…И пришли к царю Соломону две женщины.
И принесли они младенца, завернутого в пеленки.
И каждая говорила, что ребенок — ее.
“Разрубите его пополам, и пусть каждая возьмет свою часть”, — повелел царь.
Первая согласилась.
А другая сказала: “Не надо. Пусть уж лучше достанется сопернице, лишь бы жив остался!”
И одна из них была — Мать.
Ничего лишнего — возраст, состояние здоровья, количество собственных детей. Объявления от желающих выносить-родить-отдать ребенка для бесплодной пары открыто висят в Интернете.
Вполне можно сторговаться за пять-шесть тысяч долларов. Именно столько стоит последний шанс обрести родительское счастье.
“Русская девушка, психолог, без вредных привычек, не замужем. Есть ребенок (мальчик, 3 года, выношен для другой семьи). Согласна на проживание с биологическими родителями. Гонорар 20 тысяч долларов. Прошу больше, чем другие, потому что уверена в успехе. Проблем со мной нет…”
Тут же контрпредложение: “Срочно нужна суррогатная мама. При себе иметь первичное медицинское обследование. На время беременности безотлучное проживание в загородном коттедже. Оплата по договору + социальный пакет…”
Если поразмыслить, “сурматеринство” — невероятно тяжелый хлеб. Здоровья это не прибавляет. Сначала с помощью специальных препаратов врачи синхронизируют месячный цикл суррогатной и биологической матерей. У бесплодной женщины искусственно вызывают созревание сразу нескольких яйцеклеток, изымают их, оплодотворяют “в пробирке” спермой отца и затем уже переносят два-три шести-восьмиклеточных эмбриона в заранее “удобренную” гормонами чужую матку.
На десятой неделе “лишние” эмбрионы редуцируют — удаляют, — чтобы развивался самый сильный. Многоплодная беременность: дополнительный риск для женщины. Прошло успешно — последующие девять месяцев сурмаме надо четко принимать терапию, поддерживающую беременность.
В среднем положительного результата следует ждать только после третьей попытки. Если же ничего не выходит, то надо менять инкубатор.
Большинство заказчиков ребенка предпочитают, чтобы сурмаме сделали кесарево сечение — боятся, что иначе проснется материнский инстинкт.
Тяжелый хлеб. А желающих его “съесть” — сотни.
Она долго не соглашалась на встречу: “Не хочу ни перед кем оправдываться и отчитываться, могла бы родить сама — родила бы. Я не могу. Зато могу сделать достойной жизнь женщины, которая выносит моих детей…”
Безразмерно-стильная ветровка из магазина для будущих мам. Натуральный пятимесячный “животик”.
Ольга идет мне навстречу. Быстро. И лицо у нее сосредоточенное, без признаков беременности.
— Блин, как я соскучилась по дымку! На работе не посмолишь. Хорошо, что я работаю последнюю неделю, дальше — опасно, — Ольга достает из кармана сигаретную пачку и жадно закуривает.
В июле к Ольге переберется суррогатная мама, которая сейчас вынашивает двойню. К этому времени Ольга должна подыскать съемную квартиру, где они поселятся вместе. Родственники поставлены в известность, что “беременная” Ольга отдыхает на даче и вернется в Москву к октябрю.
— Я все просчитала: схватки у меня “начнутся” якобы за городом, немного раньше срока. После родов мою сурмаму подержат в роддоме. Потом она передаст нам права на двойняшек, чтобы мы могли их зарегистрировать в загсе, муж вручит ей деньги и билеты домой — и мы в расчете.
До того самого момента, пока я не затрагиваю тему их взаимоотношений с мамой-заменителем, Ольга производит впечатление разумного человека.
— Я безмерно благодарна этой женщине, которая дала мне последнюю надежду на материнство. Разумеется, ничего общего у нас с ней нет. Она из простой семьи, у нее уже есть двое спиногрызов, — следующая сигарета летит из пачки. — Я думаю, что она бы еще детишек наплодила, ума на это много не надо...
Сурмама Ольги живет в Краснодарском крае. В прошлом году ее дом пострадал от наводнения. Кирпичную коробку власти выделили, но ведь квартиру еще нужно отделать и обставить. А чем кормить детей, пока скопишь на мебель?
