Сейчас о певце Викторе Салтыкове вспоминают редко. Ток-шоу на дециметровых телеканалах, вечеринки-презентации таких же, как и он, отставных поп-героев да редкие концерты где-нибудь в Нижнеурюпинске — вот по большому счету и все, что осталось Виктору от огромного сладкого пирога под названием “российский шоу-бизнес”. Для сегодняшней молодежи он — не более чем экс-супруг нынешней поп-звезды Ирины Салтыковой. Между тем о сумасшедшей популярности Виктора в конце 80-х воспевательнице “голубых глазок” все еще остается разве что мечтать.
Ленинградская группа “Форум”, где в середине 80-х солировал Салтыков, именовалась в перестроечной советской прессе не иначе как культовая. Обладатель заслушанной до дыр кассеты “Свема” с записью “форумских” хитов “Белая ночь” или “Островок” запросто становился первым парнем, и не только на деревне. Концерты группы сопровождались всенепременным людским безумием. Вся страна, казалось, в то горячее время разделилась на два лагеря: “форумистов” и “антифорумистов”. За “Форум” и лично за Витю Салтыкова в любой подворотне, неважно какого города, можно было запросто получить по морде. Причем как от поклонников, так и от противников группы.
— В то время, — вспоминает Салтыков, — я ощущал себя эдаким “битлом”. Как только крыша не поехала — ума не приложу. Приезжаешь в какой-нибудь город, а в мыслях лишь одно: “Только б уехать нормально”. Чего только народ на наших концертах не вытворял! Автобусы цепляли за задний мост, чтоб мы не могли тронуться с места, “рафики” с нами поднимали на плечи... А в других городах на улицы выходили целые манифестации рокеров. Закидывали нас яйцами, кричали: “Форум” — вон из города!” А сколько писем домой приходило! Комнаты не хватало, чтобы сложить. Причем часто — с угрозами: “Чтобы на сцену больше не выходил!” А мне тогда было все до фонаря. И лишь мама в слезах причитала: “Витя, ты можешь им сказать, чтобы не писали?” “Кому, — говорю, — всей стране?!”
Ничем не примечательный, невысокий паренек Витя Салтыков в одночасье превратился в предмет обожания всех советских девчонок. И, надо сказать, до поры до времени отвечал он им полной взаимностью. Сейчас, вспоминая те годы, Салтыков говорит: “Молодые были, холостые...” — хотя и замечает, что мальчиком он был вовсе не извращенным, а в девичий водоворот попал невольно. Но факт остается фактом: боевых, походных подруг Виктор менял чуть ли не ежедневно.
— Понимаешь, трудно отказать себе в женской красоте, — оправдывается певец. — Тем более когда раньше о таком мог лишь мечтать. В мозгу всякий раз пробегала мыслишка: “Пока есть возможность — не упускай свой шанс”. Еще поначалу я относился всерьез ко всему, что со мной происходило. А потом огляделся: что такое?! Кто рядом со мной?! Да они меня просто используют! Приходили девушки под видом каких-то администраторов, журналисток, подруг знакомых, подруг подруг знакомых... Когда уже в сотый раз все осточертело, помню, подвожу одну к зеркалу, показываю на свое отражение и говорю: “Ну посмотри: и чего ты в нем нашла?!” — “Нет, Виктор, вы ничего не понимаете...”
С Ириной он познакомился в 86-м. В Сочи, совершенно случайно. Как обычно, артисты на гастролях решили прошвырнуться по городу. Смотрят — на автобусной остановке стоят две симпатичные девчушки. Саша Назаров, негласный лидер группы, ткнул Витю в бок: “Подожди-подожди, там девчонки. Подойдем?” Сказано — сделано: “Ну чего, девчонки, может, в ресторанчик?..” Сейчас Салтыков признается, что в ту минуту поверил в пресловутые удары молнией и электрические разряды. В Ире, по его словам, Виктор увидел образ, давным-давно нарисованный в самых радужных снах. Начались встречи. Редкие, непродолжительные: влюбленных разделяли не только 600 километров трассы Москва—Ленинград (Ирина к тому времени уже стала москвичкой), но и бесконечные гастроли “Форума”. Однако молодые уже все решили. Только мать Вити отнеслась к невесте сына слегка настороженно. Впервые увидев Иру, сказала: “Она какая-то чересчур модная для тебя. Тебе нужна другая, поскромнее”.
