Измученная войной, многонаселенная восточная страна, где мусульманские и христианские нити сплетаются в единый пестрый ковер, может стать настоящим сюрпризом для своих временных правителей — американских и британских генералов. На кого могут рассчитывать новые руководители Ирака, а кто перейдет в оппозицию?
По просьбе “МК” ситуацию прокомментировал профессор Института востоковедения РАН Мгои Шакро.
— Согласно последней иракской конституции 1990 года, Ирак является государством арабского и курдского народов. Курды, которых в Ираке насчитывается около 6 млн., проживают на севере страны. Это — их историческая территория, часть бывшего Курдистана, который был разделен между Ираком, Ираном, Сирией и Турцией. Курды, безусловно, пользуясь ситуацией, будут стремиться к образованию собственной государственности. Они оказались единственной местной военной силой, которая поддержала американо-английскую коалицию. Такой силой они и остаются. Так что у них есть все основания предъявить победителям счет. Это та проблема, от которой не уйти ни американской военной администрации, ни будущему коалиционному правительству.
Основное население Ирака — арабы — проживают в центральной и южной частях страны. Этот самый многочисленный мусульманский народ делится на два религиозных течения: мусульман-суннитов и мусульман-шиитов. Сунниты — ортодоксальные мусульмане. Шииты считают, что подлинными носителями идей ислама являются имамы Али и Хусейн, родственники Мухаммеда. В отличие от шиитов сунниты не признают возможности посредничества между Богом и людьми после смерти Пророка Мухаммеда, отрицают идею об особой природе Али и Хусейна и праве его потомков на имамат.
Суннитов — меньшинство. Но к их числу принадлежит — по крайней мере принадлежал — сам Саддам Хусейн, поэтому представители этой конфессии всегда присутствовали в иракском руководстве. Чего нельзя сказать о мусульманах-шиитах, которых в Ираке больше, чем суннитов, но со времен Османской империи они не были представлены адекватно своей численности в руководстве страны. Следует ожидать, что они воспользуются ситуацией и постараются войти в новые, постсаддамовские властные структуры. Развернется ожесточенная борьба за власть.
Третья после арабов и курдов этническая группа Ирака численностью около 450 тысяч человек — туркоманы, потомки тюркских племен из Средней Азии. Большинство иракских тюрок-мусульман проживает в северных и центральных частях страны, в провинциях Мосул, Киркук, Эрбиль и Деялах. В период правления Хусейна туркоманам, по решению партии БААС, было запрещено публичное использование турецкого языка. Считалось, что эта этническая группа находится под влиянием Турции. Это влияние извне до сих пор достаточно сильное, несмотря на тот факт, что иракские туркоманы — шииты, а Турция в целом — суннитское государство.
Можно не сомневаться, что лояльность туркоман к руководителям антииракской коалиции будет напрямую зависеть от турецко-американских и курдско-американских отношений. Ведь Турция очень ревниво относится к процессу автономизации курдов на территории Ирака. Достаточно вспомнить, как в первые дни войны в Ираке Турция попыталась ввести свои войска на северную часть Ирака — туда, где проживают курды...
Несмотря на разные религиозные взгляды, между иракскими суннитами и шиитами нет особого противостояния. Широко известен эпизод ирано-иракской войны, когда Иран (где шиитский толк ислама) делал ставку на то, что шиитская масса Ирака будет поддерживать Иран в борьбе против Саддама Хусейна. Но этого не произошло. Спустя 12 лет американцы наступили на те же грабли, что и иранцы, сделав ставку на шиитов. Они рассчитывали, что шиитская конфессиональная община с восторгом воспримет силы коалиции. Но политическая активность шиитов, помнящих, чего стоило им выступление против Саддама Хусейна в 1991 году, когда иракский президент буквально в крови потопил оппозицию, а “друзья”-американцы ничем не помогли, сегодня выжидают. На то есть еще одна причина. Оппозиционное шиитское движение в Ираке пользуется большой поддержкой со стороны Ирана. Более того, руководитель шиитского движения долгое время находился в Иране, там даже был создан совет по борьбе против режима Хусейна. Иран же, с одной стороны, должен радоваться разгрому Саддама, но с другой — активно выступает против военной экспансии США. Поэтому Тегеран сдерживал и будет сдерживать шиитов от восторженного принятия американцев.
Разрушить режим, созданный Саддамом, “до основанья, а затем...” безоговорочно готовы главным образом те, кто попал под репрессии. По политическим причинам за последние годы Ирак покинули 6 млн. человек, среди которых — и сунниты, и шииты, и христиане. Все они в той или иной форме — единственная серьезная политическая опора новой проамериканской администрации, в ней они видят гарант своей благополучной реинтеграции в иракское общество.
Хотя спецслужбы, личная гвардия и правящая партия БААС в ходе войны либо уже разгромлены, либо будут расформированы, их остатки с широкими родственными связями, несомненно, образуют “новую оппозицию”, крайне недовольную утерей былых привилегий. Эта оппозиция просто так не сдастся, возможно, прибегнет к террору или даже попытается взять военный реванш. У Саддама есть сторонники среди всех народов и этнических меньшинств Ирака. Национальный акцент в этой войне, который США так настойчиво пока “не замечают”, рано или поздно сыграет с ними злую шутку. В Ираке, как и во всем арабском мире, сейчас мало кто верит в освободительную миссию западных пришельцев, а после этой кровавой бойни — тем более.
