После выхода фильма “Самые первые” Игоря Пушкарева еще долго звали “Гагариным”. Артист, сыгравший роль первого космонавта, был поразительно похож на космического первопроходца: тот же рост, фигура, черты лица и солнечная улыбка. Когда Гагарин погиб, космонавты не выпускали Пушкарева из Звездного городка целый месяц, пытались продлить иллюзию, что любимый Юра по-прежнему с ними.
Из года в год 12 апреля фильм показывали по телевизору. А в 69-м — когда первыми на Луне оказались американцы — картину положили на полку. Виной тому был не оправдавший надежд финал.
Фильм был задуман как художественно-фантастический и имел рабочее название “Я родился в рубашке”. Сценарий написал астрофизик Алексей Тверской. Он знал, что для полета в космос готовится группа космонавтов. Но даже Тверской вряд ли предполагал, что полет человека в космос произойдет так скоро. Про то, что выберут именно Гагарина, он тем паче не подозревал, кандидатура будущего первого космонавта тогда даже предварительно не была намечена. Тем не менее артист оказался как две капли воды похожим на Гагарина. Видимо, и у Королева, и у режиссера было аналогичное представление о том, каким должен быть первый человек, переступивший земной порог.
— На роль главного героя искали артиста славянской внешности ростом не более 172 см и весом до 70 кг, очень обаятельного и улыбчивого, — рассказывает Игорь Пушкарев. — Так получилось, что я идеально подошел по этим параметрам.
Фильм начали снимать в марте 1961 года. А через месяц весь мир узнал о полете в космос Гагарина.
— Это стало для нас шоком, — продолжает рассказывать артист. — Съемки пришлось сворачивать, надо было в срочном порядке переделывать сценарий. Режиссера и сценариста начали таскать в ЦК и по министерствам, объясняли, какая перед ними теперь стоит ответственная задача. Сценарий, пробы и весь отснятый материал затребовала к себе министр культуры Екатерина Фурцева. И тут выяснилось, что артист, который играет первого космонавта, даже не... комсомолец!
В старших классах Игорь занимался спортом, был чемпионом Москвы по боксу среди юношей. Заступившись за девушку на одном из школьных вечеров, он сломал секретарю комсомольской организации нос. Рассчитывать на красную книжечку, удостоверяющую причастность к коммунистическому союзу молодежи, не пришлось.
Фурцева была категорически против кандидатуры, не отвечающей идеальному моральному облику советского человека.
— Он не только не коммунист, но даже не наш младший товарищ! — ярилась она.
Но решающее слово оставили за космонавтами. Актеров познакомили с ребятами из первого отряда космонавтов. Открытый характер Игоря пришелся им по душе, к тому же он отлично играл на гитаре, пел любимые всеми песни. Ребята из отряда сказали: “Этот парень — наш!” — и написали соответствующее письмо в высшие инстанции.
Съемки проходили там же, где и настоящие тренировки космонавтов, оттого поддерживался режим необыкновенной секретности. Шел 61-й год. Подготовка началась в аэроклубе. Прыгали с парашютом. Игорь получил 3-й разряд по парашютному спорту. Пришлось ему и в сурдокамере посидеть, и вращаться на центрифуге. Перегрузка составила 3 единицы, а потом и 5, но режиссеру показалась маловато.
— Поскольку парнем я был крепким, обычно задавали норму перегрузки от трех до шести так называемых G, — рассказывает Игорь. — Как-то во время очередной съемки чувствую, мордашка разъезжается в разные стороны. А глаза буквально начинают вылезать из орбит. Пальцами ищу кнопку сигнала о плохом самочувствии. Со мной творилось что-то непонятное. Когда центрифугу остановили, выбраться оттуда самостоятельно я уже не смог. Оказалось, по просьбе режиссера Граника с целью правдивого изображения жизни мне увеличили перегрузку до семи G. И лицо “поплыло”. Санитары вынесли мое тело на природу, положили на лавочку и дали попить газировочки. Сквозь птичий щебет вдруг слышу объявление по радио: “Благополучно приземлился Герман Титов!”
