Земельная революция, о которой так долго говорили большевики, свершилась. Иностранцы покусились-таки на самое дорогое, что у нас есть: на нашу родимую землю. Начало весенней посевной в Каширском районе омрачилось конфликтом, каких не бывало в российской деревне лет сто. Здесь местные крестьяне и заезжие фирмачи на кулаках выясняли, кому и на чьей земле сажать картошку.
Местный базар до сих пор перетирает подробности того столкновения. Отметим сразу — симпатии большинства населения на стороне иноземцев. Это кажется невероятным, но против фактов не попрешь. А они таковы: 3 мая картофелеводы здешнего ЗАО “Богатищевское” отправились в поле начинать пахоту и увидели чужой трактор, который вовсю утюжил их кровные гектары! Захватчика вытурили. Но уже на следующий день путь колхозным тракторам в поле преградили машины соседнего голландского предприятия. По счастью, до рукопашной не дошло, зато целую неделю милиционеры патрулировали сельские нивы.
Почему случилось такое в миролюбивой и сонной глубинке? Ведь жили здесь столько лет не тужили! Поиск ответа на этот вопрос отсылает далеко-далеко...
Богатищево — заасфальтированный поселок городского типа — появился на карте района в 70-е годы при одноименной птицефабрике. Процветающее предприятие славилось в области. Много лет его возглавлял Василий Батура. Талантливый организатор, он и в мутных волнах рыночных преобразований смог удержать свой корабль на плаву. Завел при птицефабрике звероферму, мех норки приносил стабильный доход. “Командуй Батура сейчас птицефабрикой, катались бы мы как сыр в масле”, — вздыхают ветераны. Но однажды вечером в директорский кабинет вошел посетитель. Был день приема по личным вопросам. Однако вместо листка с заявлением вынул из кармана пиджака пистолет, грянул выстрел. Убийцу и заказчиков преступления, разумеется, не нашли. С хозяйственником расправилась мафия, по сей день считают в Кашире.
Дела в Богатищеве пошли под откос. Звероферма закрылась, куриная отрасль попала в полосу кризиса. А в декабре 1997 года в районе проклюнулся глобальный российско-голландский мегапроект. Некая фирма вознамерилась запустить в городе современное, по европейским стандартам, производство глубокозамороженной продукции из картофеля. Реализация сулила хорошие барыши, и в Богатищеве решили построить мощное картофелехранилище. Сумма контракта с “Петроплюс инжиниринг” составила почти 5 миллионов долларов. Проект изо всех сил продавливал тогдашний глава района Олег Ковалев.
Проплачивать же “взаимовыгодный” договор Богатищевская птицефабрика должна была из собственных средств. Но так как искомой суммы у нее не было, Олег Ковалев настоял, чтобы птицефабрика оформила кредит в банке под гарантии администрации Каширского района. Хранилище достроили в ноябре 1998 года, в августе произошел дефолт, возвращать кредит было нечем.
Весь 1999 год Кашира чесала репу, как выпутываться из истории. То, что строительство было ни на чем не основанной авантюрой и гарантии администрации не стоили ломаного гроша, стало ясно как белый день. Да и какие могли быть гарантии, когда проект равнялся 5-летнему бюджету района? Каширский глава Ковалев предпочел избраться депутатом Госдумы, лишь бы не расхлебывать кашу.
Новый глава Пузряков разрубил гордиев узел. В марте 2000 года за непогашенный кредит районная власть изъяла у фабрики по остаточной стоимости птицеводческий комплекс, впоследствии перепродав его арабской фирме. А в 2002 году с торгов было продано овощехранилище — всего за 3 миллиона рублей — фирме “Петроплюс” в лице управляющего г-на ван Амстела.
Так от процветавшего в прошлом хозяйства за несколько лет остались рожки да ножки: цех растениеводства и молочная ферма. Если до начала реформ на Богатищевской птицефабрике трудилось свыше 600 человек, то теперь осталась сотня преданных ветеранов. Они попытались бороться за выживание.
Почему районная администрация так покровительствует иностранцам, понятно. (См. выше: заграница нам поможет.) Весною прошлого года директору усеченного ЗАО “Богатищевское” позвонил глава Пузряков.
— Надо сделать так, чтобы голландцы поглубже увязли в нашей земле. Эрик хочет арендовать у вас 230 га под картошку. Но сажать ему некогда, так что берите у него семена, приступайте к посадке, выращивайте для него урожай, а расчеты за выполненные работы произведете потом. Задним числом оформите также аренду. Мы выполнили руководящее указание, — рассказывает председатель совета директоров ЗАО Марат Исякаев.
Расплачиваться по полевому контракту соседи-голландцы почему-то не торопились. Частично заплатили лишь в феврале. Не подозревая об этих намерениях, колхозники ухаживали за плантациями, пока... Пока в разгар лета судебные приставы не забрали у ЗАО технику за тянущиеся шлейфом долги. Фирмачи яростно заботились об урожае. С воришками, копавшими клубни, поступили сурово: одного приковали цепью к собачьей будке, другого заперли на ночь в контейнере. Проблемы, правда, экзекуция не решила. Не управившись в сроки с уборкой, фирма упустила картошку под снег — ни себе, ни людям.
