Вот уже два месяца я стараюсь приходить домой тихо и незаметно, буквально крадусь по лестничной клетке, чтобы не увидели соседи. Баба Шура, общая бабушка нашего двора, смотрит на меня укоризненно. Она приехала в Ашхабад в 1948 году после землетрясения юной девчонкой восстанавливать разрушенный до основания город, вышла здесь замуж, родила двух сыновей и дочку, похоронила мужа на здешнем кладбище и фактически всю свою жизнь прожила в нашем дворе.
На рубеже нового века мы всем двором шумно праздновали бабы-Шурин 70-летний юбилей, зарезали барана и надарили ей всяких подарков. Она всех нас называла сынками, дочками и внучками, плакала от счастья и говорила, что здесь, далеко от своего родного города Тамбова, нашла и дом, и судьбу. Но сейчас мы все боимся смотреть бабе Шуре в глаза. После 22 апреля, когда наш президент Ниязов поставил всех российских граждан перед необходимостью либо бросить все и уехать в Россию, либо отказаться от российских паспортов, баба Шура вдруг увидела в туркменах если не врагов, то, во всяком случае, недоброжелателей. И никакие наши сочувственные слова ее не переубеждают.
Да и что мы можем ей сказать? Что слова и дела нашего президента никак не соответствуют тому, что мы, простые туркмены, думаем и делаем? Что вся его внутренняя и внешняя политика направлена не на благо страны, а исключительно на сохранение личной власти? Да и зачем бабе Шуре высокие материи, когда ее фактически выбрасывают из дома, в котором она провела всю свою сознательную жизнь и где вырастила детей? Потому и мы прячем стыдливо глаза, проходя мимо дверей квартир, где пока еще живут наши русские соседи. Живут, прислушиваясь к каждому шороху, вздрагивая от каждого стука и всегда ожидая от власти какой-нибудь подлости или провокации. Никогда в моем городе не было так тревожно. И никогда мы не ощущали себя такими виноватыми перед нашими русскими соседями.
Когда десять лет тому назад Россия подписала с Туркменистаном документы, разрешающие двойное гражданство, мы все очень радовались. Да и наш президент Ниязов всегда и везде не уставал говорить о том, что на всем постсоветском пространстве только Россия и Туркмения договорились о двойном гражданстве. Он всячески подчеркивал, насколько это удобно для тех, у кого родственники в России и кто тесно связан со своей исторической родиной. И вдруг — резкий поворот на 180 градусов: двойное гражданство отменяют, а Ниязов издал указ, согласно которому все, у кого есть российские паспорта, обязаны в двухмесячный срок определиться с гражданством. Те, кто хочет оставить российское, должны выметаться из Туркменистана
Собственно, к ниязовским “переворотам” мы давно привыкли. Но что он так свирепо и по-хамски поведет себя в отношении России — никто не ожидал. И теперь все чаще я слышу от русских в Ашхабаде: “Путин продал нас за газ”. Никто не говорит: “Продала Россия”. Все говорят: “Продал Путин”.
Получив от редакции задание рассказать, что происходит с русскими в Ашхабаде, я отправился к российскому посольству. Того ажиотажа, который был в конце апреля, когда тут собирались сотни человек, жгли портреты Путина и пытались достучаться до дипломатов, уже нет. Стоит очередь человек из пятидесяти. Время от времени кого-то пускают в здание, и мы все видим, как озабоченность на лице человека, когда он входит в двери, сменяется унынием, когда он из него выходит. Ничем конкретным посольские работники помочь не могут. Никакой информацией не располагают. Все раздражены и крайне невежливы, разговаривают с людьми, как с надоевшими бедными родственниками. Российские дипломаты в Ашхабаде никогда особо не миловали обращавшихся к ним граждан, унаследовав хамство и пренебрежение к простому человеку от дипломатии советской. Однако сейчас все это усилено многократно, потому что количество обращений возросло в несколько десятков раз, а терпения, мудрости и информации у посольских чиновников не прибавилось ни на грамм. В очереди к посольству разговоры только о том, как плохо русским в Туркменистане. Цены на квартиры и дома упали в два-три раза. Но россиянам деваться некуда.
