Как писал “МК”, на приближающемся XXV Московском кинофестивале в конкурсной программе, как и в прошлом году, три русских фильма. Но если в 2002-м только один фильм был представлен питерским режиссером (“Кукушка” Александра Рогожкина), то в этом от России в конкурсе сразу двое с берегов Невы. Причем обе картины — как раз о нем самом, о юбиляре. Одна экскурсия по Санкт-Петербургу нынешнему, в модном формате он-лайн, — “Прогулка” Алексея Учителя (о которой мы уже подробно писали). Вторая же — путешествие во времени Ирины Евтеевой с лаконичным названием “Петербург”. Причем последнюю никто, кроме отборщиков ММКФ, не видел, и “МК” — первое издание, которому режиссер Евтеева рассказала о своей ленте.
Ирина Евтеева перед ММКФ поехала в Сочи — не только погреться на солнышке перед московскими волнениями, она здесь — член жюри Х Международного конкурса. Режиссер-аниматор, художник, сценарист, профессор Санкт-Петербургского института киноискусств Ирина Евтеева уже вытащила один звездный билет осенью прошлого года — ее анимационный короткометражный фильм “Клоун” (рассказывающий о Вячеславе Полунине) получил “Серебряного льва” на Венецианском кинофестивале.
— Ирина, о чем ваш новый фильм?
— Все мои фильмы анимационные, этот — не исключение, но он участвует в полнометражной игровой программе. Называется лента “Петербург”, и меня всегда спрашивают: “Это Андрей Белый?” Нет, не Белый, хотя его поэзия там присутствует. Это путешествие героя, навеянное некоторыми кинематографическими работами о городе. Он попадает в старые фильмы, пытается в них разобраться, и получается некая фантасмагория с петербургскими ритмами.
— Вы его снимали к 300-летию Петербурга?
— Работа началась в 1995 году, когда ни о каком 300-летии и речи не было. Скорее 100-летие кинематографа: все участники моей картины — персонажи фильмов, снятых в 20—60-х годах (Симонов, Герасимов, Мордвинов, Стриженов).
— Питерское правительство выделяло деньги на картину?
— Мы попросили, когда поняли, что можно просить именно к 300-летию. Но нам ничего не дали. Группа у нас маленькая — оператор, два ассистента, директор и я. И за копейки мы делали это кино только благодаря тому, что студия “Ленфильм” нас поддержала.
— Разве “Серебряный лев” не помогает находить деньги?
— Я не могу так сказать, но, во всяком случае, обо мне вспомнили. И сейчас я знаю, что буду делать следующую картину, деньги на нее выделило государство. Это будет 10-минутный “Демон” по Врубелю. Слава богу, никаких юбилеев не намечается.
— С такими сложностями в добывании денег можно ли говорить о будущем российской анимации?
— Если хотя бы иногда по телевизору будут показывать анимационные фильмы, то, возможно, будущее есть. Мне кажется, что стоит преподавать историю кино школьникам, студентам, причем совершенно необязательно кинематографических специальностей. Ведь визуальная культура развивается, и сейчас молодежь лучше воспринимает визуальный ряд, чем повествовательный. Ну не может же быть так, чтобы все погибло...
— А возможно, чтобы российская анимация в какой-то степени вернулась в советские времена? Ведь раньше в мультипликационных фильмах удачно совмещалось художественное и повествовательное начало.
— Действительно, в 70-е годы индивидуальность художника выходила на первый план и анимация входила в общий контекст искусства. Очень многие фильмы Цехановского, Норштейна имеют параллели с кинематографом Параджанова и даже Тарковского. Например, “Ежик в тумане”. Здесь дело в том, тепло это сделано или холодно, а инструменты есть.
— Какие для вас существуют критерии хорошего кино?
— С одной стороны, я — киновед, и, конечно, профессиональные качества фильма задевают. С другой стороны, есть эмоции, и прежде всего картину воспринимаешь как зритель и только потом начинаешь анализировать.
