Нездоровая реакция масс

Традиционно в конце каждого месяца “Курьер культуры” подводит итоги. Мы вспоминаем, что за прошедшее время нас удивило, потрясло, огорошило. Это может быть премьера спектакля, реакция зрителей, приезд международной звезды, произвол чиновников от культуры и много что еще. И вот наш очередной рейтинг.

третий по счету за последние пятнадцать лет, осуществил классик фотографии Хельмут Ньютон. На этот раз он связан с большой ретроспективной выставкой в Московском Доме фотографии.

Первый свой приезд вспоминает с теплотой: “Меня тогда никто здесь не знал, и я впервые за долгие годы почувствовал себя молодым”. Теперь явление культового фотографа ХХ века вызвало ажиотаж — только самый ленивый журналист не посетил его пресс-конференцию. Небольшая зарисовка “после того”: 83-летний фотограф в полном одиночестве решил подышать “свежим” московским воздухом. Оставив жену в баре, Ньютон вышел в своих белых кроссовках на заснеженное крыльцо “Балчуг-Кемпински”, увидел вдруг случайно оказавшуюся рядом карету “скорой помощи”, глубокомысленно произнес: “О!..” — резко развернулся и направился обратно в гостиницу, где на каждом квадратном метре организаторы его выставки в Москве расставили двухметровых манекенщиц в серебристых обтягивающих комбинезонах. Там — привычнее.

Попытка уничтожить Центр нотных материалов и увольнение старейшего работника Ирины Постниковой с поста директора.

Закрыть такой центр — все равно что выбросить на улицу единственный магазин в Москве, где художники покупают краски, кисти и холсты. Самое противное, что делают это не музыканты, а начальник Союза московских композиторов Олег Галахов, известный в узких кругах своим опусом советского периода “26 бакинских комиссаров”, и те, кто давно музыку не пишет. Ясное дело, что нотный центр им ни к чему. Поэтому они и придумали актуальное сочинение — сдача помещения в аренду с целью получения дохода. При этом гибельная перспектива редких нот, хранящихся в центре, равно как и судьба работающих там энтузиастов, чиновников от музыки не волнует. То, что уважаемые и немолодые люди остаются без средств к существованию, — для начальников просто не в счет.

“Мистерия оглашенных” Алексея Рыбникова, которую начали играть после длительного перерыва в концертном зале “Академический”.

“Мистерия” — самое необычное сценическое произведение, которое можно увидеть в Москве. Созданное десять лет тому назад, оно, подобно своему герою — богоискателю, страдальцу и художнику, — прошло череду суровых испытаний, взлетов и падений. Теперь оно обрело пристанище, в котором его уникальные достоинства способны по-настоящему поразить зрителя. Философско-религиозное содержание “Мистерии” облечено в столь яркую и совершенную форму, что его оценит как знаток всемирной истории, постигающий средневековые ереси, так и тинейджер, фанатеющий от Курта Кобейна. Сложнейшие постановочные решения с применением лазерных технологий, суперсовременного звукового, светового и компьютерного оборудования выполнены так качественно, что не верится в их российское происхождение. Плюс отличная игра Валерия Сторожика в главной роли и, конечно, сильная и светлая музыка Алексея Рыбникова — вот и получается настоящий хит сезона.

Наши депутаты не дали нашим же культурным чиновникам исполнить жест доброй воли.

Речь идет о коллекции Виктора Балдина, которая вот-вот должна была уехать на родину — в музей немецкого города Бремен. Так нет: Губенко со товарищи подняли такой крик, что Министерство культуры сразу стала проверять Генпрокуратура, которая пока запретила отдавать коллекцию. Нам шедевры самим нужны, решили наши власти. А что они чужие и вывезены из Германии незаконно (что прокуратура как раз и не отрицает) — неважно. Немцы вон сколько нашего добра вывезли и нашего народа поубивали! Однако теперь мы можем не дождаться с той стороны жестов доброй воли по поводу наших шедевров. А вообще такое впечатление (и оно усилилось на открытии выставки балдинской коллекции в Музее архитектуры), что подобная демонстрация “патриотизма” со стороны ряда депутатов имеет под собой единственную подоплеку: скоро парламентские выборы...