— Ко мне домой пришли двое туркмен, — рассказывает женщина лет сорока, — вошли по-хозяйски, осмотрели всю квартиру и сказали, что дадут мне за нее пять тысяч долларов. Это за четырехкомнатную, с хорошим ремонтом! Раньше в нашем доме за такие деньги двухкомнатную квартиру купить было невозможно. Когда я им это сказала, они засмеялись. Бери, говорят, что дают, после 22 июня бесплатно заберем.
22 июня — это последний срок, когда обладатели двух паспортов должны сделать выбор. 22 июня 1941 года Гитлер напал на СССР, объявив войну всему советскому народу, в том числе и туркменам. Спустя ровно 62 года другой диктатор — Ниязов — начинает официальную войну против русских. Пока только в своей стране.
Впрочем, неофициальная война против русских в Туркменистане идет уже давно. Разумеется, никакой легальной статистики нет, но я знаю, что процентов 90 моих русских друзей и знакомых лишились работы. Их выдавили с мест, которые они занимали много лет. Первыми “очистились” государственные организации. Потом дело дошло до частных фирм.
Мой школьный товарищ Нуры, хозяин небольшой торговой фирмы, сказал мне, что его вызывали в хякимлик (районная администрация) и порекомендовали избавиться от русской женщины, которая работала у него главбухом. Он пытался объяснить, что не имеет к ней претензий как к работнику, а следовательно, и увольнять ее нет оснований. Тогда ему объяснили, что они быстро найдут основания для закрытия его фирмы и он останется на улице вместе со своим главбухом.
Русских не только лишают работы. Они уже давно лишились права учить своих детей в русских школах — на весь Ашхабад осталась только одна нормальная средняя школа. Уцелела она потому, что туда ходят дети работников посольства. На русском языке невозможно получить высшее образование ни по какой специальности. Российские газеты запрещены уже год, телевидение на русском языке сведено до трех новостных выпусков в неделю по десять минут каждый. Недалек тот час, когда со стен и крыш домов посрывают “тарелки”, и тогда мы будем лишены русского телевидения, приходящего в некоторые дома со спутников: слухи о том, что Ниязов вот-вот запретит “тарелки”, ходят по городу все активнее. И мало кто сомневается, что именно так и будет: запретили же кабельное телевидение, фактически искоренен Интернет.
С уходом из Туркменистана русских оборвется последняя ниточка, связывающая нас с цивилизацией. Окопавшись за построенным им железным занавесом, Ниязов сделает с нами все, что захочет...
На вчерашней пресс-конференции коснулся этой темы и президент Путин. Он сообщил, что беседовал по телефону с Ниязовым и тот обещал “не предпринимать никаких изменений в режиме проживания граждан РФ”. Насчет позиции Москвы президент высказался осторожно: “Всегда нужно помнить о том, что наши действия должны быть конструктивными, направленными на то, чтобы помочь нашим гражданам, проживающим за границей, а не осложнить их положение своими неаккуратными действиями”.
Денонсацией договора о двойном гражданстве озаботились и депутаты. Госдума вчера приняла заявление, в котором выставила Туркменбаши сразу десять требований. Думцы потребовали, чтобы руководство Туркмении отменило решение о денонсации договора , ограничения на преподавание в Туркмении русского языка; разрешило свободную трансляцию российского телевидения и распространение российских газет...
А в это время в аэропорт “Домодедово” прибыл очередной рейс из Ашхабада. Огромные коробки и сумки, женщины с детьми на руках... Одним словом, суета. Суета, которая пугает. В глазах у всех выходящих с багажом наперевес — страх, страх перед неизвестностью.
