Без башни

Поменять в Москве квартиру — это, пожалуй, все равно что сменить пол. Да не паркет на кафель, а в смысле — мужской на женский или наоборот. Мороки и переживаний не меньше. И главное тут — чтобы сие мероприятие и логически, и юридически завершилось. А то ведь как бывает: ты давно уже по сути Петя, а по паспорту — все еще Маша. Ну, в смысле, деньги за новую квартиру отдал, а живешь в старой…

Когда наша семья подарила стране очередного юного гражданина России, мы вдруг совершенно отчетливо ощутили, что жить стало гораздо сложнее. Четыре человека для стандартной панельной трешки со смежными комнатами — это явный перебор.

Сначала мы по старинке решили просто совершить обмен с доплатой. Однако сами подбирать варианты, проверять их юридическую чистоту и потом бегать регистрировать сделку мы не рискнули. Поэтому, наслушавшись сладкоголосой рекламы, решили доверить свое добро одной из риэлторских фирм. Разумеется, не первой попавшейся: знакомые порекомендовали, сославшись на собственный опыт.

Прикинули цену квадратного метра нашего жилья. Получалось, если к имеющейся жилплощади добавить 15 тыс. долларов, то в обмен мы можем смело претендовать на 80 квадратных метров в нашем же районе. Но оказалось, что московские риэлторы обменами не занимаются. Нам предложили единственный возможный вариант — обмен через продажу: сначала находят покупателей на нашу квартиру, потом ищут подходящую нам жилплощадь. Договоры купли и продажи подписываются, заверяли нас, одновременно, и в течение нескольких недель можно сменить место жительства.

— Главное — не сидите сиднем, а активно бегайте на просмотры. Тогда за месяц дело будет сделано.

Мы подписали с фирмой договор о намерениях и сели ждать предложений.

Тут почти сразу и вскрылись наши романтические заблуждения. Выяснилось, что в сфере торговли недвижимостью существует какая-то специфическая арифметика, доступная лишь особо посвященным. Продать квартиру оказалось чрезвычайно просто: покупатели шли табунами и были готовы ударить по рукам хоть завтра. Дело оставалось за малым: найти жилье нам. Процесс зашел в тупик.

Вожделенные 80 квадратных метров никак не вписываются в те деньги, что набирались у нас после продажи квартиры плюс доплата. Получался какой-то абсурд: отдав свою квартиру и доплатив 15 тысяч, мы могли выкупить лишь свою или равную ей по площади.

— Как это выходит? — трясли мы риэлторов.

— Ну что вы хотите — это рынок. А он нестабилен. Цены на недвижимость все время растут, — отвечали те и нехотя поднимали цену на нашу квартиру.

Снова шли табуны покупателей. И снова мы попадали в ситуацию “ножниц”, когда рост цены на нашу квартиру сильно отставал от стремительного удорожания чужой жилплощади. Так продолжалось полгода. До чертиков надоело водить по нашей квартире бессмысленные экскурсии потенциальных покупателей. Люди сердились, думая, что их водят за нос. Да и нам не легче было, поскольку за это время удалось посмотреть всего три квартиры. Причем такие, что без слез не взглянешь. Настоящие клоповники еще досталинских времен…

В то же время прямо перед нашими окнами один за другим выросли три новехоньких дома. Не элитные. Самые простые, панельные. Но внешне очень милые, с веселенькой раскраской и современной планировкой. Это выглядело настоящим издевательством над нашими потугами.

По утрам муж долго мечтательно смотрел в окно и говорил: “Нет, ты посмотри: новых домов полно, а нам предлагают чужих тараканов топтать!”

С каждым днем мечта жить в новостройке крепла, но казалась такой несбыточной, что мы не делали никаких попыток что-либо разузнать о них. А когда все-таки решились и набрали нарисованный на строительном заборе телефонный номер продавца, то от отчаяния чуть не взвыли.

— Ой, последнюю квартиру мы отдали только вчера! Где же вы раньше были...

