Высшая школа братвы

В ночь на 8 февраля с.г. в славном городе Орле поймали с поличным банду наркоманов-грабителей. Мелкие гопники были бы мало кому интересны, если бы не весьма любопытный состав группы. Один бандюган — бывший курсант милиции. Второй — будущий адвокат: несмотря на свое условно-досрочное освобождение, учился на юрфаке одного из местных вузов. А возглавлял банду... действующий преподаватель уголовного права Орловского юридического института Алексей Селютин.

Ночью грабил — днем учил ловить грабителей? Или учил, как правильно грабить? И откуда вообще берутся милиционеры-оборотни?

“Орловский юридический институт сегодня по праву считается одним из лучших образовательных учреждений МВД России. Выпускники института составляют основу кадрового состава правоохранительных органов Орловской и ряда других областей страны”.

Егор Строев, глава администрации Орловской области.

В Орле странно много милицейского люду. Удивляться пришлось прямо на перроне — гостей города встречали двое патрульных, оба под 2 метра ростом. Ухоженные, даже холеные — как из роты почетного караула.

А через несколько минут в троллейбус, шедший от вокзала, влетела бригада проверяющих и начала слаженный шмон безбилетников. Вдруг у тренированного юноши в штатском в животе что-то заскрежетало, и оттуда раздался далекий голос. Рация.

Я удивилась еще больше. К чему на отлове безобидных “зайцев” использовать милицейское усиление? Некуда, что ли, девать служивых? И улицы поражали количеством сосредоточенных людей в сизой форме...

А кто знает — может, и некуда девать. Каждый год Орловский юридический институт МВД — высшее ведомственное учебное заведение по подготовке специалистов для органов внутренних дел — выпекает около 250 выпускников, и большая их часть оседает в области.

— Да уж, ментов у нас — что грязи, — хмыкнул Коля, хозяин полудохлого кафе. С Колей мы обсуждали, куда податься в Орле частному предпринимателю. Его бизнес имел плачевный вид: в витрине сохли худосочные салаты, и только водка в пластиковых стаканчиках подавалась исправно.

— Прикинь, как живем — даже без своего авторитета! Кругом есть: в Курской области — есть, в Тульской — есть. А у нас “смотрящего” закрыли.

— Ну и радуйся, — не врубилась я. — Тебе ж спокойней.

Коля посмотрел на меня с сожалением, как на кретинку.

— Что, менты, по-твоему, лучше?

Из года в год в Орловской области растет число зарегистрированных преступлений, совершенных сотрудниками милиции. Они обвиняются во взятках, злоупотреблениях, превышении полномочий, нанесении телесных повреждений, совершении ДТП. В 2000 г. прокуратурой области возбуждено 21 уголовное дело в отношении 27 работников милиции. В 2001 г. рост числа подобных преступлений составил 100%. Официальных данных за прошлый год у меня нет. Но тенденция явно сохраняется. Начальник ОСБ УВД области Юрий Таразанов в интервью местной газете сообщил: “Только за 3 месяца 2002 года нами (то есть только службой собственной безопасности. — Р.М.) выявлено 30 нарушений законности сотрудниками милиции, в 10 случаях сотрудники привлекались к уголовной ответственности”.

А с полгода назад сняли начальника УВД области. С тех пор Орловщина живет без милицейского главы — никак не договорится с Москвой, кого ставить.

Педагог Алексей Селютин купил 2 грамма героина, выдал “ученикам” по дозе, и они все вместе поехали на разбой — в ООО “Вектра”. Эта самая “Вектра” торгует массажерами, ножами, чайниками и арендует комнатенку в трехэтажном здании бывшей заводской столовой. Максимум, что могло остаться в сейфе на ночь, — 40 тыс. рублей. Не густо на пятерых-то. Тем не менее четверо пошли “на дело”, пятый стоял “на атасе”.

