На прошлой неделе из похода в Индийский океан вернулся отряд кораблей Черноморского флота. Событие, по нашим меркам, редкое, радостное и обнадеживающее, поэтому встречал отряд сам министр обороны Сергей Иванов.
В дальний поход в Индийский океан наши корабли не ходили уже много лет. Честно сказать, в последние годы они вообще почти никуда не ходили. Не было на это ни денег, ни воли руководства, и в результате офицеры ЧФ получали очередные звания, командуя кораблями, не отходившими от севастопольского берега. Так что можете себе представить, ч т о значил для Черноморского флота этот трехмесячный поход пяти кораблей с заходами в порты Индии, Йемена и Египта, загадочные названия которых бередят всякую морскую душу. ...К примеру, порт Вишакхапатнам. Согласитесь, многое можно отдать за то, чтоб своими глазами увидеть город с таким сказочным названием.
Церемония встречи началась на знаменитой Графской пристани. Министра и гостей провели на смотровую трибуну, откуда хорошо виден был вход в Севастопольскую бухту, где уже стояли три корабля, даже издали казавшиеся огромными.
Первым в бухту вошел сторожевой корабль “Пытливый”. За ним — на приличном расстоянии — следовал ракетный крейсер “Москва”, гордость и любимое дитя Черноморского флота. В начале 90-х крейсер, отслуживший 15 лет, встал на ремонт в Николаеве, и если бы не помощь мэра Москвы, так бы там и стоял до сих пор. К сегодняшнему дню его, наверное, окончательно растащили бы на куски российские и украинские ценители цветмета, но, к счастью, печальной участи удалось избежать. Отремонтированный крейсер “Москва” успешно завершил индийский поход, опробовав в нем свой ракетный комплекс (шестнадцать крылатых ракет, способных разнести вдребезги вражеский авианосец).
Кстати, испытание комплекса было одной из задач, поставленных перед участниками похода. Дальность полета ракет — 500 км., и в Черном море места для упражнений недостаточно.
...Море сверкало на солнце. Министр наблюдал в бинокль величественное движение кораблей. Стреляла пушка. С крейсера “Москва” взлетел вертолет и, стрекоча, прошел над заливом. Матросы, выстроившиеся на набережной, махали белыми бескозырками, а с борта “Пытливого” им отвечали их товарищи, возвращавшиеся из дальнего похода.
Все было немыслимо красиво, торжественно и... правильно. Именно так моряки веками встречают свои корабли из дальних походов. А тут еще на “Пытливом” запел горн — совсем особым “морским” голосом, тоскующим, как крик чайки.
“Сигнал “Захождение”, — объяснил контр-адмирал, рядом с которым я оказалась на трибуне, — играется в знак особых почестей начальству, ведь отряд встречают министр обороны и главком ВМФ”.
Контр-адмиралов было два — зам. командующего ЧФ по тылу Белкин Алексей Евгеньевич и начальник управления боевой подготовки Троян Александр Владимирович. В Индийском океане ни тот, ни другой не были. Не довелось. Зато ходили в Атлантику и Средиземное море. “А почему вы сейчас в поход не пошли?” — спросила я. Они засмеялись: “Статус уже не тот. Контр-адмиралы в походы не ходят”.
“Пытливый” миновал смотровую трибуну и двинулся в порт — на противоположный берег бухты. За ним уже шел крейсер “Москва”, и издалека видно было, какая это колоссальная махина — даже по сравнению с совсем не маленьким “Пытливым”. “Видите, два якоря приготовлены, — показал Троян. — Если сейчас случится какая-то неполадка, корабль можно будет сразу остановить якорями. Иначе опасно. Бухта узкая, крейсер тяжелый, маневрировать здесь негде. Его может понести к берегу, тогда бед не оберешься”.
Пока корабли шли к своим причалам, встречающих перевозили туда же катерами. Иначе в порт не попадешь, Севастопольская бухта очень длинная, объезжать ее на машине — полдня, а на катере — десять минут. Чрезвычайно удобное место для базирования флота. Ничего подобного нет ни в одном другом черноморском городе — вот еще почему нам приходится вести бесконечные мучительные переговоры с Украиной. Иначе перевели бы отсюда флот в Новороссийск и горя не знали бы.
Та же история с 31-м испытательным полигоном в Феодосии. Полигон находится на территории Украины, а построен был еще при советской власти, разумеется. Это специальная взлетно-посадочная полоса, на которой тренируются самолеты, базирующиеся на авианосцах. В России такого полигона нет, строить — слишком дорого, приходится платить Украине за пользование. Сейчас образовался долг, и полигон для нас закрыли. Украинцы, впрочем, тоже им не пользуются — после того как ракетой С-200, ушедшей с этого полигона, был сбит пассажирский самолет, Кучма приказал прекратить там всякие упражнения. Министр Иванов в ходе визита на Украину пытался разобраться в этом сюжете, и, кажется, сумел договориться, осенью на 31-м полигоне можно будет возобновить занятия.