носило сугубо закрытый и совковый характер в скандальном Театре на Малой Бронной. Пустили только труппу, на дверях поставили охрану, перекрыв тем самым вход технарям, обслуживающему персоналу — всем, кто имел хоть что-то сказать по поводу ситуации, сложившейся в театре. Повестка дня — планы нового главрежа Льва Дурова — не была подкреплена его конкретными предложениями относительно будущих постановок и вообще судьбы театра. “Совок” начался, как только кто-то из артистов посмел произнести имя уволенного Житинкина. “Смельчаков” захлопали, как в свое время Сахарова на съезде народных депутатов.

имел место в дни школьных каникул на традиционной Неделе детской книги. Именно здесь Московский дом книги на Новом Арбате решил, что он определяет, какие книжки, зачем и почем читать нашим детям.

Администрация магазина представила издателям новую концепцию распространения продукции и рекламы, а также цены на Арбате и в городе. Накрутка составила от 70 до 100 процентов, в то время как в других крупных магазинах она не больше 30 процентов. Накрутку Московский дом книги берет за крупные рекламные акции, а за это надо платить дополнительно. Так начался шантаж: перед началом Недели издателям объявили, что за участие в ней надо заплатить ни много ни мало 500 долларов. Иначе книги или вообще уберут с прилавка, или спрячут в дальний угол. Возможно, в ближайшее время пострадают не только дети и маленькие издательства, но и читатели. Магазин и его сеть планируют продолжить рекламные акции, поскольку он, по словам сотрудников, превращается в элитный бутик.

случилась в “Новой опере” на вечере, приуроченном к пятилетию со дня смерти Галины Улановой. Вечер организовал Фонд Улановой, который возглавляет отставленный пару лет назад от руководства Большого театра Владимир Васильев. Сам вечер, срежиссированный г-ном Васильевым, особого впечатления не произвел, а вот его финал — потряс. Это случилось, когда на сцену с прочувствованной речью вышел министр культуры Михаил Швыдкой. При виде Михаила Ефимовича зал взорвался негодованием: “Уходи со сцены!” — кричали и свистели зрители. Столь резкая реакция вполне понятна: поклонники Васильева не забыли, как несколько лет назад министр неожиданно для всех “ушел” Владимира Викторовича с поста главы Большого. А вот Михаил Ефимович, кажется, забыл тот эпизод — и по забывчивости заглянул на “огонек” к Васильеву. Тут-то балетоманы и отомстили Швыдкому за поруганную честь Васильева. Так что на всякую “культурную революцию” министра есть здоровая реакция масс. А может быть и нездоровая.

произошла в аукционном доме “Гелос”. Накануне аукционных торгов представителями МВД изъят один из лотов, а именно пара дуэльных пистолетов середины XIX века. Произошло то, чего боялись аукционисты: Закон “Об оружии” вступил в противоречие сам с собой. В нем сказано, что все огнестрельное оружие должно быть лицензировано. А примечание к закону гласит, что антикварное оружие (на пистолеты имеется заключение экспертов музея “Московский Кремль”) не подлежит лицензированию. Как быть? Пока решится эта дилемма, “Гелос” добровольно сдал пистолеты милиционерам. Теперь, судя по всему, дуэльное оружие испытывается ими в МВДшных тирах на предмет его огнестрельности. Но проблема остается. По словам сотрудников антикварного дома, им поступают многочисленные звонки от населения, у которого дома хранится немало старого оружия. Многие хотели бы продать подобный антиквариат, в том числе и в музеи, однако не знают, как это сделать.

— шумное объявление Большого театра о сенсационной находке: обнаружены автографы Михаила Ивановича Глинки!

Действительно, найдены оригиналы партитуры “Руслана и Людмилы”, которые, как считалось ранее, сгорели в 1859 году. Всего за четыре месяца — с ноября 2002-го по март 2003 года — были открыты 9 рукописных комплектов “Руслана...”, выполненных при жизни композитора. Но не стоит думать, что это какое-то удивительное совпадение. Секрет прост: ноты были найдены только потому, что их... решили поискать. И вовсе не на чердаке и не в частном архиве, а там, где им положено быть: в архивах библиотек! Так, два комплекта партитуры обнаружились в библиотеке Московской консерватории. Нотный эскиз с записью фрагмента скрипичной партии “Жизни за царя”, сделанный рукой самого Глинки, пролежал в виде закладки в партитуре более 150 лет! Странно, что его не выбросили, — видимо, по счастью, партитуру никто не открывал. Другие экземпляры “нашлись” в библиотеках Петербурга, один — в Берлине, а еще один — в самом Большом театре. Если хотите сделать открытие — просто запишитесь в библиотеку!