— Прошлой осенью я дала объявление в их местную газету, так многие поступают, — Ольга откидывает со лба прядь волос, и я вижу все ее морщинки, усталый взгляд, заострившиеся скулы. — Откликнулось несколько десятков человек. В конце концов после беседы и медобследования подошла только одна женщина. Такая радостная тетка: “За брюхо еще и платят? Двести тысяч рублей? Ух ты!” В их глуши все на “деревянные” мерят, не на баксы…
Ежемесячно Ольга посылает своей суррогатной маме три тысячи рублей на питание. Очень боится, что та тратит эти деньги на своих детей. Зато баночка с самыми крутыми витаминами уж точно ей одной.
Попутно приобретается приданое малышам. Синенькое — мальчику, розовенькое — девочке.
Ольга бредила этими распашонками-ползунками больше пяти лет.
— Ты расскажешь сыну и дочке, как они появились на свет?
— Зачем? Я не считаю это принципиальным.
— А если твоя сурмама когда-нибудь захочет посмотреть на ваших детишек?
— Зачем ей смотреть на МОИХ детей? — Ольга нервно закуривает последнюю сигарету из пачки. — Какие чувства у нее при этом могут возникнуть? Мало ли кто в чьем животе сидел. Яйцеклетки оплодотворялись мои, сперма — моего мужа, в их жилах течет наша кровь, она-то здесь при чем?..
Пустая пачка летит в грязную урну.
Суррогатное материнство на коммерческой основе запрещено во многих странах. Кроме Америки.
— В России этот метод допускается только по медпоказаниям, — говорит Сергей Кривошеев, адвокат. — Основные принципы, связанные с имплантацией эмбриона, определяет Семейный кодекс. Наше законодательство исходит из того, что матерью ребенка считается женщина, которая его родила. И лишь она может дать согласие, чтобы его родителями записали “хозяев” генетического материала. Семейный кодекс не предусматривает срока, в течение которого должно быть получено такое согласие.
“Это неэтично. Люди не должны служить предметом купли-продажи”, — уверяют юристы. “В женщине видят не личность, а ходячую матку”, — вопят феминистки.
“Бездетность — испытание, посланное свыше, и его надо достойно пройти”, — разводят руками ортодоксальные церковники.
“Зачатием “в пробирке” женщины убивают собственных детей, — устраивают митинги активисты движения за запрет абортов. — Ведь изначально оплодотворяется несколько яйцеклеток”.
В СНГ к суррогатному материнству отношение особое. Именно к нам чаще всего приезжают европейцы, с целью заполучить себе дешевую женщину-инкубатор — в той же Америке это удовольствие обходится приблизительно в 60 тысяч долларов, включая плату юристу.
В Штатах сурмамы рожают в одну и ту же семью вторых детей. И очень довольны: “Я сделала счастливыми людей, да при этом еще и сама заработала. Вау-у-у!”
На матушке же Руси бабы, как всегда, страдают: “Будущего ребенка люблю, а у меня его зверски отнимают…”
Психология, понимаешь. Достоевщина.
— Сонечки Мармеладовы сурмамами нынче не работают. Это легенда, которую придумали киношники, — утверждает семейный адвокат, специализирующийся на подобных проблемах. — Кстати, аферисток, желающих поживиться, теперь тоже гораздо меньше. Придуман отличный способ избежать шантажа: если во время беременности сурмама потребовала еще денег, ей оплачивают… аборт.
…В этот огромный загородный коттедж она приехала с одной дамской сумочкой. Даже без зубной щетки и смены белья.
Дом был пуст и холоден.
И именно ее появление должно было разбить тишину детским криком.
— Когда я впервые увидела нашу сурмаму, то решила сделать для нее все, что в моих силах, — говорит 32-летняя Людмила. — Я была готова носить на руках ее, ее детей, ее мужа... Я легко увеличила сумму конечного гонорара. Мы нашли с ней общий язык. Я полностью обновила ее гардероб: “Хочешь эту кофточку от известного дизайнера — нет проблем!” Когда сурмама наконец забеременела, я хотела повезти ее на самый лучший заграничный курорт, в пятизвездочный отель. Врачи отговорили — могут быть осложнения. Каждый месяц мы перечисляли на содержание ее семьи приличную сумму. Потом она сказала, что ей трудно жить без детей, у нее депрессия. И тогда ее малыши приехали к нам вместе с ее мамой. Мы не хотели им мешать и поэтому покинули с мужем свой дом. Все это я делала с радостью, потому что ее живот рос не по дням, а по часам. Но однажды она отказалась от завтрака. Сказала, что не хочет портить себе фигуру. Я робко стучу в дверь ее комнаты и протягиваю ей бутерброд с черной икрой, а она его на пол швыряет: “Твой ребенок — ты и ешь!” Встал вопрос о досрочной госпитализации — опять скандал: “Тебе надо, ты и ложись, а у меня здесь дети!” А недавно прислуга видела, как она курит у черного хода. И я ничего не могу сказать, только молю бога, чтобы поскорее пришел срок родов этой дряни…
Так кто здесь волки — а кто овцы?
