— Торжественную линейку, посвященную последнему звонку в девятом классе, объявляю открытой.
Актовый зал затопили величественные звуки гимна. Школьники замерли, вслушиваясь. 9 “В” чинно стоял рядом со сценой. Не было двоих: Иосифа и Вики. И если раньше одноклассники заулыбались бы, обнаружив пропажу Ромео и Джульетты даже в такой ответственный день, то теперь каждый старался отогнать от себя жуткое воспоминание.
19 мая, вечер. Палисадник за домом возле школы. Солнце играет в листве огромных акаций. Старая яблоня в глубине. Иосиф полулежит на земле. Шею стягивает капроновая веревка.
А Вику с тех пор никто не видел. Похоже, мама заперла ее дома и отобрала телефон.
Вчера Иосифа Джомидаву похоронили на Николо-Архангельском кладбище.
Все дни до похорон двери квартиры Джомидава не закрываются. Приезжают родственники, приходят соседи, почтальоны поминутно приносят телеграммы с соболезнованиями...
Мы сидим в крошечной комнате, где стеной стоит дым, и погасшие люди с заплаканными глазами сразу на двух языках — менгрельском и русском — пытаются рассказать мне об этой жуткой истории. В соседней комнате на диване, где раньше спал девятиклассник, лежат его вещи, фотографии. Горят свечи. Около дивана обессиленно рычит боксер Джери. Со дня смерти мальчика собака, которая привыкла спать у него в ногах, отказывается от еды и надолго свой пост не оставляет.
Семья Кукури Джомидавы оказалась в Москве не по своей воле. Когда в Абхазии началась война, их уютный дом на берегу моря и большое хозяйство сожгли. Душной сентябрьской ночью, побросав все что было, люди бежали с родной земли. Жена Кукури Татьяна так растерялась, что одела своих четверых детей в шубы...
Несколько лет семья скиталась по разным углам, пока пару лет назад не осела в Москве, в Кузьминках. Взрослые занимались небольшим бизнесом. Можно сказать, что дети Джомидавы ни в чем не нуждались. Двое старших сейчас уже взрослые, у них свои семьи, а двое младших — 16-летний Эдуард и 18-летний Иосиф — этой весной заканчивали 9-й класс. Разные по возрасту, братья учились вместе оттого, что война и бесконечные переезды заставили Иосифа на время забросить учебу.
— Иосиф был самостоятельным человеком, — говорили мне его школьные учителя, — со сформировавшимися взглядами на жизнь. Не пил, не курил и не любил, когда другие это делали. Он не был отличником, но учился неплохо, серьезно занимался футболом, отлично разбирался в автомобилях. Обожал свою маму, всегда старался помочь и называл ее по-грузински “дедико” — мамочка.
Иосиф был знаком со многими красивыми девчонками, но любовь еще не постучалась в его сердце.
А в прошлом году в их классе появилась новенькая...
“Хватит на каждом углу целоваться!”
— Весной ему стала звонить какая-то застенчивая девочка, — рассказывает Татьяна, мать мальчика. — “Кто такая?” — спрашиваю. А он: “Это Вика!” И глаза заблестели, и смотрю, он меня уже не слышит, в облаках витает... Я поняла: наш Иосиф влюбился. Честно говоря, мне бы хотелось грузиночку, но что поделаешь — главное, чтобы сын был счастлив. Да я ведь и сама русская.
Вика — из интеллигентной семьи, по словам друзей, ее родители занимают довольно высокое положение в обществе: отец работает в ФСБ, мать — в Госдуме. Вика – хорошо воспитанная, нежная, кроткая, ласковая. Ей было 14, а Иосифу 16, когда они познакомились. Очень скоро их любовь перестала быть для кого-то секретом. За парту они всегда садились вместе. Иногда учителя их рассаживали, надеясь оживить учебный процесс, но тогда влюбленные начинали вести бурную переписку. На переменах они ходили по коридорам, держась за руки. Дежурный учитель как-то даже сделал им замечание: “Хватит уже на каждом углу целоваться!” Но парочка только счастливо посмеивалась в ответ.
Он старался во всем угодить возлюбленной. Как-то зимой ей захотелось клубники — Иосиф нашел в супермаркете самую красивую. На Рождество купил своей милой огромного медведя и приставал дома ко всем родственникам, в сотый раз взволнованно спрашивая, понравится ли ей его подарок.
