На день рождения Петербурга — 27 мая — приберегли самые кульминационные номера из всей юбилейной декады — Невскую феерию и лазерное шоу Хиро Ямагато. Сказать, что главная юбилейная программа провалилась — ничего не сказать. Все было, но все было так, что остался “горький осадок”. Полтора миллиона питерцев и приезжих оказались явно разочарованы.
Теперь Питер можно считать колыбелью не трех, а четырех революций. В ночь с 27 на 28 мая горожане снова брали штурмом Зимний, то есть Эрмитаж.
Весь день 27-го толпы петербуржцев (приезжих было мало) бродили туда-сюда по Невскому и набережной Невы. Горожане ожидали вечера, “водной феерии” и лазерного шоу. Многие из них приехали в центр из далеких спальных районов и пригородов. В винных магазинах выстроились длиннющие очереди, хвостом подметающие улицы...
Заняться было абсолютно нечем. Нигде даже не играла музыка. Видимо, из соображений безопасности центр в эти дни “зачистили” как следует: уличная торговля сведена практически к нулю. Купить мороженое, попить — проблема. Юбилейных сувениров нет. В общем, не останавливайтесь, граждане, проходите, проходите...
По местным радио и ТВ без конца говорили о том, что “24 часа Эрмитаж будет открыт для посетителей бесплатно!” Сотрудники музея живописали прелести ночного посещения: “Так таинственно, тихо, полумрак...” Сообщалось, что впервые вход в Зимний — не с набережной Невы, к которому все привыкли, а через Большие ворота и Большой парадный двор, со стороны Дворцовой площади. Эти невероятно красивые объекты наконец отреставрированы и открыты. Помните фильм Эйзенштейна про ноябрь 17-го, где рабочие, солдаты и матросы лезут на огромные кованые ворота, те распахиваются, и... Помните? Ну-ну. Питерцы тоже вспомнили.
Днем в Эрмитаж змеилась длинная очередь. К позднему вечеру залы музея наполняли уставшие люди, на лицах которых читалось одно желание: присесть. Норовящий свернуться калачиком на роскошном полу где-нибудь у античной скульптуры гражданин — зрелище, надо признать, сильное. Смотрители музея и охрана держались героически. Они еще не знали, что главное испытание впереди.
Лазерное шоу закончилось около часа ночи. По густо усыпанным битыми бутылками улицам толпа повалила с набережной. Не в силах сдержать рвущееся наружу чувство любви к родному городу, густо замешенное на комплексе провинциальной неполноценности, молодежь скандировала: “Питер лучше, чем Москва!” Или: “Питер — сила, Москва — могила!”
Но ушли с набережной не все. Очень многие решили приобщиться к прекрасному и посетить музей. К тому же метро не работало. “А обещали, что до трех поезда будут ходить!” — обижались петербуржцы. Мосты развели. И куда деваться?
И вот к половине второго у Парадных ворот Эрмитажа образовался огромный, плотный комок из человеческих тел. Из этого комка метрах в 20 от здания выделялась нескончаемая очередь. Местами она пересекалась и путалась с очередью в автобус с надписью “Туалет”, что порождало локальные конфликты. Все прибывавшая молодежь с пивными бутылками и банками в руках напирала. Ворота задрожали и, казалось, вот-вот распахнутся.
Но внутрь уже никого не пускали — охрана и милиция с трудом сдерживали натиск, укрепляя оборону с той стороны ворот. Около двух над Дворцовой площадью вдруг разнесся победный вопль: по решетке ворот, совсем как в историческом фильме, полезли вверх две фигурки. Ворота задрожали еще сильнее. Становилось страшновато. В освещенных окнах дворца мелькали испуганные лица — там, наверное, поняли, что чувствовали в ноябре 17-го министры Временного правительства.
К двум часам ночи осаждены были уже все без исключения входы в Эрмитаж. В том числе и служебный — “директорский”. “Пропустите сотрудников! Пропустите журналистов!” — то и дело слышались отчаянные крики. “Журналисты и сотрудники — на улицу!” — отвечали разгоряченные граждане. Стоявшие в тылу не могли поверить, что вот уже больше часа никто в здание не входит и из него не выходит. И требовали от передовых отрядов “не пускать без очереди”...
“Слушай, пошли отсюда!” — умолял ближе к трем свою подружку молодой человек. “Н-е-е-т, — ныла подружка, — я хочу в Эрмитаж, там прикольно...”
Но Эрмитаж в ту ночь больше не открылся.
Продолжение темы - в материалах "Шоу Хиро" и "В Питере ждут разбора юбилейных полетов".
