Напомним, что изначально иракская кампания рассматривалась в контексте «глобальной войны с террором» – тогда еще была свежа память о трагедии 11 сентября и понятие «антитеррористическая коалиция» еще не стало фикцией. Вашингтон устами Колина Пауэлла обвинял Багдад в связях с «Аль-Кайедой» и чуть ли не в укрывательстве подручных бен Ладена. Связь иракского режима с террористами доказать не удалось. Но сами террористы могут использовать начавшуюся войну как повод для новых атак на «Большого Сатану»
. Уже после первых американских ударов по Ираку, пакистанские исламисты объявляют джихад Америке. Израиль готовится не только к возможному нападению Саддама, но и к атакам ХАМАСа и «Бригад мучеников Аль-Аксы». Министерство нацбезопасности США объявляет о введении "оранжевого" уровня террористической угрозы, означающего значительную вероятность крупных терактов, аэропортов и атомных электростанций. Может так случится, что на телеэкранах вновь замаячит подзабытая «страшилка» – Усама бен Ладен...
Какова природа одного из самых зловещих явлений XX и наступившего XXI века? Какие силы стоят у истоков исламского экстремизма? Как действия террористических групп и одиночек-камикадзе связаны с глобальными интересами мировых держав? На вопросы «MK.RU» отвечает председатель Центра геополитических экспертиз, лидер партии «Евразия», философ и политолог Александр ДУГИН.
- Что такое, по-вашему, сейчас терроризм?
- Террор ни в коем случае не является вещью в себе. Как не является вещью в себе и международный терроризм. Он лишь объяснение различных процессов, происходящих в мировой политической реальности. Террор - это метод, к которому прибегает в каких-то исключительных обстоятельствах политические, национальные, религиозные силы, не имеющие возможности донести свои идеи и требования до широких масс. Это небольшие идеологические, религиозные, этнические группы, которые не имеют доступа к парламентской практике или средствам массовой информации. Соответственно с помощью террора они решают те политические задачи, которые иные силы решают другими способами.
- Существуют ли какие-то предпосылки, при которых организация от легальных методов борьбы переходит к террористическим?
- Главное условие появления терроризма - должен быть зазор между жесткими ограничениями в политике и относительной мягкостью правоохранительной системы. Поэтому для существования терроризма лучше всего подходит общество с либерально-демократическим устройством.
- Есть ли какая-либо классификация террористических организаций?
- Да. Террористические образования варьируются от мощных религиозных, этнических объединений, которые входят в состав крупного государства, до террористов-одиночек. В первом случае террор используется как один из элементов ведения национально-освободительной войны (курды в Турции или ИРА - Ирландская республиканская армия). Одиночки же решаются на отчаянный шаг, чтобы реализовать свою политическую программу или психологические комплексы. Например Освальд - убийца Кеннеди, Игаль Амир - убийца Рабина.
- Каковы эти люди, готовые заниматься террором?
Они отличаются большой психическая активностью. Им свойственны лидерские качества, неспособность к каким-либо компромиссам, презрение к материальным ценностям и комфорту. Это, как правило, люди, которые не могут достичь высокого положения, но обладают большой концентрацией психической энергии, решительностью, презрением к опасности и смерти. В некоторых случаях эти качества граничат с психическим расстройством, переходят в патологию. У террориста отсутствует осознания границы между жизнью и смертью. Это проявляется в отношении не только к чужой, но и к собственной жизни. Потому среди террористов так много религиозных фанатиков, сектантов, мистиков, иногда они также активно употребляют психоделические вещества.
- Прибегают ли к терроризму власти?
- В эпоху холодной войны и даже до нее терроризм использовался в ходе противостояния между собой крупных держав и блоков на каком-то промежуточном поле. Как правило терракты осуществлялись на на территории противостоящих сторон, а происходили в третьих странах, где имелось влияние обеих сил. Существовала некая молчаливая конвенция - где можно применять террор. А за плечами террористов обязательно стояла одна из двух сверхдержав. Советский Союз поддерживал леворадикальные группировки в Латинской и Центральной Америке, а также на Ближнем Востоке. США поддерживала другую модель терроризма, так называемые «либерти файтерз» («борцы за свободу»), радикальных сторонников либерализма, например, «контрас» в Никарагуа или антисоветские силы в Анголе. Одной из подобных групп, сформированных ЦРУ и поддерживаемых официальным Вашингтоном были радикальные исламисты. Они были вскормлены во время холодной войны, как конкретный инструмент американского геополитического влияния в третьих странах - вне СССР и соцлагеря.
- Сейчас получается, что исламисты взрывают своих хозяев?
