Свечка для Путина

Терроризм — уже норма нашей жизни. Все мы, спускаясь в метро, садясь в поезд, самолет, отправляясь в театр, а теперь еще и в ресторан, становимся заложниками. За терактом, как правило, стоит чья-то халатность, равнодушие или прямое предательство. Например, благодаря молчанию авиационных чиновников о причинах прошлогодней катастрофы самолета “Ил-86” участь заложников террора может разделить даже Президент России.

У Владимира Путина кроме резиденции в Кремле есть еще и воздушная резиденция — самолет “Ил-96-300”. В нем имеется спальня, санблок с душем, медицинская комната, буфет, кухня, большая гостиная, два купе для помощников, помещение для личной охраны и 16-местный отсек — для сопровождающих лиц.

Президент — Верховный главнокомандующий, поэтому его самолет не просто средство передвижения, а еще и летающий командный пункт, который начинен средствами связи и специальной аппаратурой для управления войсками. Во всем остальном он ничем не отличается от обычного.

“Ил-96” — это один из лучших наших лайнеров, его называют лебединой песней советского самолетостроения. Создавался он на базе “Ил-86”, который больше 20 лет летал без катастроф и до прошлого года считался самой надежной машиной, пока в аэропорту “Шереметьево” не произошла очень странная авария. Многие наверняка о ней помнят: “Ил-86” авиакомпании “Пулковские авиалинии” вылетел из Москвы в Санкт-Петербург, на борту был только экипаж. При взлете на 18-й секунде набора высоты самолет рухнул на полосу. Экипаж погиб, чудом выжили две стюардессы.

Через полгода после начала расследования аварии Межгосударственный авиационный комитет (МАК) принял сенсационное решение: отозвать сертификат летной годности самолета “Ил-86”, так как он не отвечает требованиям безопасности. Речь шла о конструктивной особенности, которая при определенных условиях могла сыграть трагическую роль (если не вдаваться в технические подробности, связана она с системой управления стабилизатором). Однако никакой официальной версии причин катастрофы так и не прозвучало.

Прекращение полетов “Ил-86” было невыгодно — ни государству, ни коммерсантам. (Справка: салон самолета “Ил-86” вмещает 350 пассажиров, самые крупные российские авиакомпании эксплуатируют сегодня 38 “Ил-86”, которые ежедневно (!) перевозят более 10.000 пассажиров.) Разразился скандал, МАК свое решение отозвал, и все замолчали, как будто ничего не случилось. Самолеты как летали, так и летают.

МАКу такое молчание нужно было больше других. Вряд ли, занимаясь расследованием шереметьевской катастрофы, в руководстве комитета не догадались, что конструктивная особенность, из-за которой стала возможной авария на “Ил-86”, с большой долей вероятности есть и на других самолетах, где используется аналогичное техническое решение (“Як-40”, “Як-42”, “Ту-154”, “Ил-96”, военных транспортниках — “Ил-76” и “Ил-86ВКП”), но главное — на “Ил-96-300” — самолете Президента России! А сертификат летной годности на эту машину выдавал Авиарегистр МАКа (АР МАК), значит, по закону за все последствия должен отвечать именно он.

Специалисты из Государственной службы гражданской авиации (ГСГА) утверждают, что при желании эту “конструктивную особенность” можно было бы устранить за пару недель, а на президентском самолете вообще в считанные дни, только для этого нужно назвать причину аварии, а значит, и виновных.

Но главное, шереметьевская трагедия многим напомнила интересный факт: сертификация одной из модификаций “Ил-96” проводилась МАКом совместно со специалистами из США. То есть летающий командный пункт Верховного главнокомандующего российских Вооруженных сил буквально до винтика изучили американцы (!).

О дружбе навек

В начале 90-х между Россией и Штатами было заключено знаменитое соглашение “Гор—Черномырдин”, которое называли сделкой века. В числе прочего оно предусматривало, что наш “Ил-96” с двигателями американской фирмы Pratt&Whitney выйдет на международный рынок. Для закупки двигателей американские банки предоставляли России миллиардные кредиты, а мы взамен отказывались от своих новых перспективных моторов серии ПС-90.

Генеральный конструктор завода “Пермские моторы” Павел Соловьев — создатель двигателя ПС-90 — не выдержал такого поворота событий. Последнее слово, которое, умирая, он несколько раз произнес, было: “Предатели”.

Чтобы соответствовать американским правилам, нужно было изменить конструкцию самолета. Для этого под руководством Федеральной авиационной администрации США наш Авиарегистр МАК подготовил программу испытаний. Американцы получили всю документацию на самолет, изучили ее, а в 1996 году из Лонг-Бич в Россию приехали ведущие летчики и инженеры, которые испытывали машину в полете. Им разрешалось все: они имели возможность отправлять результаты летных испытаний на родину, а оттуда по мере необходимости приглашать тех специалистов, которые им требовались.

Самолет американцы успешно изучали почти семь лет, но потом в совместном проекте что-то не заладилось. Не договорились о количестве членов экипажа (американцы хотели 2, а у нас их было 3), кроме того, им не понравился толстый металлический переплет на стеклах в кабине пилотов. В результате сертификат летной годности нашему самолету был выдан с ограничениями. В таком варианте американским фирмам он не подходил, а российским — с движками от Pratt&Whitney — был уже не по карману. Сделка века не состоялась, испытательный образец остался ржаветь где-то в Воронеже.

Впрочем, с самого начала трудно было ожидать, что американцы своими руками пустят на свой рынок российские авиафирмы. Они и не пустили, но зато “Ил-96” — конкурента американского “Б-757” — изучили самым тщательным образом. Тем не менее именно он стал моделью президентского самолета.

