Если б кто-то увидел Карину за неделю до ее смерти, ужаснулся бы. В каком бою она потеряла глаз, неизвестно, оставшийся тоже глядел невесело. Когда-то она была женщиной красивой, но это было давно. А тогда, 17 апреля, Карина закатывала пьяные истерики и уже не могла встать с кровати.
Впрочем, голову от подушки оторвала — узнала посетителей. Обоюдными усилиями участковый и инспектор по делам несовершеннолетних вытурили из ее дома человек десять деревенских алкоголиков. Те упирались отчаянно, потому что на столе еще оставалось целых четыре бутылки самогона. Хозяйка дома вроде была рада, что все ее гости отправились восвояси.
— Выгони их, — говорила Карина. — Я брошу, я поеду…
И еще одну странную фразу произнесла тогда Карина с пеной у рта:
— Обманула! Она меня обманула!
В чем выражался этот обман и кто обманул Карину, так и осталось загадкой. Потому что в день труда, мира и мая 34-летняя Карина Попова умерла.
До этого печального события она много чего успела в этой жизни.
Уважать стакан Карина начала рано. Пила много и только временами находила в себе силы останавливаться, потом, очевидно, и эти силы закончились. Двое ее детей жили в атмосфере пьянок, кулачных боев и маминой блевотины. Конечно, ее лишили родительских прав. Дочь Наталью определили в коломенский детдом, сына Гену забрала в Ногинск бабушка.
А потом произошло маленькое чудо: Карина в очередной раз взяла себя в руки и попросила вернуть ей дочь. Чтобы доказать серьезность своих намерений, даже устроилась работать в дочкин детский дом уборщицей. Приблизительно в то же время она начала поговаривать о том, что хотела бы продать свою двухкомнатную квартиру в центре Коломны, на ул. Гагарина.
Осуществить сделку Карина не смогла бы при всем желании: в квартире прописаны собственники 2/3 помещения — ее дети, опекуном которых на тот момент являлось государство. Посему неясно: хотела ли женщина поменять свою жизнь и вернуть детей или с самого начала преследовала определенную цель — продать жилье и упиться на вырученные деньги уже раз и навсегда…
Поразительно быстро Карину восстанавливают в правах на дочь. За сыном надо ехать в Ногинск. Туда горе-продавщицу уже сопровождают двое ее новых знакомых. Это риэлторы Сорокин и Евтеев, вызвавшиеся — естественно, из альтруистских побуждений! — помочь бедной женщине. По крайней мере так Карина рассказала следователю. Кстати, специалисты по продаже недвижимости настолько сочувствовали потенциальной клиентке, что вместе с ней перед поездкой в Ногинск зашли в отдел опеки коломенской городской администрации за консультацией: что еще надо сделать Карине для того, чтобы она могла продать квартиру. Ни у кого не имеющие отношения к Поповой (которую хорошо здесь знали) лица подозрений, естественно, не вызвали. Получив права на сына (решение суда от 13 июня 2002 года), Карина продает квартиру своим “помощникам”. Но продает ее не по документам, а фактически меняет с доплатой на дом в двадцати километрах от Коломны, в поселке Проводник — жилье без ванной, отопления, газа и с неисправной электропроводкой, требующее очень серьезного ремонта. Однако Карина, внезапно протрезвев, уперлась. Второй вариант — в деревне Зарудня — ее устроил. Договоры по продаже ее квартиры в городе и покупке Кариной дома в сельской местности оформили в один день — 21 августа 2002 года. Если не считать географии (а это все равно что с Тверской переехать на окраину Люберец), обмен у Карины вышел не сильно удачным. Дом №67 деревянный, довольно ветхий, канализации нет, шифер на крыше от старости местами покрылся мхом, подъезд к дому отсутствует, а весной сложновато и с пешим подходом. Школа — в соседней деревне. А вот теперь — о законе.