Самое обидное: цена на 100-метровую четырехкомнатную квартиру была всего лишь на 20 тысяч долларов больше, чем мы просили за наши хоромы. Дело в том, что стоимость квартир в недостроенном доме примерно на 30 процентов ниже, чем она будет после приемки этого объекта государственной комиссией. Но надо иметь запасной “аэродром”, если, чтобы купить новую квартиру, вам надо продать старую. Придется где-то жить, пока новое жилье будет достраиваться.

“Какие мы с тобой дураки! У риэлторов как под гипнозом находимся. Только время потеряли”, — ворчал муж.

И тут в одной из рекламных газет я случайно наткнулась на объявление о продаже квартир в этих самых новостройках. “Наверное, старая информация”, — подумала я, но для верности набрала номер.

— Вам четырехкомнатную? Пожалуйста, выбирайте этаж: 4-й, 5-й, с 7-го по 10-й. А может, вам повыше — 18-й, 20-й?..

— Простите, но откуда? В фирме такой-то мне сказали, что все квартиры давно проданы!

— Может, у продавцов и проданы. А мы — инвесторы, хозяева этого дома. Сами строим и сами распоряжаемся своей собственностью. Так что, если вы берете, то мы зарезервируем квартиру. Завтра подъезжайте в офис заключать договор.

И мы поехали.

Наш риэлтор воспринял новость прохладно. И с некоторой заминкой в голосе добавил:

— Конечно, хорошо, что вы сами нашли то, что вам надо. Я, разумеется, съезжу с вами к продавцу, помогу провести переговоры, оценить договор, который вам предложат подписать, но не более того.

Наутро после звонка инвестору мы примчались по нужному адресу. Дело было накануне Нового года, так что в конторе царило предпраздничное многообещающее настроение.

— Пожалуйста, если не можете заплатить все деньги сейчас, внесите в кассу 30 процентов, а на остальное мы даем рассрочку. Десяти дней вам хватит? Но если не заплатите до 1 января, то пойдут пени — по 0,05 процента в день. Вы подумайте — как выгодно! 29 декабря дом примет госкомиссия. И там цена уже пойдет расти, — заливался соловьем менеджер.

Конечно, сильно подкупало, что дом уже достроен. Значит, не за горами заселение. В нашей же ситуации важно было точно знать, когда этот момент наступит, — ведь мы продаем свою квартиру.

— Я гарантирую: ровно через два месяца, в конце февраля, вы получите ключи от квартиры — и везите туда что хотите! — уверенно заявила начальница отдела продаж. — А через полгода мы вообще отдадим вам все документы для оформления квартиры в собственность.

— Откуда такая уверенность, ведь с новостройками всякое бывает?.. — с сомнением протянул наш риэлтор.

— Да что вы такое говорите?! Мы же сами строим. Это наш дом. И он уже готов. Когда хотим, тогда и выдаем ключи, — с возмущением отрезала представитель фирмы.

Мы поверили. Риэлтор внимательно изучил текст предложенного нам договора и со вздохом резюмировал: конечно, в документе масса недостатков, но лучшего, увы, на данном рынке не бывает. Согласно бумаге мы становились соинвесторами и после окончания строительства могли претендовать на 100 квадратных метров возведенного жилья.

— Я бы на вашем месте зарегистрировал подписанный договор в ДМЖ и ЖП (Департамент муниципального жилья и жилищной политики Москвы). Все-таки это первичный рынок, — в очередной раз озадачил нас риэлтор.

За неделю мы весьма успешно продали старую квартиру. Оказалось, для нынешних риэлторов совершенно не проблема договориться с опекунским советом и выписать маленького ребенка на площадь, гораздо меньшую той, что он имел в старой квартире. Судя по намекам, для них не составило бы труда выписать всех нас и вовсе в никуда. Благо до этого не дошло: свекровь согласилась на время прописать нас у себя.

С учетом сложившихся обстоятельств в договоре продажи появилась строка об отсрочке нашего выезда из помещения на три месяца. До середины апреля мы вместе с нашей мебелью могли оставаться в старой квартире в ожидании ключей от новой.

