Сенсационный “арест-шоу” (совсем недавно мы все наслаждались зрелищем под названием “маски-шоу”) проходил под видеокамерами. Тут же все это было вывалено на телеэкраны и получило кодовое название “Оборотни в погонах”. Оборотней было не слишком много, но и не так чтобы совсем мало. К тому же облеченные властными полномочиями господа обещали нам продолжение.
Мы этим сладкоголосым господам верим. Хотим верить. Потому что знаем: беспредел “оборотней” достиг небывалых вершин. Мы это на своей шкуре испытали.
Так что гнев наш, конечно, праведный. Однако слишком уж давать ему волю тоже не годится. А то ведь затопит — от края и до края.
Начальник управления безопасности МЧС, генерал-лейтенант Владимир Ганеев был задержан в своем служебном кабинете 23 июня в 19 часов 45 минут.
Я не знаю, виновен ли генерал-лейтенант в том, в чем его обвиняют. И никто не знает: суду еще только предстоит вынести свое решение. Поэтому все нынешние разговоры о виновности-невиновности — просто колебания воздуха.
Зато я знаю — со слов министра внутренних дел г-на Грызлова, — что за “оборотнями”, в первую очередь за Ганеевым (он вроде бы идет “паровозом”), в течение двух лет велось плотное наблюдение. Иными словами, у следователей было достаточно времени для подготовки финальной сцены: все у них должно быть выверено и соблюдено. Чтобы никакой адвокат носа не подточил. А значит, есть шанс, что дело не развалится в суде, как это не раз бывало в последние годы.
Однако не будем радоваться прежде времени.
Генерал Ганеев обвиняется:
— в организации преступного сообщества (ст. 210 УК РФ, от 10 до 20 лет лишения свободы);
— в вымогательстве (ст. 163 ч. 3, от 7 до 15 лет лишения свободы);
— в нарушении правил оборота драгоценных камней и металлов (ст. 191, до 3 лет лишения свободы).
Преступное сообщество — это как раз то, что на Западе именуется мафией. Это серьезная многоступенчатая структура, занимающаяся преступными операциями и отмывающая деньги, полученные в результате этих операций, во вполне легальном бизнесе. Если Ганеев — “организатор преступного сообщества”, он должен был такую структуру создать и ею руководить.
В постановлении о предъявлении Ганееву обвинения подобные данные отсутствуют.
Вымогательство. Ганееву предъявлены три эпизода. В двух из них обвиняемый якобы требовал у владельцев предприятий процент от прибыли. Получил ли он требуемое? Или в ответ его попросту послали по хорошо известному адресу? В постановлении ничего об этом не сказано.
Любопытен третий эпизод: будто бы Ганеев вымогал у некоего г-на Решетникова 700 тысяч долларов. Между тем имеется расписка “потерпевшего” в том, что эти деньги он брал в долг. Известно также, что г-н Решетников у многих одалживал деньги, причем крупные суммы, но долги не возвращал. Кстати, требование возврата долга вовсе не является противозаконным.
Конечно, сумма — 700 тысяч долларов — внушает уважение. И вызывает подозрение: откуда такие деньжищи у чиновника, пусть бы и высокопоставленного? Однако Решетников одалживал деньги не у Ганеева, а у его жены. Тут, конечно, сразу анекдот вспоминается:
Судья: — Подсудимый, где вы взяли эти деньги?
Подсудимый: — В тумбочке.
— А в тумбочке они как оказались?
— Жена положила.
— А у жены они откуда?
— Я дал.
— А вы где взяли?
— В тумбочке.
Но в данном конкретном случае все не совсем так, как может показаться любителям анекдотов. Жена Ганеева — дочь крупного деятеля советской и постсоветской эпохи, скончавшегося четыре года назад. В наследство своей дочери он оставил очень большое состояние...
И, наконец, нарушение правил оборота драгоценных камней. В “Постановлении о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу” говорится: “У себя в служебном кабинете незаконно хранил пять штук неограненных алмазов, являющиеся природными драгоценными камнями”.