— Они и потом не сошлись, — вспоминает Салтыков. — Ира практически сразу забеременела, в ней появилась раздражительность, склонность к капризам. Еще спасибо теще, без которой вообще было бы худо. Выполняла любые Ирины капризы, то есть Ира сказала — мама сделала. Спорить с ней тогда было бесполезно. Хорошо, плохо ли — Ира всегда права. Постепенно такие же отношения стали и у нас. Может, нехорошее слово, но в ней существовал какой-то внутренний “гитлеризм”. А я по натуре очень мягкий человек, привык уступать женщине, терпел ее грубость. Долго терпел. Но в конце концов прорвало: начал отвечать, и порой так же грубо. В последнее время вообще перестал себя контролировать. А она обижалась, причем надолго.
Между тем семейная жизнь и появившаяся на свет дочка Алиса заставили Салтыкова перебраться к жене в Москву. Да и выгодное предложение подоспело как нельзя кстати. Александр Назаров, которому Виктор верил безоговорочно, как-то сказал: “Популярности мы наелись досыта. Я уже старый, лысый. Кроме поклонниц и цветов ничего нет. А Тухманов предлагает поработать”. В то время признанный и обласканный властями композитор собирал под свои песни новую группу — “Электроклуб”. Туда и перешли друзья-“форумисты”. Столица манила Виктора еще и совершенно иными финансовыми возможностями, связанными с серьезной раскруткой группы, в том числе и по ТВ. Первые чумовые гонорары пошли в 88-м. Даже не сотни, тысячи рублей — по тем еще временам, когда среднестатистическая зарплата составляла всего-то полтораста целковых... Полторы тысячи за концерт по сравнению с “форумской” ставкой “Ленконцерта” в 11 рублей казались сказкой. Салтыков почувствовал себя настоящим миллионером. Дорогие питейные заведения стали для него вторым, а чаще и первым домом. Шальные суммы разлетались из рук Виктора налево и направо. Он твердо уверил себя, что деньги не кончатся никогда. Они есть и будут. Всегда. А какое количество? Да какая разница! Счет купюрам Салтыков не вел. Единственным совместным приобретением четы Салтыковых тогда стала двухкомнатная квартира, купленная ими за 30 тысяч рублей, которые певец мог заработать буквально за месяц. Впоследствии, уже после развода, Ирина продала ее за 30 тысяч долларов.
Кстати, по большому счету именно из-за тех шальных “электроклубовских” денег успешная группа, штамповавшая хит за хитом, и развалилась. И здесь, по словам Салтыкова, не обошлось без участия Ирины.
— Она постоянно вбивала мне в голову, что можно выступать и одному. Говорила: “Сколько ты еще будешь всех кормить?! На всю группу за концерт платят 12—15 тысяч. Аллегрова (вторая солистка “Электроклуба”. — Авт.) споет свои четыре песни и уходит, на тебе же все выезжают. Однако почему-то на гастролях она живет в люксе, а ты — нет. За 5—7 тысяч можешь запросто выступать и один”. А мне все равно: тепло, светло — и нормально. Ира в этом плане совершенно из другого теста. Если у меня есть машина — мне не нужно их десять. А ей надо, чтоб все было супер.
Салтыков ушел из группы, но зеленый свет на эстраде никто для него включать не собирался. Наоборот, многие налаженные гастрольные маршруты оказались для певца закрытыми. Нет, новые песни у Салтыкова время от времени появлялись, но на телеэкране с тех пор он стал персоной нон грата. Директора “Электроклуба” поспешили отрезать своего бывшего и неблагодарного питомца от всех путей-дорог в мире шоу-бизнеса. Кризис творческий, разумеется, не мог не отразиться на отношениях внутрисемейных. От безысходности Виктор стал много пить, начал уходить из дома. Злые языки утверждают, что Ирине часто приходилось тогда в поисках загулявшего мужа объезжать чуть ли не всех его друзей и вытаскивать из различных пьяных компаний.