Кроме того, было подписано соглашение о том, что украинские военные, прежде чем отправлять в небо свои ракеты, будут теперь проходить специальный курс обучения в России. Предполагается, что после этого небо над Украиной станет более безопасным для полетов.
...Небольшому катеру, который перевозил нас к причалам, было шестьдесят семь лет. Не знаю, сколько в среднем служат катера, но наш определенно долгожитель. Вполне возможно, что он вот так же возил — к причалам и обратно — каких-то знаменитых деятелей сталинских времен, впоследствии оказавшихся в лагерях. Тем не менее списывать его на берег пока никто не собирается. “Раньше нас спишут”, — засмеялся морячок в белой рубашке. Моряки, как мне показалось, вообще часто смеются...
А крейсер “Москва” уже швартовался при помощи двух буксиров у 15-го причала, где клубилась разноцветная толпа друзей и родственников. Многие звонили по мобильникам на корабли и пытались узнать родные лица в шеренге моряков, выстроившихся на борту. “Сашка, да вы все одинаковые, — в нетерпении кричала в телефон молодая женщина с двумя нарядными дочками, — я тебя не узнаю! Ты хоть рукой помаши!” По каким-то причинам Сашка махать отказывался. Женщина расстраивалась.
Ждали министра. Его должен был встречать у трапа “Москвы” командир похода вице-адмирал Орлов, вести на крейсер и докладывать результаты. “Говорят, раньше четырех наших все равно не отпустят”, - сетовали женщины в толпе. До четырех оставалась еще уйма времени.
Из сарайчика с вывеской “Кафе” вышла дородная дама с подносом. На подносе лежал жареный поросенок — маленький и печальный. Его положили на самом солнцепеке на столик и накрыли марлей. Поросенок предназначался морякам, вернувшимся из похода. Это тоже традиция, хотя и не очень старая. Поросята “повелись” в Отечественную войну, ими встречали подводные лодки.
Наконец у 15-го причала появился министр с раскрасневшейся и взмыленной свитой, и началась официальная часть “встречи отряда боевых кораблей Черноморского флота”.
Теперь уже вообще ничего нельзя было ни увидеть, ни услышать, поскольку народу за министром носилось — огромная туча, застревавшая временами в узких переходах крейсера, и что там у них происходило — бог знает. Меня, разумеется, интересовал поросенок — кто и когда его будет пробовать. Но про поросенка, кажется, вообще забыли. Во всяком случае, после официальной части “встречи отряда боевых кораблей” я его опять встретила на том же залитом солнцем столике — такого же печального и совершенно нетронутого.
После доклада командира отряда министру на плацу перед причалом начался торжественный митинг. Капитан 2 ранга в отставке Нуждин прочитал стихотворение про “крыльцо родного дома — наш севастопольский причал”. Руководительница Союза женщин морского флота рассказала, как готовился поход: “Это была такая схватка за то, чтобы вы ушли в море! Мы готовы были отпустить вас на месяцы и годы, лишь бы у вас там все было хорошо”.
Солнце пекло, как в Африке. И если матросы и офицеры стояли в бескозырках и фуражках, то министру с непокрытой головой приходилось, по всей видимости, несладко. Но он держался молодцом, и церемонию награждения отличившихся участников похода провел без сучка и задоринки. Среди награжденных, кстати, было несколько матросов-срочников, которые пошли в поход, несмотря на то что у них срок службы уже подходил к концу. Получилось, они по собственному желанию прослужили на пару месяцев больше, чем надо. Но оно того стоило. Моряки говорят, дальний поход оставляет неизгладимые впечатления. На всю жизнь в памяти — яркое пятно от увиденного, от испытанных трудностей, радостей, усилий и напряжения.
Митинг завершился фотографированием министра с личным составом крейсера “Москва”, после чего высокие гости снова отправились на крейсер — обедать, а на плацу начался концерт. “Гуляй да пой, станиии-чниии-киии”, — летело над пристанью, и кое-кто начинал уже понемногу гулять, открывая принесенное шампанское. Участников похода домой еще не отпускали, но разрешили сойти с корабля и обняться с родными. Уже потекли “охотничьи” рассказы, народ собирался кучками вокруг моряков, вытаскивались на свет сувениры, египетские “папирусы”, павлиньи перья и прочая туристическая ерунда, а увиденный воочию Вишакхапатнам опять начинало затягивать облаками морской романтики...
2 июля 2003 года первый — после долгих лет развала и отчаяния — настоящий поход отряда боевых кораблей Черноморского флота в Индийский океан закончился. Будем ждать следующего.