Что за камни? По карату? По два? По пять? Сведений нет, хотя они должны быть. Уже известно: стоимость всех пяти алмазов — 99 долларов. Это означает, что камни — так называемые сколки — не более чем сувениры, не имеющие никакой ювелирной ценности. Теперь, надеюсь, понятно, почему эти подробности следователи решили опустить.
Вышеупомянутое “Постановление о возбуждении...” в суде, когда решался вопрос об избрании меры пресечения, адвокатам даже не показали. Защитникам вообще не было предъявлено ни одного документа, подтверждающего необходимость взятия Ганеева под стражу. Хотя судья обязан был это сделать — в противном случае нарушаются принципы равенства сторон и состязательности в уголовном процессе. “В последнее время, — говорит защитник Ганеева, известный адвокат Борис Кузнецов, — сложилась практика, когда суды не дают адвокатам знакомиться с материалами, которые представлены следствием. Как мы можем оспаривать данные следствия о необходимости взятия обвиняемого под стражу, если мы не знаем, в чем эти данные заключаются? Следствие утверждает, что обвиняемый может скрыться. Нужны доказательства: к примеру, г-н Ганеев получил визу в американском посольстве, или он озаботился приобретением авиабилетов в другую страну, или ему готовят побег... Может, у следствия имеются такие сведения. Но мы, адвокаты, ничего об этом не знаем. Тем самым нарушается право обвиняемого на защиту”.
Кстати, с “Постановлением о возбуждении...” вышла изрядная странность. Как мы знаем, Ганеев был задержан вечером 23 июня. 25-го, как и положено по закону, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ г-н Тютюнник отвез это постановление в суд для избрания “меры пресечения в виде заключения под стражу”. Кроме “важняка” документ должен был подписать один из руководителей Генпрокуратуры. Свой автограф поставил первый заместитель Генерального прокурора г-н Бирюков. И сделал он это — 30 июня.
Как это понимать — убей бог, не знаю. Стало быть, суд распорядился взять Ганеева под стражу еще до того, как с этим ходатайством к нему обратился первый зам. Генпрокурора. В любой западной стране одного этого было бы достаточно для того, чтобы немедленно освободить обвиняемого.
И еще одно. Как говорится, совсем уж из ряда вон.
Меру пресечения Ганееву избрал Басманный суд Москвы. Почему именно этот суд?
В Конституции четко определено: “Обвиняемый имеет право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, подсудности которых оно отнесено законом”. Ганеев был задержан в своем служебном кабинете, находящемся в здании на ул. Ватутина. Суд “по месту задержания” — Кунцевский.
Следствие ведет Генеральная прокуратура, ее адрес — ул. Большая Дмитровка, д. 15а. Где же зарегистрирована наша Генпрокуратура? Тут, граждане, нас ожидает сенсация. Согласно выписке из “Единого государственного реестра юридических лиц”, Генеральная прокуратура Российской Федерации в качестве юридического лица зарегистрирована по адресу: Новинский бульвар, д. 18, кв. 12. Это обыкновенная жилая квартира общей площадью 64 кв. м, находится она в доме как раз напротив здания американского посольства. Согласно реестру, проживает в ней некто г-жа Шишова Надежда Борисовна. А владеет сей таинственной квартирой, как удалось узнать нашей редакции, г-н Бродский Олег Михайлович, он же — начальник Управления делами Генпрокуратуры, “имеющий право без доверенности действовать от имени юридического лица”.
Что же это получается, граждане? Может быть, наша Генеральная прокуратура давно уже приватизирована, и юридический адрес ее — не там, где помещается все прокурорское начальство, а в обыкновенной частной квартире?..
Кстати, и в этом случае решение об избрании меры пресечения Ганееву должен был принимать Пресненский районный суд — “по территориальной принадлежности” именно к нему относится Новинский бульвар. Но следователям Генпрокуратуры почему-то, вопреки закону, больше нравится Басманный. Почему бы это? Уж не потому ли, что там, в Басманном, требования прокурорских следователей выполняются без проволочек и без вмешательства всяких там адвокатов?..
Повторюсь: я не знаю, виновен ли генерал Ганеев. Но если и виновен — неужто нельзя все сделать без явных подтасовок и нарушений закона?
По-видимому, нельзя: не умеем.