- Что касается нынешнего радикального исламизма, который по молчаливому согласию мирового сообщества признан главным виновником взрывов в Москве и в Вашингтоне. На самом деле он как был инструментом американской геополитики так и остался. В какой степени он стал автономен от своих хозяев - это вопрос сложный, но согласно множеству свидетельств Бен Ладен и близкие ему структуры буквально до самого последнего времени курировались американскими и англосаксонскими спецслужбами.
- То есть международного терроризма не существует? Только подконтрольные американским спецслужбам исламисты?
- Здесь очень много непонятного, но совершенно четко можно сказать, что никакой структуры международных террористов с ясными целями и задачами, которая действовала бы от собственного лица - просто не существует. Ранее был террор двуполярный, теперь, после распада СССР и исчезновения одной сверхдержавы терроризм стал однополярным. Вполне возможно, что одни части ЦРУ не стыкуются с другими. Именно в этом, по моему мнению и следует искать объяснение ряду фактов террора.
- Хорошо, но почему в определенный момент был всплеск террора в России, затем 11 сентября в США, потом долгое затишье?
- Вопрос, который вы задали является лишь подтверждением моей концепции. Если бы мы имели дело с международным терроризмом, как с самостоятельной силой, то разве она бы остановилась на теракте в Нью-Йорке или взрыве нескольких домов в Москве? Теракты бы обязательно продолжились. Если какая-то организация имеет подобные возможности, то ей ничего не стоит проведя одну операцию провести и другую. Я хочу подчеркнуть, что после проведения такого одноразового теракта в США, Америка только выиграла во всех отношениях: политически, экономически, морально. И фактически после этого американцы предложили всему миру дилемму: либо вы с нами, либо с террористами.
- А в Москве?
- Я бы не стал столь категорично высказываться, по поводу искусственной природы взрывов в российской столице, хотя существует много подобных гипотез. Я хочу сказать, что вся система чеченского терроризма и ваххабитского движения ведет туда же, за пределы исламского мира. Можно предположить что и здесь, также как ко всему сепаратистскому процессу в России имели отношение западные спецслужбы.
- То есть, получается фактически заказчиком всех терактов являются Соединенные Штаты?
- С такой определенностью я бы не сказал. Но обратимся к фактам. Во-первых, радикальный исламизм возник в эпоху холодной волны как оружие США. Во-вторых, настоящая серьезная террористическая сеть может существовать только при мощной структурной поддержке спецслужб, которые курируют террористов и используют для своей цели. Единственной настолько организованной спецслужбой является ЦРУ, и только ЦРУ. Как в экономическом и военном плане мощь США не сопоставима с другими странами, такое же единовластие имеет место быть и среди спецслужб. Это аксиома. Другой же момент, что развивалось в недрах Центрального разведывательного управления, в какой степени исламисты независимы сейчас от своих создателей, об этом можно только гадать. Известно лишь, что Бен Ладен за месяц до террактов в Нью-Йорке был замечен в Кувейте со свои куратором из ЦРУ, и сообщение об этом прошло в ряде информагентств...
- После терактов Москве и Волгодонске заговорили об участии в них ФСБ, а соответственно после взрывов в Нью-Йорке существовала версия об организации их белой национал-радикальной силой, называющейся «Милиция» (Militia) ...
- Потенциал маргиналов из «Милиции» крайне ограничен для того, чтобы осуществить такое яркое действо. Хотя где-нибудь в штате Монтана они могут что-нибудь и устроить, но 11 сентября это не их масштаб. Что же касается ФСБ, то никаких доказательств их участия во взрывах я не видел. Многие говорят, что это очевидно и сейчас мы все продемонстрируем, но ограничивается все демонстрацией чистого листа бумаги или пленку с видами московских дворов и мрачным закадровым голосом. Теперь нужно понимать что сейчас такое ФСБ, ни один сотрудник организации не способен этого сделать в принципе. Даже в эпоху всевластья компартии, когда у КГБ были развязаны руки ничего подобного не делалось, что говорить о нынешнем времени. Уже давно у российских спецслужб нет того самосознания спасения режима. Другое дело, что президенту это развязало руки для консолидации народа по операции в Чечне, хотя оказалось выгодно и нам, потому что был временно остановлен дальнейший распад России. Ведь банды Басаева в тот момент вторглись на территорию Дагестана и остановить их можно было только имея серьезные аргументы. Но это простое совпадение.
- То есть в России совпадение, а в США нет?
- Да. И в России, и в США все слишком прозрачно, террористы просто физически не остались бы не замечены, но в ФСБ на теракты не способны ни при каких обстоятельствах.
- Пусть так. Расскажите, что вы думаете об усиленно нагнетаемой последнее время истерии вокруг самого понятия “международный терроризм» . Почему сейчас идет активное формирование общественного мнения, что терроризм - это абсолютное зло?