— Все дело в деньгах. Каждая биологическая мама стремится дать поменьше, только то, что нужно ее ребенку, а стрясти с меня по полной программе, — считает будущая сурмама Жанна. — То, что я согласилась на эту беременность, вовсе не значит, что я продала себя в рабство.
Психологи считают, что скрытая агрессия между двумя женщинами практически неизбежна: “Близкая дружба не нужна ни суррогатной маме, ни генетической. Эти отношения рассчитаны ровно на девять месяцев. После чего сурмама становится “слабым звеном”.
Первый случай рождения внучки родной бабушкой зарегистрирован в ЮАР в 1987 году. Немногим позже англичанка Эдит Джонс тоже выносила малыша для своей бесплодной дочери Сюзанны.
В мае 94-го года в Северной Каролине тетя родила генетическую племянницу.
— У нас тоже была подобная история со счастливым концом, — рассказывал корреспонденту “МК” Александр Лазарев, заведующий отделением ЭКО клиники хирургии и гинекологии “Москворечье”. — Женщина в положении попала в автокатастрофу. Ей удалили матку и плод, после чего новая беременность стала невозможна. Но с помощью метода ЭКО эмбрион удачно подсадили… свекрови.
Вика и Ника — зеркальные близнецы. Их отличает только едва заметная родинка над верхней губой. Как у топ-модели Синди Кроуфорд. Только у Вики она с левой стороны, а у Ники — с правой.
У них все было общее — даже замуж вышли в один день и в одинаковых платьях.
— Мы и родить должны были с разницей в месяц. Я — позже, в мае. А Викуша в апреле, — Ника ненадолго замолкает. — Она поскользнулась, зимой, в гололед, прохожие вызвали “скорую”… Если бы я была рядом, я бы отправила ее в лучшую клинику, ребенка обязательно бы спасли…
На выписку сестры и ее новорожденного сына из роддома Виктория не пришла. Возникла как-то в Никиной квартире и, взяв на руки племянника, прошептала: “Я знаю, ты мой малыш. Я тебя никому не отдам!”
— Мы испугались за ее рассудок. Я просто не узнавала свою любимую сестричку. Окончательно нас добило известие, что мамой ей не стать никогда. И тогда я решила бесплатно выносить ее ребенка, — объясняет Ника.
В роддом Ника ложилась под именем сестры, после появления на свет здорового мальчика его родителями были официально записаны Виктория и ее муж.
— Вика заплакала, когда взяла сынишку на руки. Я думала, что этот мой поступок сблизит нас еще больше, — вздыхает молодая женщина. — Через какое-то время мы с мужем приехали к ним в гости, купили метрового плюшевого слона и вкусности. Но Вика даже не пропустила нас в квартиру: “Малыш спит”. Я чувствовала, что она нервничает, но приписала это бессонным ночам. Вечером позвонила сестре, но ее муж объяснил, что она не может подойти к телефону. Я позвонила еще, через день, на этот раз подошла она сама и попросила меня оставить ее в покое. “Ты надеешься стать крестной моего сына, но я этого не допущу. Я — его единственная мать, и мне неприятны любые твои поползновения…” Наверное, материнский инстинкт оказался сильнее нашей близнецовой связи.
— Ах, “несчастные” сурмамочки! Ах, как мы издеваемся над ними. Они что — вынашивают наших малышей от большой любви к человечеству? За бесплатно? Им не нужно делать карьеру, получать приличное образование — рожай на продажу, чего уж проще? Да еще стараются извлечь из ситуации по максимуму. Все соки из меня вытянули! Вампиры!
Рассказ 30-летней Александры потряс.
Саша была на позднем сроке беременности, когда началось сильное кровотечение. Плод спасти не удалось, матку тоже. Пряча глаза, врачи объяснили, что это единственный выход — иначе смерть.
Муж не настаивал на общем ребенке, у него уже был от первого брака.
Несколько лет Саша пыталась забыться.
Наконец она решилась на программу сурматеринства.