* * *
Редкий риэлтор упустит алкаша с жилплощадью. Термины “окучивать”, “разводить” и “кидать” — это по их душу. Алкаша поят до чертей зеленых, переселяют в лучшем случае в сельский барак, в худшем — в мир иной, а квартиру вполне удачно продают. Но тут есть пара условий: идеальный для риэлтора алкаш — алкаш одинокий, менее идеальный — с родственниками, но не прописанными с ним в одной квартире.
Алкаш с детьми, например, уже создает кучу проблем, но не для всех. Такому легко сможет поменять место жительства риэлтор, имеющий хорошие связи в чиновничьем мире. Почему? А потому, что для манипуляций с жильем, на площади которого прописаны несовершеннолетние дети, требуется постановление главы города и соответствующее разрешение органов опеки. Жилищные права детей в нашей стране защищают закон Российской Федерации от 4 июля 1991 года №1542-1 “О приватизации жилищного фонда в РФ”, федеральный закон от 11 августа 1994 года №26-ФЗ “О внесении изменений и дополнений в приватизации жилищного фонда в РФ”, статья 133 Кодекса о браке и семье, ст. 37 и 292 Гражданского кодекса.
Главный смысл упомянутых статей сводится к следующему: отчуждение жилплощади (продажа, обмен и проч.), на которой прописаны несовершеннолетние дети, не может осуществиться без предоставления для них равноценного жилья и разрешения органа опеки.
У Карины Поповой такое разрешение имелось, хотя приобретенная жилплощадь на три тысячи долларов дешевле проданной, а значит, уж никак ей не равноценна. Впрочем, работники в коломенском отделе опеки другого мнения, на допросе по делу о риэлторах (Евтееву и Сорокину предъявлено обвинение в мошенничестве) у следователя представитель отдела С.Петрунина сказала, что “жилищные и имущественные интересы детей Поповой К.Ю. не ущемлялись”. Получив свои две тысячи долларов доплаты за квартиру, Карина переселила детей в тмутаракань и… в очередной раз ушла в запой теперь уже на фоне сельских пейзажей. Еще тысячу Карине риэлторы обещали выплатить перед снятием проданной ею квартиры с учета, но почему-то так и не собрались. А 14-летняя Наташа и 11-летний Гена еще числились прописанными на своем старом месте жительства, в то время как туда уже въехали новые жильцы. Если не считать этой скромной детали, все шло как по маслу. Риэлторы продолжали “дружить” с Поповой и после ее переселения в Зарудню. По пьяному делу она рассказывала соседям, что теперь собирается продать земельный участок, на котором расположен ее новый дом. И продала бы, и помогли бы, если бы не случилось непредвиденное — 1 мая этого года Карина неожиданно для своих “помощников” умерла. Представляю, какие чувства их переполняют по сей день. Ситуация сложилась почти трагикомическая: женщина, которую считали легкой добычей, вступила в права собственника дома в деревне, а ее дети так и остались прописаны в Коломне. Возможно, неожиданность поворота и породила легкую истерику на самых разных уровнях. Например, как рассказывают в компетентных органах, за выписку детей в Зарудню неожиданно для всех выступил отдел опеки городской администрации. Причем напористость главных защитников сирот в этом вопросе достигла уже просто неприличных высот. Возможно, это у них от излишнего благородства — очень хочется, чтоб детишки пожили на чистом сельском воздухе, тем более что домик их продуваем всеми ветрами. Карина, наверное, единственный раз в жизни сделала для своих детей поистине шикарный подарок, кощунственно прозвучит, но — очень вовремя предстала перед Богом. С риэлторами сейчас разбирается суд, они, как утверждает следствие, много чего и где меняли. Нам же интересно другое. Почему записанные в законе права детей соблюдаются весьма условно?
* * *
В дом №9 по улице Шоссейная поселка Проводник, от которого у Карины Поповой хватило ума отказаться, вселили гражданку Венедиктову с двумя несовершеннолетними детьми. Получается, и у нее разрешение на сделку из отдела опеки имелось?