Самым главным для космонавтов всегда считалось испытание в сурдокамере. Просидеть без всякого общения с внешним миром сначала трое суток, потом пять, две недели оказалось под силу не многим.
— Если выдержишь, “сажали” еще на месяц. “Ходить” в туалет нужно было, не вставая с ложемента, специального космического кресла, — вспоминает Игорь. — Говорят, даже у здорового человека после трех суток одиночества могли глюки появиться. Для меня сделали исключение — пробыл в одиночке ровно три часа.
Велись съемки и в невесомости. Впервые в истории кинематографа пять советских актеров на “Ту-104” стартанули в стратосферу. Внутри самолета огромный салон огородили сеткой. Внизу были постелены обычные спортивные маты. Нужно было “проплыть” весь салон и включить лампочку.
— Дали нам полетать во время так называемых горок в течение 40 секунд. В это время шла съемка. Парить, не чувствуя собственного веса, оказалось непросто: немного в сторону ногами оттолкнешься, тут же из кадра вылетаешь и — бац в стенку!
Настоящий скафандр, шлем для съемок не дали, слишком были секретными. Пришлось на “Мосфильме” мастерить бутафорию.
На аэродроме “Сиверском”, где служил Герман Титов, снимали летную подготовку.
— По сценарию я был летчиком, — смеется Игорь. — Решили меня “погрузить в образ”. Одели в форму старшего лейтенанта и оставили на три дня в летной части. Молчаливые летчики приходили с заданий. Кидали на койку маленькие спортивные чемоданчики, вытряхивали на стол шоколад и ставили рядом бидон со спиртом. За несколько дней они научили меня мастерски играть в преферанс. Перед съемками всю ночь играли, утром, как объяснили летчики, “чтобы пришел в себя”, дали спирта. Я сдуру — возьми да еще и запей его водой из-под крана... Идти по прямой уже не мог. Вышел в меховой куртке, а стоял июль, — и тут же свалился около самолета. Съемку отменили, из части меня изъяли и отчихвостили по первое число.
— Чем запомнились встречи с Гагариным?
— Первый раз мы с ним встретились как раз перед съемками в невесомости. Накануне вечером он пришел к нам, приободрил, мы посидели с рюмочкой сухого вина. Юрий Алексеевич рассказал, как надо вести себя в невесомости. Держался он очень скромно, мы тоже стеснялись. Позже, в Звездном городке, в котором приходилось бывать частенько, встречались еще пару раз. Фильм Гагарину, кстати, понравился.
Когда первый космонавт погиб, поминки в Звездном городке затянулись на месяц.
— Ребята — Николаев, Титов, Попович — не отпускали меня из Звездного. Я им напоминал “их Юрку”, — рассказывает Игорь. — На ночевку я всегда оставался у Германа Титова. Его жена Тамара обычно кидала на голубой персидский ковер с большим ворсом, лежащий на полу в кабинете, красивые подушки. Умостившись на них, мы ночью резались в шахматы, сделанные из слоновой кости, — это был подарок из Индии. Там же вместе и засыпали. Еще я играл на гитаре, а Попович пел украинские песни.
Фильм показывали начиная с 1962 года каждый год. Но когда в 69-м на Луну слетали американцы, фильм лег на полку. А все потому, что в финале фильма герой Игоря Пушкарева говорит:
— Сначала облетим вокруг Луны, потом на нее высадимся.
Иностранный журналист завистливо удивляется:
— И как вам, русским, все удается?
— Все дело в звездах, — говорит главный герой и показывает на Кремль.
После триумфа американцев Королев отказался от лунной программы, хотя у нас был подготовлен и модуль, и экипаж. Лететь на Луну нам теперь было незачем, а значит, фильм стал идеологически не верным.
Только в прошлом году, 33 года спустя, картину снова показали по ТВ, но эпоха сменилась, и ничего, кроме ностальгических воспоминаний о былом космическом величии, фильм не вызвал.