— Среди ночи позвонили в дверь, я спустился, — все еще поеживается от пережитого Игорь (он и замдиректора фирмы-арендодателя, и сторож). — Стоит знакомый парень: товар, мол, привез, открой, мы разгрузимся. Я открыл. Ворвались трое, завалили меня на пол, связали капроновым чулком руки, сами сели сверху, держат. Гляжу, заходит четвертый — с монтировкой. Тут уж я дергаться перестал: “Ребята, хотите — берите бумажник”. Но тот, с монтировкой, пошел наверх по лестнице. А у меня там семья спит, жена с 10-летним сыном... Парень с монтировкой взломал дверь во внутренние помещения, там рядом — комнатушка “Вектры”. А они на днях поставили офис на вневедомственную охрану. Главный грабитель датчик увидел, развернулся — и вниз.

Банда успела отъехать всего на несколько километров, как ее задержали. Крыть гоп-стопникам было нечем. Дело в том, что весь налет (он длился не больше 10 минут) оказался... задокументирован.

— Эту группу оперативники вели несколько недель. В основном как покупателей наркотиков, — объяснил прокурор Северного района Александр Гринев. — Поэтому, когда они собрались на дело, фиксировалось все. “Писали” их переговоры по мобильникам, есть акт наружного наблюдения: как распределяли маски, ломы, пилу-болгарку. Машина с сотрудниками милиции ехала практически у них на хвосте.

Преподаватель юридического института лично связывал и бил сторожа. Следствие считает, что обычно он только отвозил разбойников на дело и оставался в машине. А тут впервые пошел сам, и на тебе — первый блин комом! Кстати, адвокат у старлея — хороший, опытный. Доказывает, что “разбойного нападения” как такового не было: нет материального ущерба, и банда отказалась от продолжения преступных действий. Не исключено, что докажет.

Однако сразу после задержания на квартирах и в гаражах разбойников провели обыски. У “честного” Селютина изъяли видеокамеру, украденную в Советском районе города, и вещдоки с кражи, совершенной в Заводском районе. Сыщики нашли гору техники, мужскую дубленку, тоже “засвеченную” в одном из дел...

Среди найденного оказались и документы на компьютеры из Стрелецкой поселковой школы. Эта школа одной из первых в районе получила 10 компьютеров и хороший сканер по президентской программе “Дети России”. Беда случилась в январе. Сторож, пожилой дядька, услышал шорох на первом этаже. Подумал: пацаны шалят. Пошел за шваброй, чтобы проучить малолеток. Его вырубили ударом сзади по голове, измордовали, связали, накрыли одеялом, чтоб никого не увидел, если очнется. Взломали дверь в компьютерный класс и увезли все “Пентиумы”. А старик до сих пор лежит в реанимации: разрыв кишечника, перелом 3 ребер, ушиб мозга.

— Вроде приличное место, ментуру учат, — ворчит таксист, завидев приземистые “коробки” институтского комплекса. — А как стемнеет, курсанты переодеваются в гражданское, шасть за ворота и ловят такси — вези их по наркоточкам. На Пушкаревку требуют, это у нас цыганский поселок, в Овсянниково, на Выгонку...

Начальник Орловского юридического института генерал-майор Щендригин отговорился крайней занятостью, принять журналиста не смог, но у проходной меня встретила начальственная дама в кителе. Гостеприимно махнула рукой в сторону строгих пустых коридоров: “Не желаете осмотреть?”

Журналисты за эту проходную проникают нечасто. Криминалистические полигоны, фотолаборатории, редакционно-полиграфический комплекс, учебная студия цветного ТВ...

— Наш институт — замечательный! У нас, знаете, отправлять детей учиться в столицу считается зазорным. Наоборот, из столичных городов везут к нам, — с придыханием расписывала прелести здешней жизни Елена Вячеславовна Комоско. Ее можно было понять — ей приказали “спасать лицо”. — А этот Селютин — пожил в Питере, и пожалуйста, испортили парня огни большого города...

У орловской элиты действительно принято отдавать отпрысков в престижный милицейский вуз. По некоторым данным, треть детей первых лиц области прошли через ОрЮИ. Сын начальника угро, дочь начальника налоговой инспекции, дети прокуроров, начальников отделений милиции, и проч., и проч. Задержанный вместе с Селютиным подельник, бывший курсант ОрЮИ Сергей Савин — сын бывшего же ректора сельхозакадемии. Кстати, как рассказал прокурор Гринев, парня выгнали с 3-го курса за наркотики (был еще в розыске за кражу, да только дело прекратили “за изменением обстановки”).