Впрочем, результаты ничуть не обескуражили голландскую сторону. И в 2003 году фирма решила занять под картофель в два раза больше. Однако договор об аренде земли стала заключать не с ЗАО, а непосредственно с местными жителями. Полторы тысячи гектаров плодородной пашни — последнее, еще не разбазаренное достояние — государственным актом от 1994 года закреплено в качестве земельных паев за работниками и ветеранами разоренной Богатищевской птицефабрики. Юридически земля считается переданной ими в пользование ЗАО “Богатищевское”. Дольщиков свыше девятисот человек, у каждого по полтора гектара. Вот к ним-то и обратился Эрик ван Амстел, собрав зимой в поселковом ДК сход граждан.
Держатели земельных паев обеими руками проголосовали “за”. Десять тысяч рублей в год! Каждому. В течение 10 лет! Сославшись на поддержку районной администрации, предприниматель обещал оформить землеотвод переданных ему 430 га за свой счет в единое поле и даже начал зачислять арендную плату пайщикам на сберкнижки.
Весною каждый из “хозяйствующих субъектов” двинул технику в поле, будучи в полной уверенности, что хозяйничает на своей земле. Землеотвод между тем так и не был оформлен правильно, по закону...
Работники ЗАО жаловались на “зарвавшегося” голландца в прокуратуру. В Минсельхоз. Губернатору Громову. Депутатам всех уровней. Послу Нидерландов в России. А пока по русскому обычаю обивали пороги, иноземный прагматик рассылал по факсу адресованные жителям поселка воззвания.
“Дамы и господа! (Землевладельцы, однако. — О.В.) Совет директоров “Богатищево” проводит кампанию саботажа нашего проекта. Блокируются работы на полях, к нам постоянно поступают требования наличных денег на всевозможные виды деятельности, по нашему мнению — на удовлетворение личных потребностей членов совета директоров. Мы готовы спасти хозяйство. Все его имущество должно перейти на баланс нашего предприятия. Затем мы должны провести инвентаризацию и определить виды деятельности. Лишь при таком порядке, без выдвижения каких-либо условий, мы готовы делать дополнительные инвестиции в сельскохозяйственные работы”.
Граждане читали воззвания, сочувствовали. “Правильный мужик этот Эрик. Круто берет! Обещает восстановить звероферму”. Другие на дух не принимали: “Плантатор. Обращается с нами, как с неграми. Превращает в рабов”.
Но работать, кроме как на “плантатора”, в Богатищеве негде. И незачем. Между тем в фирме Эрика женщинам за неквалифицированную работу платят 4 тысячи рэ, мужчинам-механизаторам — 6—8. Одна закавыка: в картофелехранилище занято всего 20 человек, больше не требуется. Птицекомплекс, принадлежащий арабу Хусейну, поставлен на реконструкцию, остановлен, 80 человек персонала получают пособие в полторы тыщи рублев. Всё.
Каждое утро две переполненные московские электрички увозят трудоспособных на заработки. До столицы 140 км.
В местном сельпо на стенке висит длинный список должников по квартплате. Платежи ЖКХ в здешней тмутаракани на порядок выше, чем в златоглавой Москве. У кого долг восемь тысяч рублей, у кого больше. Квартплата сжирает практически все доходы.
Зато теперь население небольшого поселка, состоящего из девяти панельных пятиэтажек, разделено на две партии. На латифундистов, готовых тотчас отдать голландцу свои паи, и люмпенов — тех, кто противодействует обогащению односельчан, либо выдерживает нейтралитет. Во какая кипучая жизнь! По законам классовой борьбы правые сильно не любят левых. И не только поэтому. Здесь вступает в свои права конкуренция — ведь сделку с пайщиками пришлось поломать, наступив на конкретные материальные интересы.
Узнав о боях на меже, районные власти срочно усадили за стол переговоров “плантатора” и “колхозников”. Сошлись на том, что голландцы (хотя какие они голландцы? точно такие же каширцы работают в фирме ван Амстела) погорячились. По закону подбивать население на аренду паев надо было за полгода до посевной. Денежки со счетов пайщиков было рекомендовано отозвать. ЗАО засуетилось, чтобы голландцы снова арендовали гектары у него по льготной цене. Голландская сторона ответила, что обиделась и картошку будет сажать в Зарайском районе.
Несмотря на обиды, земля в конце концов окажется у “голландцев” — в этом мало кто сомневается. Остатки недобитой Богатищевской птицефабрики доживают, похоже, последние дни. Хотя аграрии этой весной посадили картошку и зерновые, налоговики уже предупредили, что урожай заберут за долги перед бюджетом.
— Грабеж! — восклицает Марат Исякаев. В кабинете руководителя ЗАО описано все, вплоть до стула, на котором сидит. — Новенькие грузовики “ЗИЛ” отобрали по 15 тысяч рублей за машину, новая “Волга” была изъята за 40 тысяч целковых. Нате, грабьте!
На следующий год в Богатищеве, которое давно уже превратилось в село нищее, видимо, будут сплошные иностранные фирмы. Хорошо это или плохо? Местные власти жизнь положили, чтобы привлечь в Каширу инвесторов. Судить об этом предоставим читателю.