Заметили ли ведущие американские специалисты конструктивные особенности, которые способны сделать самолет уязвимым? Вполне возможно. Трудно поверить, что при столь пристрастном подходе они прошли мимо этой детали. Но российским коллегам не было сказано ни слова.

Зато в процессе тесного общения завязались столь “дружеские” связи, что впоследствии представители АР МАКа подали в правительство записку, в которой утверждалось, что аналогов “Б-757” в России не существует. Это позволило “Боингам” быстро прилететь в наше небо, а фирмам, получившим эти самолеты в лизинг (продажа в кредит), уйти от миллионных налогов.

Из отчета Счетной палаты РФ за 2000 год. П.6 (Государственная поддержка авиационной промышленности): “Всего российскими авиакомпаниями эксплуатируется 49 магистральных воздушных судов иностранного производства, приобретенных в лизинг. Потери федерального бюджета только от освобождения ввозимой авиационной техники от таможенных платежей превысили 1,25 млрд. долларов США. Российский производитель лишился заказов на сумму свыше 1,2 млрд. долларов США, федеральный бюджет — более 400 млн. долларов налоговых платежей за произведенную технику. Кроме того, за рубеж ежегодно уходит до 200 млн. долларов лизинговых платежей и средств, выделяемых на эксплуатацию воздушных судов иностранного производства”.

От инцидентов до президентов

Замалчивание результатов расследования шереметьевской катастрофы “Ил-86” порождает множество слухов, рассматривается даже версия теракта. И в свете наших сегодняшних реалий она не выглядит такой уж бредовой.

Представьте сюжет боевика: по дороге рядом с аэропортом едет машина. На обочине в 3—5 км от взлетно-посадочной полосы она останавливается. Водитель вынимает из “бардачка” брошюру — справочник Джепсона, в котором указаны частоты, на которых общается экипаж самолета (в том числе и президентского) с наземными органами управления. Затем он достает приемник и настраивает прослушивающее устройство на нужную волну. Когда водитель слышит, что самолет с VIP-персоной выруливает на полосу, он открывает небольшой портфель и нажимает кнопку, а через пару минут наблюдает, как самолет свечой взмывает вверх и, потеряв скорость, падает на взлетную полосу.

Вот тут мы как раз и подходим к сути проблемы. Хотим мы того или нет, но мир уже вступил в эпоху СВЧ-терроризма. Сверхвысокочастотные генераторы могут теперь на расстоянии выводить из строя любые электронные приборы: запускать вирусы, выжигать элементную базу, нарушать прочность конструкции... В мире большинство аварий воздушных судов происходит сейчас из-за различных отказов электроники.

Все, кто часто летает самолетами, знает, что на взлете и посадке пассажиров обычно просят не пользоваться мобильными телефонами, так как даже незначительный импульс телефонного аппарата может повлиять на работу бортовой электроники. Катастрофы тут скорее всего не случится, а различные аварийные ситуации возникнуть могут.

Сильный импульс СВЧ запросто может устроить катастрофу, но для этого нужно как можно ближе к взлетной полосе запустить мощное энергетическое устройство. Для потенциального террориста это почти невозможно, так как такой генератор должен быть слишком объемным — что-то вроде небольшой электростанции.

Но вот когда известно техническое строение самолета, расположение на борту электронной аппаратуры и основных узлов управления, то такой махины уже не требуется, достаточно генератора размером с небольшой чемоданчик. Он создает кратковременный импульс (на доли секунды мощностью с Днепрогэс) на строго определенных частотах, воздействуя точно в нужное место. А это “нужное место” как раз и есть система управления стабилизатором. Он начинает “гулять”, как ему вздумается, и самолет на взлете теряет управление.

Именно эту особенность, считают специалисты ГСГА, легко устранить. Но “молчанка” о причинах катастрофы “Ил-86”, в которую вот уже год “играют” в МАКе, не дает этой возможности, зато готовит хорошую почву для такого сумасшедшего террориста. Ну а уж если даже небольшой инцидент произойдет с самолетом президента и умелый PR усилит эффект, тогда всё — на российской авиации точно можно поставить крест. Но чиновников, видимо, это не слишком волнует, их вполне устраивают и американские “Боинги”.

Молчание — знак согласия

Шереметьевская авария рикошетом задевает и военных. На вооружении армии стоит самолет “Ил-86ВКП” (воздушный командный пункт), который используется как стратегический КП для руководства войсками в кризисных ситуациях. “Ил-96” Верховного главнокомандующего и несколько “Ил-86ВКП”, взлетая, вместе создают систему управления Вооруженными силами и выводят из-под удара главное, что нужно сохранить в начальный период войны, — органы управления войсками. Но это лишь в том случае, если они смогут взлететь...

Интересно, понимают в МАКе, на какую проблему они стараются закрыть глаза? Говорят, молчание — знак согласия... В этом случае, вероятно, согласия с тем, что ради чьей-то наживы могут погибнуть сотни людей, российское небо превратится в “секонд-хэнд” для иностранных самолетов, а наша армия потеряет стратегическое управление войсками? Такое молчание, наверное, дорогого стоит...

В 70-е годы по стране гулял анекдот: в самолете летят пассажиры, он падает, и все гибнут. Вопрос: что это — беда или катастрофа? Ответ: беда, но не катастрофа. В таком же самолете летят члены Политбюро и тоже разбиваются. Вопрос: а это что — беда или катастрофа? Ответ: а вот это как раз катастрофа, но... не беда. Скорее всего, именно этой точки зрения придерживаются чиновники Межгосударственного авиационного комитета.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру