На днях в Уфе местному президенту Муртазе Рахимову вручалась “высокая” (если верить агентству “Башинформ”) награда — за успехи в руководстве местным сельским хозяйством российский вице-премьер Гордеев подарил губернатору золотые часы. Заслуга сомнительная, учитывая, что целые аграрные районы республики находятся на грани банкротства (или уже потерпели финансовый крах, как, например, Давлекановский), а задолженность по зарплате крестьянам перевалила уже за пятилетний рубеж.
Впрочем, по нынешним временам это как раз не удивительно (спасибо, хоть не Героя России присудили очередным закрытым указом), странно другое — каким образом нефтяная республика, обладающая колоссальным производственным потенциалом, умудряется демонстрировать из года в год такие, мягко говоря, не впечатляющие экономические показатели (некоторые аналитики предпочитают прямо говорить о “социальной катастрофе”)? Судя по всему, ответить на этот вопрос и пытался в тот же самый день, когда чествовали Муртазу Губайдулловича, заместитель министра налогов и сборов Ринат Досмухамедов, публично обвинивший башкирскую нефтянку в уклонении от налогов.
Федеральный чиновник заявил, что башкирские перерабатывающие предприятия недоплатили в федеральный бюджет нефтяных акцизов почти на 10 миллиардов рублей (30 миллионов долларов):
— Ситуация более чем странная, — утверждает Ринат Досмухамедов. — Башкирские нефтеперерабатывающие предприятия день и ночь работают, нефть поступает, бензин отгружается, а налогов нет. Когда мы начали разбираться, то выяснилось, что часть технологического оборудования арендовали некие фирмы, зарегистрированные в казахском Байконуре, и, пользуясь необоснованными налоговыми льготами, отказались платить акцизы в российскую казну.
Действительно, обвинения в адрес башкирских нефтяников выглядят более чем обоснованно. “Башнефтехим”, пожалуй, самое крупное нефтеперерабатывающее предприятие России (по крайней мере потенциально). Оно включает в себя около 100 нефтяных предприятий различного профиля и способно обеспечить почти четверть российских потребностей в бензине. Уставный капитал только одного из структурных подразделений холдинга “Башнефти” оценивается в 200 миллиардов рублей (на 1998 год). А три крупнейших в России НПЗ способны перерабатывать от 40 до 60 миллионов тонн нефти. Иными словами, чистая прибыль “Башнефтехима” должна составлять миллиарды долларов!
При всем при этом бюджет Башкирии, обладающей, повторюсь, просто колоссальным экономическим потенциалом, в 2002 году составил всего 25 миллиардов рублей. Это бюджет такого дотационного региона, как Тверская область (Башкирия, только не смейтесь, дотационный регион), где нет ни нефтяных месторождений, ни газа, ни полезных ископаемых, ни сколько-нибудь существенного промышленного потенциала и, что очень важно, — никакого суверенитета. Последнее особенно важно, поскольку подавляющая часть активов “Башнефтехима” находится в собственности Госкомимущества республики — то есть как бы в собственности башкирского народа. Иными словами, республика должна купаться в деньгах, фактически это второй Кувейт в составе Федерации. Тем не менее бюджет у Башкирии, как мы видим, более чем скромный. Спрашивается, в какую такую черную дыру проваливается все это сумасшедшее богатство?
В свете всего произошедшего, наверное, нужно сказать особо о реакции башкирских властей на судебные иски МНС в отношении фирм, через которые уводились акцизные деньги. Когда стало известно о решении московского арбитража, присудившего вернуть эти миллиарды, Муртаза Губайдуллович публично заявил, что “Букаева нужно гнать в шею”. Иными словами, президент Рахимов потребовал снять Букаева за отстаивание национальных интересов, причем по прямому указанию еще одного нашего президента, Путина, который потребовал от нефтяников платить сполна за использование народных богатств.
Не хочу хвалить Букаева, тем более что у нас по определению не может быть хороших министров и губернаторов, но в данном конкретном случае МНС действовало абсолютно правомочно — в прошлом году, подчеркиваю, впервые за десятилетия налогового беспредела нефтяные олигархи начали более-менее платить в бюджет реальные суммы. И при этом никто не устраивал публичных истерик со ссылкой на политику. А башкирский курултай (есть и такой своеобразный парламент на просторах России) даже прислал публичное обращение, где сетовал на то, что изъятие налоговой недоимки способно разрушить экономику республики.
Насчет экономики полностью согласен, правда, башкирские парламентарии перепутали чью-то личную экономику с народной. Сын башкирского президента Урал Рахимов является председателем совета директоров “Башнефтехима”, а после того как Генпрокуратура начала интересоваться налоговой историей холдинга, срочно прописался депутатом в курултае. Племянник Рахимова руководит главным банком республики — “Уралсиббанком” (бывший “Башкредитбанк”), где размещены бюджет республики и счета главных предприятий Башкирии. А, скажем, супруга Муртазы Губайдулловича отвечала за всю внешнеэкономическую деятельность области, обладающей гигантским экспортным потенциалом.
Но в конце концов давайте вернемся к тому, с чего начали. Лет пять назад я в обозе президента Рахимова ездил по районам республики и присутствовал на совещаниях, которые он устраивал в преддверии уборочной страды для председателей колхозов.
— А то, что зарплаты не платим людям, — растолковывал на полном серьезе своим сельхозникам башкирский лидер, — так ведь объяснять нужно, что сейчас курочку, яичко, то-се держать можно... Продал и живи, ведь раньше это запрещали...
Это не шутка, слышал своими ушами, и, кажется, Муртаза Губайдуллович не издевался, наверное, даже искренне верил себе сам. Поэтому на месте Гордеева я бы представил Рахимова к какому-нибудь ордену (а то часы как-то несолидно такому человеку), вроде “За заслуги перед обнаглевшими слугами народа”.
