“Журналист — это кто? Это шпион народа” — вот на этой рекламной фразе по нашему телевидению я и покинула Москву. Улетать было страшно — и не в силу того, что предстояло приступить к исполнению привычных шпионских обязанностей. Просто летела я в Вашингтон.
Должны фигуристы отказаться от чемпионата, который открылся через три дня после начала войны в Ираке? Вопрос беспокоил многих. Потому что спорта вне политики не бывает. Ведь и то и другое — жизнь. Как она сложится в столице воюющего государства, не известно никому. Но никто не отказался: 190 спортсменов из 40 стран поселились в гостиницах невдалеке от Белого дома. Гнусная шутка про точечный удар гуляет на всех языках.
Полет в Вашингтон через Лондон успокоил. Самые сложные вопросы пришлось услышать в “Шереметьево”: передавал ли кто-нибудь со мной вещи и “точно ли вы оставите маникюрный набор в сумке, которую сдадите в багаж?”. В лондонском Хитроу никаких номеров с раздеванием не было. А в Вашингтоне пришлось вступить в спор на контроле. Я доказывала, что чемпионкой мира в одиночном катании будет Саша Коэн, американский пограничник уверял, что выиграет четырехкратная чемпионка мира Мишель Кван. Чтобы получить паспорт назад, пришлось льстиво согласиться, что шансы равные. Меньше повезло коллегам, летевшим через Нью-Йорк, — досмотр проходил по законам военного времени, а в местных самолетах предупреждали, чтобы на поход в туалет никто не рассчитывал: вставание с места каралось насильственным усаживанием.
Город встретил абсолютным спокойствием и 20-градусной жарой. Никаких демонстраций и скоплений полиции. У нас многие говорят, что это не наша война, поэтому и дергаться нечего. Там кажется, что это и не их война тоже. Только к вечеру, когда начались соревнования — короткая программа пар, ледовый дворец был взят в кольцо охраны: “Вас с таким рюкзаком не пустят — фэбээровцы будут, и сумка во время досмотра должна помещаться в этот деревянный ящик”. Он был похож на тару для яблок из нашего овощного магазина, только маленький.
Вечером я уже сидела в бункере. Там, на нулевом этаже, поселили пресс-центр. Не очень удобно: коллеги наблюдают на мобильных телефонах жизнерадостную строчку “нет связи”, зато надежно, и даже сыр дают с кофе.
Но бесплатного сыра в Вашингтоне больше нет. Остальные свой кусок вынуждены зарабатывать. И зрители, и спортсмены, и судьи. Последним, кстати, вновь придется принять на себя ушат грязи. Группа SkateFAIR (“Поклонники фигурного катания в поддержку ответственности и за реформу Международного союза конькобежцев”) собирается провести акцию протеста. Надеются вернуть в спорт справедливость, ответственность и порядочность.
А пока что отвечать за сомнительные деяния знаменитого Тайванчика, проафишировавшего знакомство с французской олимпийской чемпионкой Мариной Анисиной, пришлось президенту Федерации фигурного катания России Валентину Писееву. Час его допрашивали в ФБР по поводу олимпийских скандалов. Права была Анисина, отказавшись не так давно ехать на выступления в Америку. Иметь свои отпечатки пальцев в картотеке ФБР совсем не смешно.
Воск и лед вообще-то похожи. Если их расплавить — будет каша. Или жижа, как хотите. В любом случае их форму можно изменить. Изменить что-либо в прокате фигуристов во время чемпионата мира невозможно. К счастью, нашим лидерам парного катания и не пришлось жалеть об упущенных возможностях после выступления. Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин показали в Вашингтоне лучшее в сезоне исполнение своей короткой программы. “Прекрасный город, хорошая погода. Для нас вообще привычная обстановка, потому что мы работаем в Америке уже два года. Настроение словно подпитывало программу”.
Как спортсмены российской сборной психологически выдерживают военные сводки, от которых сегодня не спрятаться, ответили так: “Если думать о том, что где-то гибнут люди, то наши волнения и проблемы — вообще ничто. Но и жизнь не останавливается. Вот погрузятся все сейчас в панику или траур... Как американцы все спрашивают: вы не боитесь, вдруг погибнете? Но если сегодня ты должен под кирпичом умереть — все равно умрешь, ничего не изменишь. По сравнению с Олимпиадой здесь вообще нет никакой охраны. Там каждые пять метров тебя трясли, просвечивали и прощупывали... Но все, с кем мы разговаривали, чувствуют себя спокойно. Это справедливо, что чемпионат не отменили. Хотелось бы только, чтобы ничего не случилось”.
