Скандал на всю Европу: Иосифу Кобзону Латвия отказала в визе. Теперь юрмальский фестиваль “Новая волна” пройдет без него. Непонятно только, кто тут Давид, а кто Голиаф. Разобраться попытался корреспондент “МК”.
— Все началось после моих концертов в Риге и Даугавпилсе 9 и 10 мая. Там я выступал по приглашению чрезвычайного и полномочного посла России. Приехал для того, чтобы поздравить ветеранов, оставшихся в живых, и соотечественников с днем нашей Великой Победы. Они там очень остро переживают все происходящее. Потом они говорили: Кобзон вернул нам Родину и Победу. Но все это как-то не вписывалось в нынешний ренессанс новой Латвии, уж очень там хотели показать свою лояльность Америке. Я не буду скрывать — я очень любил приезжать в Ригу, в Юрмалу. Ко мне там очень хорошо относятся, любят мои песни.
— Вы намерены как-то бороться против решения латвийских властей?
— В конце концов по Венской конвенции любая страна мира имеет полное право не давать визу без всякого объяснения причин. Но тут они объяснили: в целях безопасности страны и во избежание волнений. Меня просто удручает: почему мы не боремся за своих граждан?
— Но что конкретно из сказанного вами 9 мая не понравилось властям Латвии?
— Это не слово из нецензурной лексики. Это нормальное, литературное слово, которое употребляется в политическом аспекте, — “фашиствующие элементы”. И ничего страшного в этом нет. Но я этого не говорил. Латвия претендует на страну с демократическим строем. А где вы найдете демократическую страну, которая бы не разрешала оппонентам произносить какое-то свое мнение о существующем режиме? Тем более я человек со стороны. Да, мне нравится эта площадь, эти здания, эта природа. Но мне не нравится, когда на рынке стоят мои нищие соотечественники с протянутой рукой. И я не могу об этом молчать.
— Разве там нет нищих латышей?
— Да, я не могу сказать, что в Латвии так относятся только к русским. Это было бы неправдой. Но русских связывают с коммунистическим прошлым. Русских нельзя обвинить в лености, но неужели непонятно, что они не могут в возрасте 70—80 лет изучать латышский язык! А как можно запрещать русские школы, как можно запретить Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского?
— Это комплекс маленькой страны.
— Почему я не могу сказать о том, что мне не нравится? А они говорят: а, тебе не нравится, тогда вон отсюда, и чтобы ноги твоей не было. Один старый еврей так напугал эту древнюю страну Латвию, что в целях безопасности и во избежание волнений — ату его.
— Значит, они посчитали вас настолько мощной фигурой, которая может повести толпу за собой...
— Только слабая страна и слабая власть так могут считать. Сильная страна с демократическими устоями не боится критики. Я бы вообще не проводил в этой стране фестиваль.
— Вы уже разговаривали об этом с Раймондом Паулсом?
— Нет. Я не хочу его подставлять. Ему неловко будет сказать всю правду, потому что для него это чревато. А Игорь Крутой мне позвонил. Конечно, тяжело им будет. Но почему бы не заявить: если вы не создадите нормальных демократических условий для проведения фестиваля, мы вынуждены будем его проводить в Ялте, к примеру, или еще где-нибудь. Это удар не по Кобзону, ну кто такой Кобзон в межгосударственном смысле? Хотя я себя ни с кем не сравниваю, но вы представляете, если бы таким же санкциям подвергся, скажем, Элтон Джон? Получается как в том еврейском анекдоте: ложка нашлась, но осадок остался.
— Наверное, в вашу защиту в Латвии уже народ поднялся?
— Шум колоссальный, вся пресса пестрит только этими сообщениями. Пускай потом мои внуки читают, почему Кобзона не пускали в Ригу. Я живу по своим принципам, по чести. Мне легче всего было полететь в Ригу, спеть песню “День Победы”, под охраной пойти в гостиницу и смотреть телевизор. Я не могу так, я должен общаться с людьми.
— Да, не умеете вы держать язык за зубами...
— Нет, я не умею говорить неправду.