На учебу времени у Ромео не оставалось — Вика сама заполняла ему дневник. На праздники подписывала открытки: “Моему любимому мальчику от Красотки”. Она дарила ему милые безделушки в красивых коробочках, а он долго их не раскрывал, растягивая удовольствие. А ссорились они чаще всего из-за ревности. Вика его ревновала ко всему миру, и они совершенно не могли находиться порознь. Как-то один из братьев Иосифа пошутил над влюбленными. Когда Вика позвонила, он сказал, что за братом зашли три очаровательные девушки, и они теперь гуляют около школы. Вика тут же села на автобус и помчалась к школе...
Но и Иосиф был собственником. Мог, например, запретить дружить Вике с девочкой, которая курит. В идеале ему хотелось бы, чтобы она во всем мире ни с кем не общалась, кроме него.
— Мы считали эту девочку своей невесткой, сестрой, дочкой, — говорят родные Иосифа. — Даже их фотографии послали в Грузию: всем хотелось посмотреть, какая у Иосифа замечательная невеста. Да и сама Вика с интересом слушала рассказы будущих родственников о грузинских обычаях. А когда узнала, что в Грузии принято сначала украсть невесту, а потом привести в дом, задумалась: “Надо же, как романтично!”
Серьезные проблемы начались этой зимой.
Тест на определение беременности закончился абортом
Перед Новым годом сын подошел к матери и спросил, улыбаясь: “А что ты сделаешь, если я тебе ребеночка принесу?..”
“Ничего, — ответила Татьяна, чуть-чуть удивившись. — Воспитывать буду. А что?” Иосиф расплылся в улыбке: “Кажется, Вика ждет от меня ребенка. А где берут тесты на определение беременности?” Татьяна сама купила им тест, и результат оказался положительным.
Иосиф был на седьмом небе от счастья. Вика, которой тогда было 15, тоже хотела оставить ребенка.
Но вскоре после Рождества Вика позвонила и заплакала: “Я в больнице. Так решила мама…”
Несостоявшийся отец стоял в своей комнате возле телефона, опустив голову.
Родные утешали его, говорили, что у них вся жизнь впереди, но Иосиф их не слышал. Он был совершенно раздавлен этим известием.
— Почему же ничего не спросили у меня? — ничего не понимая, спрашивал он родителей. — Почему не посоветовались с нашей семьей? Мы бы обязательно уговорили оставить малыша.
Несколько дней он не вставал с постели и ни с кем не разговаривал.
Это случилось во время зимних каникул, а весной у влюбленных снова начались проблемы.
Незадолго до трагедии мама Вики запретила дочери видеться с ухажером и заперла ее дома на четыре дня. Девочка присылала грустные сообщения на мобильный телефон: “Иосиф! Люблю тебя. Не могу без тебя жить! Мама идет. Будет ругаться”. У юноши разрывалось сердце.
— Мать Вики раньше говорила, что не против их дружбы. Что у них там случилось за последние две недели? — недоумевает Татьяна. — Мы его подбадривали: не грусти! Ведь она же любит тебя! Украдем твою невесту по нашим обычаям, устроим свадьбу. У нас девушка если вышла замуж, то с родителями ничего общего не имеет, навещает их раз в год и все.
Родителям показалось, что Иосиф и вправду задумал после экзаменов украсть невесту так, как делали его предки и его братья. До окончания учебного года оставалось всего 10 дней.
“Я решил, что лучше мне умереть”
…В прошлый понедельник, в свой день рождения, Татьяна разбудила сына попозже: ему нужно было к третьему уроку. Иосиф надел белую рубашку, черные джинсы. Лукаво улыбнулся около порога: “Мам, я тебя не поздравляю. Приду с подарком, вот тогда скажу все, что о тебе думаю”.
Уходил в хорошем настроении, хотел купить в подарок любимой мамочке французские духи, которые ей нравились.
Чмокнул именинницу в щечку, помахал рукой в окно и ушел.
На занятиях все было как обычно, только сидели они с Викой в этот день за разными партами. Видно, успели поссориться. На переменке разговаривали. Помириться не получилось?
После уроков Иосиф ждал одноклассников возле школьного забора. Он, видимо, уже успел сбегать в магазин — в руках у него был синий буксировочный трос. Ребята еще спросили, зачем ему веревка. Иосиф махнул рукой: “Дядьке отдать”.