Доходит до смешного. Родня Селютина верит, что с их Алексеем поступают излишне строго. Знаете почему? Потому что его дядя, сотрудник юридического института Виктор Николаевич Селютин, не в ладах с мамой следователя по особо важным делам, которая трудится здесь же...

Нет, преподавателя и ночного налетчика Селютина, 1976 г. р., его альма-матер вылепила с головы до ног. Именно в ОрЮИ он с 17 лет обучался юриспруденции, с первого курса до выпускного. Немножко, правда, потрудился участковым, но ничем себя не проявил. Зато через год за какие-то фантастические заслуги получил блестящее направление — в адъюнктуру Санкт-Петербургского университета МВД.

Но сурова северная столица — не то что родные черноземы. Из адъюнктуры, успев получить звание старшего лейтенанта, но, не успев защитить уже состряпанный “дисер”, вылетел на последнем году обучения. Что обычно считается скандалом.

— Написано: отчислен по собственному желанию, — уточнила Елена Вячеславовна, склоняясь над справкой, подготовленной для Главного управления кадров МВД. — Да, такое бывает крайне редко. Возможно, это просто мягкая мера наказания за что-то серьезное.

На Орловщине грешному, но ценному старлею пропасть не дали. Вмиг прикомандировали к родному институту, преподавателем кафедры уголовного права. Но за опоздания и прогулы Селютин без конца писал объяснительные, пока в ноябре прошлого года не схватил “неполное служебное соответствие” в приказе. А это последняя ступенька перед увольнением. Даже судили офицерским судом чести.

Но и тут блатному человечку пропасть не дали. Пристроили на должность, не связанную с педагогической деятельностью, — начальника кабинета специальных дисциплин кафедры боевой и физической подготовки.

— Хотели трудом вылечить, — вздыхает мой экскурсовод. — Чтоб шерстяную форму снял да походил в хэбэ, с граблями: спортивные городки красить, полосу препятствий разравнивать. Видите, сколько с ним возились! Это говорит о том, какой сердечный человек наш начальник института.

А по-моему, это говорит только об одном: что в ОрЮИ работает дядя Селютина.

Интересуюсь, как обстоят дела с наркотиками, попадались ли на кражах, грабежах другие курсанты.

— Что вы, такого никогда не было! — сделала огромные глаза юридическая дама. И в доказательство тут же затребовала из отдела кадров личное дело Савина — подельника Селютина. Разумеется, без компрометирующих пометок. Просто: “отчислен” — и все. Иное было бы странно. Чтобы милицейский вуз сам расписался в том, что среди его курсантов полно наркоманов?

А ведь именно так твердит народная молва. И ссылается на две очень подозрительные курсантские смерти: один якобы спрыгнул с 4-го этажа институтского корпуса, другой — с крыши собственного дома.

— Получается, выродок наш Леха — обеспечивал банде ментовское прикрытие, — рубит старший брат Селютина, Андрей. Он горько жалеет, что младшенького устроили в юридический институт — известный рассадник наркоты.

— Да не в наркоте одной дело. Алексей изменился сразу, как туда поступил, — раздумывает другой брат, двоюродный, Александр. — Началось пальцегнутие (он показывает растопыренную ладонь), езда с превышением скорости, вроде — все ему можно.

Чему же и как учат будущих сотрудников правоохранительных органов в этой кузнице кадров? Отчего у 17-летних немедленно “начинается пальцегнутие”? Понятно, что штатные сотрудники ОрЮИ либо держали рот на замке, либо рассыпались в славословиях своему учебному заведению и лично его начальнику генерал-майору Щендригину.

В городе народ куда откровеннее. Хотя многие соглашаются говорить только при условии строжайшей анонимности. Как, например, удачливый предприниматель, еще недавно работавший в Орловском юридическом.

— В начале 90-х мы назывались еще “школой милиции” — сперва средней, затем высшей. Был шанс сделать хороший вуз: существовали традиции, научная база, которую создал прежний начальник, Владимир Капустянский. Он собрал молодых ученых, капитанов, майоров, помог защитить им кандидатские. Но в 92-м школу возглавил новый человек — кандидат экономических наук Евгений Щендригин. Без опыта управления большим коллективом (около 300 чел. постоянного состава и 1000 курсантов), без практической милицейской работы...

