МУЛАДЖАНОВ — вы верите, что человек с такой фамилией может быть главным редактором “Московской правды”? А он у руля уже 12 лет. И даже в день своего 50-летия, как и положено настоящему журналисту, пишет заметку в номер. Накануне мы зашли поздравить коллегу с юбилеем.
— Шод Саидович, с наступающим вас...
— А разве раньше времени можно? — на секунду оторвался он от текста.
— Неужели вы верите в приметы?
— Я занимаюсь журналистикой и спортом, поэтому, наверное, да. И в случай верю. Практику я, между прочим, должен был пройти в “МК”, но почему-то оказался в “Московской правде”. Пришел сюда на четвертом курсе журфака и больше никуда не уходил. Хотя в студенческие годы успел поработать осветителем в театре.
— И теперь вы театрал?
— Я работал в театре оперетты, но большой любви к ней не испытываю. Хотя было очень смешно. Как раз в то время в качестве стажера пришел из ГИТИСа Володя Винокур, но его не брали ни в какие оперетты, потому что он был толстоват... А журналистикой решил заниматься потому, что с детства любил спорт. Даже читать учился по газете “Советский спорт”. Мечтал стать спортивным журналистом, но реализовал это лишь однажды — в 80-м году на Олимпиаде.
Надеюсь, что дети мои в журналистику не пойдут. По крайней мере все идет к тому. Дочь, хотя и заканчивает журфак МГУ, занимается рекламой, и довольно успешно. Сын только в следующем году заканчивает школу, но к журналистике никакого интереса не проявляет. Похоже, и по стопам мамы он не пойдет: она психолог... А жизнь — насыщенная. Много лет у меня — студия на факультете журналистики. Активно занимаюсь спортом: два раза в неделю по утрам играю в теннис. Люблю бильярд.
— Говорят, хорошо играете в футбол?
— Хорошо — это сильно сказано. Я люблю это делать. И газету делать тоже люблю. “Московская правда”, конечно, отличается от “Московского комсомольца”, но одно сходство есть. Мы, как и вы, слава богу, принадлежим только себе. Через полтора месяца исполнится 12 лет с тех пор, как мы стали независимыми. И то, что за это время мы никому не продались и не умерли, уже многое значит.
В общем, в жизни мне сильно повезло. Хотел заниматься журналистикой — и делаю это. Конечно, я и представить себе не мог, что когда-нибудь стану главным редактором. Руководитель “Московской правды” с фамилией Муладжанов — такое могло присниться членам Политбюро только в страшном сне. Так что у меня почти как в той фразе, которую приписывают Ленину: “Верным путем идете, товарищи”. А по деталям и мелочам — еще куча времени, поправим. Конечно, всегда хочется большего. Но если уже ничего не хочется, значит, как минимум пора не пенсию. Или бронзоветь. Но превращаться в памятник я уж точно не собираюсь.
— Сорок лет не отмечали?
— Нет, но не из-за примет. Просто у меня нет внутреннего ощущения возраста (ни круглого, ни некруглого). Иногда даже срабатывают внутренние тормоза, когда во что-то играю или спорю: “Тебе сколько лет-то?! Веди себя посолиднее”. А с друзьями мы просто встретимся, поднимем по рюмке. Не юбилеями же делаем общественное мнение, а буднями.
— Вы свои дни рождения любите?
— Честно — люблю. Мне друзья всякие приколы дарят. Вот этот мне нравится. (Показывает на глиняную фигурку упитанного гаишника с жезлом при полной форме с протянутой за денежкой рукой.) Он меня сейчас вдохновляет: пишу в завтрашний номер заметку “Бурное лето федералов”, или, по первым буквам, — БЛЕФ: про показушную борьбу с коррупцией.