— А я будто бы ее не вытаскивал... — усмехается Виктор. — Да, я могу выпить. Красиво выпить, ярко. Но если взять количество выпитого мною и той же Салтыковой — еще неизвестно, в чью пользу окажется эта разница... Другое дело, что я действительно сутками пропадал. Жить дома стало уже невыносимо. Вот и уходил куда-то. Ее можно понять, но меня-то кто поймет?! Я так устал от вечных упреков, постоянных ссор, скандалов... И притом все время оказывался кругом виноватым. За 9 лет нашей совместно прожитой жизни Ира мне ни разу не сказала банального “извини”... Одно время она пела в группе “Мираж”. Вернее, открывала рот под “фанеру”. Это было из серии “чем бы дитя ни тешилось”. После ухода из группы Ветлицкой им срочно потребовалась новая девочка-картинка. Ну я и устроил Иру по блату. Уже потом понял: два гастролера в семье — плохо. И поставил перед ней условие: или семья, или “Мираж”. Она выбрала первое. Когда же через некоторое время Ира увидела Таню Овсиенко, поющую в “Мираже”, она сказала: “Это ты виноват, что поет она, а не я”. Даже после нашего развода она не отступила от своего “это все из-за тебя”.
Последней каплей, разрушившей семейную “идиллию” Салтыковых, стал один малоприятный эпизод. Ирина держала продуктовую палатку на Кутузовском проспекте: водка, сигареты... — все как положено. А продавцами в этой торговой точке подрабатывали танцоры из группы ее мужа. Салтыкова оказалась весьма “рачительной” хозяйкой: обещанной зарплаты продавцы-танцоры от нее не видели месяцами. Однажды у ребят закончилось терпение, и они самовольно сняли кассу. Закончилось все, как в плохом американском боевике. Друзья Ирины из околокриминального мира беглецов поймали, хорошенько отметелили и, взяв ребят в заложники, стали выбивать из них нужную сумму. А когда Виктор попытался разобраться в ситуации и приехал танцорам на выручку, то увидел перед собой дуло наставленного на него пистолета...
Ирине тогда казалось, что уход ее мужа из дома — очередная блажь. Мол, погуляет опять пару месяцев и вернется как миленький. Но Виктор не вернулся к Салтыковой. К тому времени ему уже было куда и к кому возвращаться.
— Это был год 90-й, что ли. После одного из концертов она подошла ко мне за автографом, — не без удовольствия вспоминает Виктор. — Высокая, необычная, вся сияющая, лучезарная... Я понял: все — крыша поехала. Тогда еще Ириша (по иронии судьбы новую пассию Салтыкова зовут тоже Ира. — Авт.) только заканчивала школу. Через некоторое время мы стали встречаться. Тайком — ото всех прятались. Но прошло аж четыре года, прежде чем я отважился на серьезный шаг. Когда понял, что жить в прежней семье уже не смогу, снял квартиру. И первое, что сделал, — позвонил Ире и сказал: приезжай. Через три дня мы уже жили вместе. А через два месяца узнали, что у нас будет ребенок. Родилась Анечка... Я как с чистого листа начал жить. Теперь могу не покривив душой сказать: да, у меня шикарная семья, прекрасная дочка. Все спокойно: я забыл, что такое скандалы. Никто ни в чем не упрекает: трезвый я или пьяный, скучный или веселый. Я — нормальный. Да, как артист я могу желать много лучшего, но в плане жизни...
Насчет жизни с Виктором поспорить сложно. В середине марта этого года Салтыков сочетался законным браком со своей Ириной №2. Впереди, говорит, возможно венчание. В немногочисленных телеинтервью он не устает повторять, насколько счастлив с новой семьей и насколько без ума от своей уже 9-летней дочурки Анечки. Кто-то верит, кто-то нет — ему все равно. Даже успехи бывшей супруги его сейчас мало трогают. Говорит: “И слава богу. Сложись что не так — да она бы меня со свету сжила”. Вот только собственные успехи изрядно подзабытого певца именно на музыкальном поприще иначе как суперскромными не назовешь. Но Салтыков не теряет, может, и ложной, но все же надежды.
— Вот, приведу конкретный пример — “Ласковый май”. Сколько Юра Шатунов пропадал?.. А взялся за него “АРС” — и пожалуйста, звучит. Все нормально, народ его так же любит — только напомни. Может, я скоро тоже пойду на какой-то внутренний компромисс. Можно, например, с “Электроклубом” победоносно вернуться. С Назаровым разговор уже был. “Выстрелим” или нет — не знаю. Но на экранах появимся точно...