Взятки-то и раньше брали, но при новом начальнике совсем уж бесцеремонно. Составляются списки тех, кто должен поступить: человек 40. За вступительные экзамены с каждого дерут от 3 до 6 тыс. долл. За девочку — дороже, за абитуриента из другой области (конкурс-то региональный) — дешевле. То есть учеба — это бизнес, поставленный на поток.

Мой анонимный собеседник — не единственный, кто так говорил. Мнение горожан о милицейском вузе сложилось вполне определенное:

— Знакомый только недавно туда устроился, а уже купил квартиру в элитном доме, где жилье стоит от 1,5 млн. рублей.

— Там не коллектив, а гнездо змеиное. Конечно, за левые заработки держатся.

— Весьма закрытое и коррумпированное заведение. Все знают, что чужого туда не примут. Обучение, зачеты, экзамены — все за деньги. Обэповцы жалуются: их, оперативников, туда и за проходную не пускают... Кстати, старые сотрудники милиции очень недолюбливают теперешних выпускников ОрЮИ, которые сразу нацелены на личное обогащение, стремятся на хлебные должности.

Забавно, но мой интерес к юридическому институту вызвал в головах местных “оппозиционеров” неожиданную реакцию: “Скажите честно, будут перемены?”. И сколько я не убеждала общественность, что “Московский комсомолец” — газета независимая, команды “фас!” ни от кого не получает, а интерес к ОрЮИ вызван единственно скандальным происшествием с одним из его преподавателей, каждый мой собеседник все равно оживлялся, как дитя, хватался за телефонную трубку и начинал обзванивать друзей: “Ты слышал? Ура! Щендригина валят!” Так бывает, когда люди чего-то очень долго ждут.

Я доверяю этим рассказам еще и потому, что первым же вечером, вернувшись в свою гостиницу с гордым названием “Орел”, наткнулась на сюрприз. Сняла телефонную трубку, а оттуда вдруг — “щелк!”— прямо по барабанной перепонке. Местные пинкертоны поставили телефон на прослушку! Ошибиться нельзя — наслушалась такого в 80-х, когда работала в областной газете. Нет, в этом городе и правда переизбыток сыщиков.

Пришлось дождаться нового щелчка и вежливо попросить тех, кто слушает, отрегулировать свою морально и технически устаревшую аппаратуру. Иначе ведь и оглохнуть можно.

А с другой стороны: где — взятки, а где — гопники Селютин и Савин? Взятки в России берут повсюду, а преподаватель-бандит покруче будет...

При генерал-майоре Щендригине офицерско-преподавательский состав сменился несколько раз. Непокорных изгнали, остались лишь управляемые. Учить стало некому. Вот и вынуждены брать бывших курсантов. А те сами поступали в вуз, как Селютин — за деньги или по протекции. То есть практически без отбора.

Елена Годлевская, орловский журналист:

— Я писала критическую статью о кадровой политике в институте, она называлась “Казарменный восторг”. Специально ездила в Нижегородскую школу милиции, сравнивала: там в расписании львиная доля свободного времени отводится на подготовку уроков, а тут — на муштру. Кстати, та статья срезонировала. Щендригину на 1,5 года задержали присвоение звания генерала.

Вот и получается, что лучше всего выпускники знают то, что пригодится для работы, — десяток статей УК да “административные правонарушения”. Но главная беда — все-таки обилие “блатных”. Парню всего 17 лет, а он уже знает, что батя заплатил за него 3 тысячи долларов, и ждет момента, когда начнет “отбивать” эти бабки.

Некоторым птенцам этого замечательного гнезда терпения не хватает. Тем более что физическая подготовка у курсантов — знатная, все это признают (бокс, дзюдо, рукопашный бой, биатлон).

Курсанты юридического института Чечкин и Егорченков останавливали на трассе транзитные машины, шедшие из Белоруссии, отбирали деньги и ценности. Осуждены за разбой.

Замначальника курса по воспитательной работе, бывший “афганец”, вместе с однокашниками избил и ограбил гражданина Белоруссии. Осужден.

Александр Бородкин, племянник заведующего секретариатом, во время стажировки организовал группу автоугонщиков, которая успела увести несколько легковых машин.