Вот и конец февраля. Наше терпение было на исходе. Тем более что за это время копошившиеся вокруг новостройки строители дружно снялись и переехали на новый объект. Наш дом, абсолютно готовенький к эксплуатации, уже месяц стоял одиноко среди давно заселенных собратьев и глядел на нас с тоской своими темными окнами. Но никаких звонков от продавца не поступало.

В начале марта мы не выдержали и наведались к инвесторам.

— Да-да, не волнуйтесь, ключи будут через неделю, — заверили те.

Но в означенный срок нас отослали еще на неделю. Затем еще и еще. Приближался апрель. А с ним и час нашего выселения из старой квартиры. Тут уж мы не на шутку забеспокоились и решили поставить вопрос ребром. Лишь угроза написать об их проделках в газете заставила инвесторов признаться, что ситуация вышла из-под контроля. “Мы-то просто заказчики, а дом строит домостроительный комбинат...” Во всем виноваты строители, которые заперли все квартиры и не отдают бедному инвестору ключи.

— Попробуйте договориться с прорабом, он там, на доме, круглые сутки дежурит — ключи караулит, — посоветовала все та же начальница отдела продаж, которая еще вчера клялась, что мы заселимся не сегодня завтра.

Что сказать об обуревавших нас чувствах? И так все ясно. Мы начали судорожно изучать подписанный договор и с ужасом обнаружили, что там четко, буквально по дням, прописаны лишь наши обязательства. Ответственность же другой стороны обозначена весьма приблизительно. Разумеется, там не было таких необходимых нам строк о том, в какие сроки произойдет выдача ключей, ордеров, передача нам жилплощади. В принципе эта бодяга может тянуться и год, и два, сколько угодно, а мы и пикнуть не моги.

Проблемы с мебелью отошли на второй план — на ум приходило то, что некоторые люди отдавали свои деньги, но квартир не получали. И тогда им приходилось брать свои дома на абордаж. Честно говоря, мы начали готовиться к такому обороту. Общение с прорабом эти подозрения только укрепило.

— Хотите получить ключи? Платите 300 тысяч, и я вам любую квартиру открою. А на нет — и суда нет. Теперь вы заложники, — откровенно издевался он.

Мы все явственнее чувствовали, что момент нашего перехода в статус бомжей неотвратимо близится. Мрачнее тучи муж начал звонить в домостроительный комбинат, выяснять, что за дурацкие шутки шутит их прораб. И тут начались вовсе странные вещи. Местный юрист заговорщическим тоном назначила мужу рандеву. Но не в своем кабинете, как следовало бы ожидать. А в кафе в центре Москвы. При встрече дама начала показывать разные бумажки, рассказывать, что инвестор — настоящий аферист, ибо до сих пор не рассчитался со строителями за проделанную работу. Мол, пользуясь личными связями в руководстве округа, он нахватал заказов и теперь не хочет платить.

— Мы вам искренне сочувствуем. Но ключи дать не можем, ведь все тогда начнут просить. Да, мы держим вас в заложниках. Если с нами не расплатятся, то и вы ничего не получите. Так что надавите на них по вашим каналам. Устройте демонстрацию обманутых жильцов. Но о нашей встрече никому ни слова, — завершила свою миссию юрист.

Мы были в шоке. Ну и угораздило же влипнуть в историю! Естественно, душила мысль, почему именно с нами такое случилось, вроде не самые наивные и были осторожны, предусмотрительны... А без пяти минут бомжи! Неужели придется попрощаться не только с мечтой, но и всеми деньгами?

Муж, отодвинув в сторону работу, опять помчался к инвестору. Там снова развели руками и посоветовали проникать в дом любыми путями.

— Позвоните для начала начальнице ТСЖ (Товарищество собственников жилья), может, она вас проведет в квартиру тайными тропами.

Тоже, между прочим, интересный факт: пока мы ждали у моря погоды, инвестор сам назначил руководство ТСЖ. Хотя по закону их должны выбирать собственники жилья, то есть мы. Тем не менее мы были готовы уже на все, вплоть до заключения сепаратных соглашений. Главное — перевезти мебель и занять квартиру, пока этого не сделал кто-то другой.

