Пессимист о балете композитора Глазунова и балетмейстера Петипа “Раймонда” скажет: “Так долго не живут”. Ведь премьера спектакля состоялась сто пять лет назад. На что оптимист ответит: “Она юна и притягательна”. Поскольку двадцать лет назад Юрий Григорович сделал “Раймонде” что-то вроде пластики лица и тела. Года два назад “Раймонда” выпала из репертуара, а теперь вновь в него “впала”. Сначала это “впадение” пытались объявить как премьеру. Но одумались и скромно обозначили: “Возобновление спектакля 1984 года”. И правильно сделали, считает Владимир КОТЫХОВ, законопослушно отсмотревший три акта этого длиннющего балета.
Самой большой неожиданностью нынешней “Раймонды” стали оркестр Большого и дирижер-постановщик Павел Сорокин. Они дарили зрителям мир сказки, красоты и волшебства. Порой хотелось закрыть глаза и слушать только музыку, поскольку на сцене никакой волшебной красоты нельзя было разглядеть в самый мощный телескоп. Солисты и кордебалет бодро, по-пролетарски оттанцовывали классический балетный дивертисмент. Романтизм, поэтичность, тонкость внутренних переживаний — подобных понятий для исполнителей главных партий Надежды Грачевой (Раймонда), Андрея Уварова (Жан де Бриен), Марка Перетокина (Абдерахман) не существует.
По сценарию, Раймонда девушка романтичная, к тому же графиня. И проблема у нее серьезная, кого предпочесть из двух влюбленных в нее хлопцев — сарацинского рыцаря Абдерахмана, что безостановочно вращает глазами (то по часовой стрелке, то против), или стройного плейбоя во всем белом — венгерского рыцаря Жана де Бриена. Но Надежду Грачеву и в самом фантастическом сне нельзя представить графиней. Девушка она решительная, основательная и современная. Отчего и без того хилая фабула “Раймонды” трещит по швам. Таким, как Грачева, сомнения неведомы. С первой секунды ясно, что выберет она друга Жана, а с недругом Абдерахманом лишь поиграет, да бросит несчастного. Сколько бы он ни пыжился и ни раздувал шаровары. В дуэтах с этим горячим мусульманским парнем мимика и пластика Грачевой — сплошное немое кино. Балерина поджимает губы, томно заводит глаза, делает гневные жесты. Но иногда все же к этому приставучему Абдерахману тесно жмется. Но все это быстро заканчивается. Появляется Жан де Бриен и картонным кинжалом насмерть пронзает Абдерахмана. И идут жизнерадостные танцы Грачевой и Уварова, технически совершенные, но скучнейшие до зевоты.
Отдельная история — это характерные танцы, исполняемые на каблуках несравненным кордебалетом Большого. Не во всяком ДК города Кислодрыщинска услышишь такую дробь и увидишь подобное закатывание глаз на затылок, что демонстрировали в Большом. Все враздрызг, без смысла, без понимания стиля и истории танца, но зато от души, как на деревенской пляске. Что касается декораций Симона Вирсаладзе, то сегодня эти а-ля романтические занавесы и колонны смотрятся старомодно и неинтересно. Иные времена требуют и другого оформления.
Но успех у “Раймонды” был, причем шумный. И это заслуга дружной команды клакеров, мощно отработавшей весь спектакль. На протяжении трех актов они неистово кричали “браво”, встречая и провожая почти каждую вариацию бурными аплодисментами. Начинали элитные кадры, что располагались в боковых креслах партера, затем это “браво” подхватывали товарищи по партии, занимавшие верхние ярусы... И зал, словно загипнотизированный, включался в заранее спланированную игру.
