Вчера пресс-служба Президента РФ распространила текст телеобращения Владимира Путина к жителям Чеченской Республики. В нем он назвал референдум, который должен состояться в Чечне 23 марта, “историческим моментом”, который “даст народу Чечни возможность самостоятельно налаживать свою жизнь. И реализовывать... самую широкую автономию в составе России”.
Бывает, что процесс важнее, чем результат. Особенно, если конечная цель не может быть достигнута быстро и просто. Умиротворение Чечни не может произойти по мановению волшебной палочки за одну неделю. Гражданская война в республике, начавшаяся вместе с распадом Союза, слишком страшное приданое великой демократической революции. И чтобы окончательно выбраться из нее, нужны уже годы. Того, кто говорит иное, что есть какие-то другие волшебные средства — например, мифические переговоры с мифическим Масхадовым, — можно смело посылать на три вполне конкретные буквы.
Руководитель Администрации Президента Александр Волошин в свое время внимательно изучал по разным, в том числе по вражеским, сайтам хронику начала конфликта. Разговаривая с корреспондентом “МК”, он говорил о том, что задним числом просто больно смотреть, как Россия входила в очередную кавказскую войну. “Вот здесь еще можно было все достаточно просто разрешить; здесь уже сложнее, но можно; тут очень трудно, но реально что-то сделать. Но Москва в то время не сделала ни одного правильного хода. В результате мы имеем проблему, решать которую придется десятилетие”.
Референдум в Чечне, безусловно, важнейший, базовый шаг в решении чеченской проблемы. На нем будет основываться весь последующий политический процесс. В те цифры, которые будут приведены ниже, по определению не поверят все великие демократические журналисты, которые наперед уверены, что чеченцы не примут референдум.
Но объективные исследования, проведенные безо всяких автоматчиков, дают совершенно другую картину мира. Более 65% потенциальных избирателей хотят голосовать. Огромное большинство реально поддержит проект Конституции. При этом личный рейтинг Масхадова равен рейтингу Кадырова и колеблется около 10%. Из федеральных политиков максимальное доверие в Чечне вызывают Немцов и Путин. Впрочем, их рейтинг тоже невелик — 11—12%. Наиболее популярен депутат Думы от Чечни Аслаханов, более 30% поддержки.
Выяснилось, что больше всего чеченцы хотят уважения к себе. И в этом смысле больше всего их раздражали блокпосты. Униженные и затравленные и федеральной армией, и боевиками люди готовы поверить в малейший шанс на изменение обстановки к лучшему. И в будущем референдуме они такой шанс видят.
Федеральная власть очевидно реагирует на исследования. Блокпосты во многих местах демонтированы. Последнее заявление президента и предыдущие высказывания руководителей его администрации сделаны в подчеркнуто уважительных тонах. Путин сказал: “Вы знаете: началось сокращение блокпостов. А там, где они еще остаются, они должны заниматься не поборами с гражданского населения, а выполнять совсем другую функцию — функцию борьбы с преступностью”. Волошин, выступая в Грозном, заметил, что он противник договоров между центром и отдельными субъектами Федерации. Нужен единый подход, а не особые условия в каждом случае. Но Чечня — республика особая. И здесь, безусловно, будет подписан договор между Москвой и Грозным.
Кстати, появление в Грозном политического крыла российского руководства — тоже очень важный знак. До сих пор эмиссарами Кремля были только люди в погонах или те, кто был назначен за ними наблюдать. Теперь, когда именно референдум должен стать основой всего последующего чеченского урегулирования, в республику отправились политики. Можно не сомневаться, что взгляды и диагнозы Волошина и Суркова будут отличаться от взглядов и диагнозов их коллег в погонах. А, следовательно, и предлагаемые лекарства будут отличаться.
Глупо предполагать, что даже если референдум пройдет очень удачно, все проблемы будут решены. Но также нечестно заранее обвинять его в нелегетимности. Такое впечатление, что люди, активно агитирующие против любых попыток решения чеченского вопроса, просто хотят поражения власти. И они свои истинные желания прикрывают борьбой за правду.
А на самом деле сделать референдум максимально легитимным, максимально честным, максимально представительным; чтобы результатам поверили и в Чечне, и в России, — главная задача и государства, и всего российского общества. Все остальное — от лукавого.