В 1999 году состоялся особенно громкий процесс. На последнем курсе был арестован младший лейтенант милиции Андрей Силаев. В это время он уже проходил стажировку — оперуполномоченным уголовного розыска в РОВД Рязанской области. Оказалось, Силаев входил в знаменитую банду Моисеенко, наводившую ужас на орловцев. Организатора банды обвиняли в 6 убийствах, многочисленных грабежах — он совершил больше 20 преступлений. В ночь после традиционного шашлыка — так курсанты празднуют присвоение первого звания — дипломник Силаев отправился с бандитами на свой первый разбой.

Подготовились серьезно: закупили гранаты, обрезы, пистолеты с глушителями, автоматы, сняты конспиративные квартиры. В налете на коммерческий автобус Орел — Москва курсанту досталась роль “подсадной утки”. Он, в парике и гриме, должен был ехать под видом обычного “челнока” и в условленном месте попросить водителя притормозить. В первый раз операцию пришлось отложить: на дороге, где бандиты поджидали автобус, оказалось слишком оживленное движение. Попытку повторили, но автобус попал в аварию. Через неделю загримированный Силаев снова “поехал в Москву”. Бандиты остановили автобус, застрелили обоих водителей и пассажира-знакомца — чтоб не опознал, а покинув салон, повесили над дверью гранату.

Силаеву присудили 8 лет с конфискацией — суд учел, что он лично никого не убивал и роль его была не из главных.

Совсем недавно, в конце 2002 г., передано в суд дело 2 бывших оперуполномоченных отделения милиции, также выпускников юридического института. Оперативники заподозрили в краже одного гражданина, но тот — хитрый гад! — признаваться не желал. Тогда хитрецу зафиксировали руки наручниками, чтоб не вырывался, и стали бить его по почкам, груди, голове. Уставал один опер — его сменял другой, и так целый день. Ясно, под пытками гражданин в краже признался, но когда его через трое суток отпустили, побежал в прокуратуру с заявлением.

А в мае 2001 г. прошел громкий процесс над свежеиспеченным следователем Морозовым, опять же выпускником ОрЮИ и заодно сыном сотрудников областного УВД. В День милиции пьяненький горожанин Игорь Волков поступил очень некрасиво: во дворе своего многоквартирного дома пописал у стеночки — за что и был заметен патрулем. В райотделе его ошмонали и нашли — вот кошмар! — липовую “корочку” для бесплатного проезда в автобусе.

Милиционеры очень обрадовались бесплатному развлечению. Старшие товарищи держали несчастного Волкова за руки, а одаренный следователь (из характеристики: “спокоен, уравновешен, внимателен, тактичен и морально устойчив”. — Р.М.) с разбега бил задержанного ногой в живот, демонстрируя полученные в институте спортивные навыки. Волков потерял сознание на полу дежурной части, а придя в чувство, долго просил садистов вызвать “скорую”. Когда же он все-таки попал на операционный стол, врачи обнаружили у него множественные разрывы кишечника и полтора литра крови в брюшине. Потом он еще 6 раз лежал в больнице и стал инвалидом. Морозов же получил 3 года условно...

— В последнее время, сколько бы я ни разговаривала с сотрудниками правоохранительных органов: прокуратур, РОВД, — все признавались, что не хотели бы работать с выпускниками ОрЮИ, которых к ним распределяют. Слишком часто тех ловят на преступлениях, — говорит Елена Годлевская.

Для молодых энтузиастов юриспруденции — вроде Морозова — это, наверное, и не преступления вовсе. Так, мелочевка...

Уф! Словно не о милицейском институте писала, а о настоящей “школе разбойников”. Быть такого не может. Наверняка из 12 тысяч милиционеров, подготовленных этим учебным заведением за годы существования, большинство — порядочные люди. Просто мерзавцы заметней.

Даже самые яростные критики признают: Орловский юридический все же нельзя назвать откровенно слабым вузом. А те, кто имеет дело с системой ведомственных учебных заведений МВД, вообще считают, что большинство подобных заведений (кроме, может, одного-двух наилучших) примерно одинаково.

Тут разве в одном институте дело? Дело в системе.