Начальница ТСЖ оказалась очень приятной женщиной.

— Очень жаль, что наша жизнь в новом доме начинается с крупных неприятностей, — расстроенно вздохнула она и пообещала всяческое содействие.

Однако доступа к ключам у ТСЖ тоже не было. Начальница лишь более подробно рассказала, в какую переделку мы попали. Сейчас, мол, идут разборки между инвестором и строителем. Они вцепились друг другу в глотку и не хотят уступать. Уже префект вмешался — пытается устроить им очную ставку. Но они пока не идут на контакт.

Кстати, префект углубился в эту историю вовсе не потому, что такой правдолюб и радетель наших интересов. Просто один из подъездов в нашем доме предназначался для муниципалов — переселенцев из идущей под снос пятиэтажки. И уже дана отмашка дом сносить, а людей девать некуда. Целых три подъезда могут остаться на улице.

Тут вдруг вспомнилось, что по совету риэлтора мы зарегистрировали договор в ДМЖ и ЖП. Давай звонить туда. А там, как это обычно бывает в подобных конторах, бюрократия начала водить нас по кругу, никто не хотел разговаривать на эту тему. Лишь благодаря нашему журналистскому происхождению в информационном отделе удалось разговорить одну из сотрудниц. Оказалось, что ответить на наш вопрос — дело минутное. Она посмотрела в компьютер и подтвердила: наш договор зарегистрирован, а значит, департамент несет ответственность за сделку и в любом случае предоставит нам жилье.

От сердца несколько отлегло: хоть не придется нашим детям мыкаться по подвалам и коллекторам. Однако мы не забывали: в нашей стране может быть все что угодно. Сегодня есть гарантии, завтра на них все наплюют…

К тому же у нас был цейтнот — до середины апреля оставались считанные дни. Между тем возле дома начали собираться возмущенные кучки таких же незадачливых покупателей. Но апеллировать, как правило, было не к кому: прораб лишь похихикивал и заявлял, что ключи у него давно уже отобрали (видимо, после странной встречи мужа с юристом). Лишь изредка по утрам к дому подъезжали машины то начальника ДСК, то руководителя компании-инвестора, как-то раз даже подрулил автобус с целой группой специалистов из префектуры. Чтобы успеть схватить их за рукав и с глазу на глаз задать наболевший вопрос, мужу приходилось спозаранку вставать в караул возле дома. Несколько раз ему удалось повстречаться с обеими сторонами, каждая из которых продолжала клясться в своей невинности и кивать на соперника.

В общем, если бы не хорошие знакомые, которые в пустом классе одной из близлежащих школ приютили нашу мебель, мы бы точно со всем скарбом высадились на улице прямо перед подъездом спорного дома. Надо сказать, что психологически мы уже были готовы к такой акции. И даже нашли единомышленников из таких же горемык.

Лишь к концу мая, после вмешательства городских властей, строители согласились выдать ключи. Но только муниципалам. А мы, люди, которые из своего собственного кошелька оплатили квартиры, должны были оставаться в заложниках.

— Для нас это большая победа, — успокаивала начальница ТСЖ, — ведь они же откроют подъезды. А значит, вы сможете выставить двери в своих квартирах и поставить в них новые замки. Я не буду вас останавливать.

Благо прибегать в такому нецивилизованному методу не пришлось. Через несколько дней нам позвонили из ТСЖ и предложили получить-таки ключи.

С тех пор прошло больше года. Мы давно живем в новой квартире. Правда, документов, удостоверяющих право собственности на жилплощадь, до сих пор не имеем. Так же, как и прописки. Лишь месяц назад инвестор соблаговолил выдать нам бумаги, необходимые для регистрации собственности. Но тут же огорошил:

— Идти в регистрационную палату не торопитесь. Все равно там вас не примут, потому что дом пока не имеет юридического адреса.

Да куда нам теперь торопиться? Главное, крыша над головой есть. И вряд ли кто-нибудь сможет ее отнять. Это ли не победа?