Сельсоветы сейчас дружно кричат караул, потому что такого паломничества в сельскую местность маргинальных семей они еще не знали. За последние три года тенденция сложилась крепко, и деревня деградирует с устрашающей быстротой. И никакие законы тут не действуют. Городское жилье с прописанными там несовершеннолетними детьми продается, меняется на незавидные сельские варианты. И никто при этом не стесняется в выдаче разрешений. В детском доме поселка Пески, куда определили Наташу (городской ее уже не берет), таких историй настолько много, что можно выпускать сборник рассказов. Вот только маленькие странички из него.
Дима Спицин из города Воскресенск был выписан в село Пестриково Коломенского района. В дом без газа. Два года попрошайничал на городском рынке.
Саша Доронин жил в Коломне на ул. Макеева, выписан в поселок Запрудный. Его пьяного отца на новое место жительства привезли в грузовой машине и просто вышвырнули из кузова. В тогдашнем своем состоянии он не увидел и фасада своего нового жилья.
Андрей Крылов и его сестренка Настя Бутырева (оба инвалиды) жили на пл. Советской, были выписаны в поселок Запрудный в квартиру без газа, воды и света.
Денис Лопатин жил в районе Старая Коломна, был выписан в квартиру в селе Бобренево. Кстати, мальчика прописали на жилплощадь, которая числилась за законным хозяином — он на тот момент отбывал срок в тюрьме. Надо думать, его никто не спрашивал, хочет ли он поделиться своей жилплощадью с женщиной и ребенком. В один прекрасный момент арестант вернулся домой. Грешно так говорить, но, к счастью для Дениса, мужик довольно быстро умер, а следом отправилась к праотцам и непутевая Денисова мама.
Света с редкой фамилией Леганмарс (что-то там про Ленина и Маркса) чуть не стала наследницей целых двух квартир в Коломне, 1-комнатной на ул. Ленина и 3-комнатной на пл. Советской, но в результате обменов оказалась прописанной в 2-комнатной квартире в районе пединститута. Сейчас выписана в поселок Индустрия.
Витя и Дима Безрукие, их брат Саша Бирюков жили в Коломне на улице Ленина. Их переселили в устрашающего вида дом на улице 1-я Заводская в поселке Пески.
Лена Смирнова жила в Москве. Выписана в поселок Запрудный Коломенского района.
И это часть, маленькая часть списка тех, “чьи имущественные интересы не пострадали”.
* * *
Когда Лену Крылову, героиню сходной истории, в милиции спрашивали, помнит ли она, где и когда она ставила свою подпись на документах, касающихся обмена ее жилья, она только шептала, обдавая собеседников густым перегаром:
— Не помню. За нас все делали.
Комнату на площади Советской (в двух шагах от коломенской горадминистрации) Лена поменяла на квартиру в поселке Запрудный, что в двадцати километрах от Коломны. Впрочем, назвать квартирой сарай, состоящий из комнаты и кухни без воды, света, газа, мог разве что человек с очень разгулявшейся фантазией. Лену не смущал тот факт, что двое ее детей серьезно больны и нуждаются в нормальном жилье. Хотя что в принципе может смущать женщину, не просыхающую ни на день? Отдел опеки администрации Коломны и в этом случае, очевидно, ничего ущемляющего интересы детей не увидел. Хотя даже соседи Крыловой сказали, что ребенка с церебральным параличом в такие условия можно привести только с одной целью — умирать. Сына Лены сотрудники отдела по делам несовершеннолетних Коломенского УВД обнаружили через год на сельской свалке, где он сколотил себе шалаш, в котором, собственно, и жил… Мадам Крылова была лишена родительских прав. Дети отправлены по детдомам. Но вот что интересно: никаких документов о прописке Крыловых-младших на момент их отправки в приюты обнаружить не удалось, не было свидетельств о рождении, куда-то делся и паспорт самой Лены. Эта история закончилась относительно благополучно — прописку ребятам восстановили, правда, в Запрудном, в квартире, где нет воды, света и т.д. А это значит, что, когда они станут совершеннолетними, возвращаться будут именно туда. Ни единого шанса на нормальную жизнь взрослые им не оставили...