Погода была отличная. Иосиф, Вика и еще одна парочка пошли гулять. Пока шли по дорожке, он передал девочке записку. Но Вика прочитала послание, рассердившись, порвала его на мелкие кусочки и ушла. Он ринулся к ней, но его удержали друзья. Иосифа пошла провожать домой другая девочка — беспокоилась за друга. Тинейджер выглядел спокойным и даже отпускал шуточки, но на полпути он с ней под каким-то предлогом распрощался. Больше живым его никто не видел.
…В шесть часов вечера дома у Татьяны Джомидавы собрались гости, чтобы поздравить хозяйку с днем рождения. Только успели подать на стол хачапури, когда раздался телефонный звонок. Трубку взял муж именинницы. Незнакомый голос сказал: “Иосиф домой не вернется”. — “Почему, — спросил Кукури, — его задержали, потому что он без паспорта?” — “Нет, — помедлил голос, — он… он повесился…” — И в трубке раздались короткие гудки.
…Иосиф повесился на старой яблоне под окнами дома, где раньше они жили, всего в нескольких метрах от школьного забора. У той самой яблони, где они всегда встречались с Викой. Рядом лежал его рюкзак с учебниками, тетрадками и посмертной запиской.
Видимо, он очень торопился, писал прямо на коленке, сидя под деревом, с которым связано столько воспоминаний. Буквы скачут в разные стороны.
“Я, Иосиф, мне угрожала мама Вики, что моей семье не поздоровится, если я не уйду или не умру. Я решил умереть. У меня было время. Она дала мне срок подумать две недели. Это время кончилось. Я решил, что лучше всего будет, если я умру.
Их дочь Вика — просто ЗОЛОТАЯ. Я стою перед ней на коленях и прощу прощения за всю боль, которую она испытала из-за меня. ПРОСТИ МЕНЯ! Любовь моя и стала причиной моей смерти.
P.S. Пока”.
“Ты убила двоих в моей семье: сына и неродившегося внука”
Каким-то образом ребята быстро узнали о несчастье и прибежали к школе.
— Мы стояли словно оглушенные этим несчастьем, — рассказывает Антонина Николаева, директор школы, где учились ребята. — Я уже знала, что Вике все известно. И позвонила на работу Викиной маме, объяснила, что случилось. Сказала, что девочка уже знает о смерти Иосифа, что у нее истерика, она считает себя виноватой и говорит, что без него жить не будет. Я просила срочно ехать домой и не оставлять ее ни на минуту, чтобы Вика не сделала с собой чего-то страшного.
На следующий день обе семьи — Вики и Иосифа — встретились рядом с отделением милиции.
— Вика стояла словно обледеневшая, — чернеет лицом Татьяна, — я ее поцеловала, но мне кажется, она меня даже не увидела. Викина мама рыдала. Я ей сказала: “Ты во всем виновата! В моей семье ты убила двоих человек: сына и неродившегося внука”.
— Вике тяжелее всех, — вытирает глаза Татьяна. — Я мать, у меня дети, внуки. Я постараюсь забыться. Но девочка! Она сядет за парту — Иосифа нет. Пойдет экзамены сдавать — Иосифа нет. Мимо их яблони пройдет — Иосифа нет. Если бы она пришла к нам жить, мы были бы счастливы, мы смотрели бы на нее и думали, что Иосиф жив. Но пока даже неизвестно, отпустит ли ее мама на похороны.
Около старой яблони теперь всегда цветы, рядом лежат бутылка пепси-колы, яблоки, печенье, горят свечи. На том месте школьники поставили две лавочки и часто ходят туда, к Иосифу.
Отец мальчика, у которого уже было несколько инфарктов, сейчас в больнице — увезли с сердечным приступом. Их семье справиться с горем помогает психолог. Вика все это время лежит дома и смотрит в одну точку. У нее, кажется, осталось всего одно желание — проводить Иосифа в последний путь. Ее мама все время плачет, она очень боится, что девочка не выдержит этого жуткого зрелища.
Племянник Иосифа, маленький Ника, ходит рядом с нами по квартире и ничего не понимает. Пока взрослые чем-то заняты, он берет фотографию школьника и садится на пол:
— Где ты, Ио? Мы уже давно не ходили в парк. Все плачут. И только одни твои фотографии. Где ты, Ио? Когда ты придешь?