- Сегодня нам пытаются объяснить, что есть хорошие люди и плохие террористы. Ранее злом были две империи друг для друга, теперь же разворачивается противостояние центра и периферии, так называемого золотого миллиарда и всех остальных. Под терроризмом как раз понимается непослушная, агрессивная сторона периферии. На самом деле никакого отношения к терроризму периферия не имеет, более того то, что мы видим сегодня в виде терактов - это даже не голос периферии. И вот нынешние идеи о коалиции против международного терроризма, об объединении для борьбы с мировым злом на самом деле являются мифами глобализации. Миф о терроризме с его красочными демонстрациями создан, чтобы описать напряжение между золотым миллиардом и остальным миром. Самое интересно, что вместе со всем третьим миром на периферии оказалась и Россия. поэтому когда наше руководство говорит о борьбе с международным терроризмом они мало соображают, что под этим термином косвенно имеемся ввиду и мы. Ведь кто не является центром в любой момент может быть обвинен абсолютно бездоказательно во всех смертных грехах, как это было с талибами в Афганистане или сейчас происходит с Ираком.
- Мы должны развенчать миф о международном терроризме и выйти из всех коалиций?
- Конечно, мы должны бежать от тех мифов, которые нас навязывают. Термин международный терроризм в России должен быть не корректными. Употребление этого словосочетания каким-то политиком должно стать равносильным его признанию в том, что он сторонник расчленения России. Где терроризм? Давайте бороться с террором, смотреть какая международная система ему покровительствует и куда ведут от него нити. Если мы каждый теракт проследим от исполнителя до заказчика тогда многие очень сильно удивятся...
- Как вы полагаете, по каким направлениям может развиваться терроризм в XXI веке?
- Если модель однополярности будет развиваться, то фактор международного терроризма окажется в центре внимания цивилизации. Терроризм станет орудием Соединенных Штатов, которым они будет держать всю остальную цивилизацию под контролем. Например, несколько терактов может произойти в Европе, которая очень не охотно поддерживает англоскасонскую коалицию в Ираке. В качестве иллюстрации для запугивания европейских обывателей было бы неплохо устроить там пару взрывов, приписав их Саддаму Хусейну, тоже самое может последовать и в России с указкой на Ирак. И на нынешнем этапе это может превратиться в правило - как только в том или ином пространстве земного шара возникает идея консолидированного противостояния однополярному миру (читай США - прим. авт.) - там происходит какой-то теракт. Иными словами терроризм станет ярким, понятным и убедительным инструментом легитимизации однополярного мира. Потому как ни у кого не останется сомнений в выборе: или США или террор, Буш ведет именно к этому после 11 сентября.
- И все же о будущем терроризма...
- Думаю, что неспровоцированного террора в будущем либо вообще не будет, либо он будет микроскопический. Если же все-таки мир преодолеет однополярность и станет многополярным, появится несколько центров силы, то можно будет говорить о новом неинструментальном значении террора. Но это слишком гипотетическая и далекая перспектива.
- Возможен ли в России политический терроризм на нынешнем этапе и в перcпективе?
- Только когда он будет выгоден определенной внешней силе, обладающей более чем серьезными возможностями. Российским политтеррористам необходима внешняя опора. Поэтому я предполагаю, что в ближайшее время Россия будет избавлена от политического террора. Политические силы, народы, корпорации, которые могли бы при определенных обстоятельствах использовать терроризм где-то в очень далеком будущем.
- А ныне существующие: НБП, комсомольцы?
- Но это просто хулиганство в лучшем случае. Неадекватность подростков, детский сад.
- Но суд над Лимоновым за организацию восстания в Казахстане - это серьезно.
- Ну, есть вещи, которые не обсуждаются: Владимир Жириновский, Борис Моисеев. Можно поговорить на тему, в чем феномен Бориса Моисеева, но я не хочу. Из той же серии и восстание Лимонова в Казахстане. Иногда обезьяны выдают себя за людей - люди за обезьян, и кто-то верит - это наше общество, но всерьез обсуждать это я не готов. Единственный вопрос, который возникает: зачем нужно было заниматься борьбой с Лимоновым российским спецслужбам?
- И зачем?
- Думаю, что у некоторых сотрудников ФСБ крайне формальное представление о борьбе с политическим экстремизмом. Нужно было кому-то что-то продемонстрировать, и вот появилось дело Лимонова. Тоже самое, что детям в песочнице выдать автоматы и сказать: вы тут пытались поднять восстание. Люди же неполноценные, неадекватные - творческие личности. Это, кстати, отчасти является показателем деградации российских спецслужб, просто недостойно, как бить детей или мучить животных...
