Абхазией внутренние войска.
— Все это происходило с ведома Шеварднадзе?
— Конечно. Без Шеварднадзе у нас ничего не делается. Он сам об этом говорит. Он председатель всех комиссий. При мне он был председателем 22 комиссий. Сейчас — 500. Все рычаги у него.