— Все шло просто отлично, моей сурмаме подсадили несколько эмбриончиков. Еще четыре заморозили — на случай, если первая попытка провалится. И тут выяснилось, что мне изначально предложили больную маму-инкубатора. Клинике надо было “отбить” стоимость оборудования. Естественно, с той беременностью ничего не получилось, оставшихся замороженных “деток” разморозили. На опыты. Начали выяснять можно ли заразить будущего ребенка через суррогатную маму...
И снова врачи прятали глаза.
С тех самых пор Александра безуспешно пытается найти себе еще одну сурмаму. Женщины приезжают и уезжают. Со всей России. Живут в ее маленькой квартире - весь заработок уходит на лечение. Проходят медицинское обследование за ее счет.
— У всех находятся какие-то болячки. Я покупаю антибиотики, самые дорогие, как для себя. Дамы пропивают весь курс, а потом заявляют, что передумали рожать, — с горечью объясняет Саша. — Я пробовала было объяснять, что лучше бы они приезжали ко мне уже с готовыми анализами. Тут же слезы: “У меня нет денег! Я заработаю и все вам верну…” Да я их видеть уже не могу, обманщиц!
В Москве открыто несколько фирм, занимающихся подбором профессиональных суррогатных матерей. Здоровых, молодых и с ай-кью Шэрон Стоун — самой интеллектуальной актрисы Голливуда.
Один нюанс — биологические родители беременную “Шэрон Стоун” не увидят ни разу. Им просто отдадут готового малютку.
Анонимность стоит 30 тысяч долларов.
— Вот только мой ли это будет малыш? За провинциальной сурмамой можно хоть как-то проследить: что она ест, где гуляет, не спит ли с мужем, — вздыхает Александра. — Понимаете, это такие женщины… Им не нужны мои добрые чувства, и мой ребенок им тоже не нужен. Но я так устала, что соглашусь уже на любой вариант: пусть будет незамужняя, безработная, с любым интеллектом. Если все получится, я просто “заморожусь” на девять месяцев, чтобы не сойти с ума…
— А я совсем не жалею, что поработала сурмамой, — утверждает 25-летняя Анна. — У меня есть маленький сын, я его обожаю, и поэтому я не боялась привязаться к какому-то “суррогату”. Я что — мазохистка? Его же потом надо отдавать. Не принесу же я его в нашу крохотную коммуналку, к первому мужу и его новой семье?
Нет, она совсем не любила дитя под сердцем.
И за своим животом наблюдала как бы со стороны.
Входит хозяйка, сразу руку под грудь и мурлыкать песенки. Точь-в-точь по книжке.
— Чокнутая тетка, заставляла меня заниматься специальной гимнастикой, режим дня расписала, выводила гулять, ставила мне симфонические концерты. Меня от музыки тошнит, но ей же не объяснишь. “Мы же с тобой доверяем друг другу?” — все спрашивала. “Да, конечно”, — киваю. Вот только “Макдоналдс” ей простить не могу. В первую беременность я гамбургеры ела, а тут — свежевыжатый сок и телячья вырезка на подносе. Фу, мерзость. Она говорила, что это полезно. Как будто я сама не знаю, что ребенку полезно.
Читая напоказ, для хозяйки, сказки нерожденному малышу, Анна думала о собственном сыне и мечтала, как они переедут в отдельную квартиру.
И считала, считала дни.
…Веселенькие занавесочки на новой кухне. Яблочный пирог. Аня разрезает для меня угощение на мелкие кусочки.
— Я хотела им через какое-то время позвонить, но вовремя передумала. Я ж понимаю, что они мне вряд ли обрадуются. Хотя про дочку узнать охота, чисто спортивно, конечно. У меня-то все в порядке. Недавно вышла второй раз замуж, подумываем о втором ребенке…
И уже у входной двери, прощаясь: “А вы не знаете, к чему маленькие девочки снятся?..”
В Интернете можно найти все. Даже молоко суррогатной матери. Ребенка вроде бы уже отдала, а оно все течет. Так почему бы не продать?
Впрочем, многие биологические родители, особенно за границей, предпочитают нынче создавать себе лактацию искусственным путем, гормональными препаратами. Такое молоко вызывает у детей аллергию, и женщине оно вредно, но на что только не пойдешь, чтобы почувствовать себя настоящей матерью.
Суррогатное материнство существует уже шестнадцать лет.
И до сих пор нет единого мнения — стоит ли продолжать эксперименты.
Живут же некоторые вообще без детей. И ничего...
А если совсем невмоготу — усынови чужого, неприкаянного.
Неужели он так силен — голос крови?
Имена всех героев изменены.
