— Не хочу я здесь умирать! Мне же только пятьдесят! — плакала навзрыд женщина в инвалидной коляске. Отчаяние и боль застыли на ее мертвенно-бледном лице. — Много ли мне надо? Только бы на улицу выйти, свежим воздухом подышать! За окном же весна: вон как солнце светит и капель стучит...
Людмила Левачева не выходит на улицу уже семь лет. Забыла, как выглядит ее двор, дорога в институт, где 20 лет проработала инженером лесного хозяйства. На коляске она подъезжает к окну и с десятого этажа смотрит на крыши соседних домов. Вот и все ее впечатления за последние годы.
Как-то, убирая урожай на даче, Людмила упала с лестницы на разбросанные яблоки. Муж, наблюдая за ее “акробатикой,” смеясь крикнул: “Люсь, вставай!” Но почувствовать под ногами землю ей больше не пришлось...
— Приезжайте ко мне с двух до пяти, — просила женщина по телефону. — В это время я “гуляю” по квартире на коляске. Остальное время — лежу. Заперта в четырех стенах, словно в клетке...
В доме, где живет Людмила, грузового лифта нет, пассажирский же так узок, что инвалидная коляска в нем не помещается. А чтобы добраться от лифта на первом этаже до двери подъезда, надо преодолеть 12 ступенек. Пандусов-то нет! Охотников же на руках спускать инвалида с десятого этажа днем с огнем не сыщешь, такое никому не под силу.
Путь на лоджию для Левачевой тоже заказан: как на коляске преодолеть 20-сантиметровый порог и протиснуться в узкие двери балкона? Вот так, став инвалидом-колясочником, молодая женщина оказалась затворником. О том, что происходит на “воле”, она теперь узнает только со слов дочери и мужа.
“МК” не раз уже писал о том, что подавляющее большинство наших домов совершенно не рассчитано на то, что в них будут жить люди с ограниченными физическими возможностями. Так что Левачева не исключение, а правило. Сколько таких “затворников” в одной только Москве!
— Зуб болит, а до поликлиники мне не добраться, — говорит Людмила. — Вот уже семь лет я не была в больнице, не проходила медицинское обследование. Как-то к мужу приехала “неотложка”, и я спросила врачей: “Что будет, если мне понадобится “скорая помощь”?” — “Помирать будете в квартире, — “обрадовал” медбрат. — Никто вас спускать вниз не станет”.
Куда только не обращалась Левачева, чтобы поменять квартиру. Писала письма в управу “Нагатинский затон” и даже разговаривала в прямом эфире с префектом ЮАО Москвы. Префект публично пообещал разобраться, но через месяц пришла очередная отписка: “Ваша семья из 3 человек проживает в отдельной квартире площадью 51,0 кв. м. Обеспеченность составляет 17,0 кв. м общей площади на каждого члена семьи. Вы не можете быть признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий”. Выходит, во всех бедах Людмилы Левачевой виноваты квадратные метры. Чиновники считают не ступеньки и лестницы, которые не может преодолеть инвалид I группы, а площадь его квартиры. Должностные лица видят двухкомнатную квартиру и в упор не видят человека, который не может из нее выбраться. А бедной женщине всего-то нужен дом с пандусами и грузовым лифтом.
