В ночь со 2 на 3 июля в одной из московских больниц умер Юрий Петрович Щекочихин, известный всей России, да что там — всему бывшему СССР журналист и общественный деятель. Было ему всего 53 года.
Родился Щекочихин в городе Кировабаде Азербайджанской АССР. Учился в МГУ, на факультете журналистики. Был стажером, а потом корреспондентом газеты “МК”. Работал в “Комсомольской правде” — вел знаменитое в 70-е годы приложение для подростков “Алый парус”. С 1980 года Щекочихин уходит в “Литературную газету” и вскоре становится там редактором отдела расследований. Борьба с организованной преступностью и коррупцией на многие годы превращается для него в главную тему, идею фикс.
Наверняка многие помнят нашумевшее в 80-е его интервью с Александром Гуровым — тогда сотрудником МУРа, под заголовком “Лев прыгнул”. В нем впервые откровенно говорилось о новой угрозе обществу — организованной преступности и тогда еще находящихся в зачаточном состоянии мафиозных группах... Много лет спустя жизнь свела Щекочихина и героя его статьи: с 2000 года Юрий Петрович был заместителем председателя думского Комитета по безопасности, который возглавляет Александр Гуров.
В первый раз депутатом Щекочихин стал в 1989 году — тогда еще Верховного Совета СССР. В 1995 и 1999 годах он проходил в Госдуму по списку “Яблока” и входил во фракцию Григория Явлинского. Политические баталии не очень интересовали его. Щекочихин по-прежнему занимался любимым делом — расследованиями, работая в думской Комиссии по борьбе с коррупцией и “Новой газете”. Последним его делом был громкий судебный процесс, касающийся фирмы “Три кита”...
22 июня Щекочихин вернулся из Рязани, где открывал Антикоррупционный комитет. На 24-е была намечена презентация его новой книги “Забытая Чечня” (Страницы военного блокнота). Но внезапно Юрий Петрович почувствовал себя плохо и попал в больницу уже без сознания. Все эти дни он был в коме. От чего умер журналист, депутат и писатель Щекочихин — остается загадкой...
В журналистике — тысячи фамилий. Имен — единицы. Щекочихин — это было имя. Им восхищались, его ненавидели: но знали — все.
Он прожил очень короткую и в то же время очень длинную жизнь, в которой нашлось место и театральным пьесам, и книгам, и политике. Все, что делал Щекочихин (Щекоч, как звали его меж собой коллеги), было неизменно ярко, революционно. Он умел четко сформулировать самые важные, краеугольные мысли общества. Он не боялся говорить вслух то, о чем большинство предпочитало молчать.
Мне думается, в этом едва ли не главная составляющая его успеха. Юрий Петрович был человеком до болезненного искренним. Он не умел приспосабливаться, подличать. Если в кого-то влюблялся — то до конца. Если ненавидел — поднимался в открытую.
Нетерпимость: вот что подкупало в нем. Щекочихин был нетерпим к любой подлости и вранью. К несправедливости и сановному произволу. И здесь ему не важны были звания и чины. Он бросался в атаку, невзирая на лица, потому что никогда не подлаживался под сиюминутную конъюнктуру. Потому что служил одной только правде и всю жизнь провел в оппозиции, искренне считая, что власть не может быть хорошей по определению.
Большинство тех, с кем начинал он когда-то, во времена перестройки, давно уже сошли с дистанции: ударились в бизнес, разуверились в жизни. Щекочихин из боя не выходил. Он был одним из немногих журналистов, кто в условиях нынешней кремлевско-олигархической цензуры продолжал называть вещи своими именами. Да и в Госдуме таких, как он, были единицы.
Он жил нарасхват: открытый чужим страданиям и проблемам. Это смертельно тяжело — пропускать боль других через себя. На это способны лишь по-настоящему совестливые и честные люди.
Юрий Петрович Щекочихин был именно таким. И оттого тяжесть утраты особенно ощутима.
Ушел не просто журналист, депутат. Ушел боец: один из последних романтиков демократии. И я не знаю, сумеем ли мы быть достойными его памяти.
Искреннее соболезнование родным и близким покойного выражает cекретариат Союза журналистов Москвы.
