Праздник левосудия

“Дело Уотергейта” — эпохальный скандал в истории Америки. Пойманная на мелочном подлоге, администрация во главе с президентом Никсоном была вынуждена уйти в отставку.

Все дело в мелочах. Не было бы их — не было бы и великих проколов. Но как опытный разведчик попадается на ерунде, так и наши судьи, привыкшие творить что угодно, как угодно и сколько угодно, давно уже не обременяют себя этой самой “мелочовкой”.

Что может быть скучнее обычного гражданского иска, к тому же связанного с квартирой? Их в наших судах — сотни тысяч. Москвич Сергей Опалинский доказал, что даже такое заурядное дело — крутейший детектив, где фигурируют “заказные” экспертизы, обманы, подлоги и фальсификации. Начиная от суда районного и заканчивая высшей инстанцией — Верховным судом России.

В отличие от Америки, в этой истории не ушел в отставку никто. Но она — как раз та самая капля, в которой отражается целое море судейского беспредела.

Простой инженер Сергей Опалинский вместе с женой и 4-летним сыном жил в однокомнатной хрущевке на Волгоградском проспекте. В 1990 году в их тихом дворе начался настоящий ад — крупное предприятие приступило к строительству нового дома. По решению Мосгорисполкома, отселению подлежало 54 квартиры, среди которых была и “малогабаритка” Опалинского.

Стройка уже шла полным ходом, а об отселении будто забыли. Жильцы, обалдевшие от жуткой грязи и круглосуточной долбежки, бастовали чуть ли не каждый день и писали кому только можно. Приезжали различные комиссии, признававшие, что нарушены все мыслимые и немыслимые нормы. Их дом вместе с двором признавали “опасной для жизни зоной” и неоднократно прекращали строительство. Больше всех выступал Опалинский и чуть что вызывал проверяющих.

Противостояние продолжалось несколько лет. За это время жители окончательно убедились, что новые квартиры им не светят, а строители поняли, что, не договорившись с самыми активными жильцами, долгострой им никогда не закончить. В 1993 году враждующие стороны заключили “пакт о ненападении”: Опалинский не мутит больше воду и утрясает с недовольными соседями все конфликтные, в том числе и юридические вопросы, а за это после сдачи дома переезжает в пустующую “двушку” на своей же лестничной площадке, оставляя им однокомнатную хрущобу. Любой бы на его месте согласился — бороться можно годами, а тут вполне реальный выход. Да и поговорка про свою рубашку в квартирном вопросе более чем актуальна.

Еще через три года новенький дом наконец-то сдали в эксплуатацию. Опалинский получил смотровой лист на “двушку”, переехал в нее и захотел оформить обмен юридически. Тут-то и начались “чудеса в решете” — Опалинскому предложили о договоре “забыть” и доплатить разницу в стоимости квартир. Девять с половиной тысяч долларов. Наличными. Сразу. Правда, хозяином квартиры даже после доплаты он все равно бы не стал. Жилплощадь собирались оформить на другого человека, с которым Опалинский должен был... снова обменяться. Ибо, как объяснили Опалинскому, “квартира может быть предоставлена только работнику Предприятия”.

Дело запахло “кидаловом”. Опалинский обратился в Замоскворецкий суд.

— Сергей Константинович, ну, может, решим все полюбовно? — узнав об иске, начали названивать ему с Предприятия.

Зашел. Поговорили. Подсказали, как действовать. Мол, нужно написать письмо на имя директора: прошу исполнить условия договора. Только позже он узнал, зачем оно было нужно, — имея на руках образец его почерка, можно изготовить фальшивку, которую — в случае чего — совсем незадорого подтвердят самые квалифицированные эксперты-почерковеды.

Вскоре Опалинский получает выписку из протокола решения Предприятия (N 67 от 20.11.1997 г.) о предоставлении ему квартиры. В суд же за тем же номером от того же числа приходит совсем другое письмо: о продаже ему квартиры. А вместе с ним и письмо от самого жалобщика Опалинского с той же просьбой — о продаже квартиры, к тому же по рыночной стоимости. И подпись в конце — якобы тоже его.

— Это же подделка! — не верит собственным глазам Опалинский: ничего такого он не писал, да и в протоколе, который ему выдали на Предприятии, значится совсем другое.

Судья назначает судебно-почерковедческую экспертизу. К делу подключают специалистов Российского федерального центра судебной экспертизы при Минюсте (РФЦСЭ РФ) — высшего государственного экспертного учреждения в нашей стране.

В зависимости от заключений экспертов РФЦСЭ суды выносят тысячи приговоров. Их вердикт решает судьбу человека: или сядет лет на 15, или выйдет на свободу с чистой совестью и компенсацией от государства.

“Текст заявления написан самим Опалинским С.К., а исполнителя подписи установить не удалось...” — ознакомившись с заявлением, подтвердили два эксперта-почерковеда РФЦСЭ — Марина Ефремова и Ирина Скворцова.

Опалинский настаивает на повторной экспертизе — у военных спецов. Суд в шоке, разбираться дальше не хочет, поскольку их выводы прямо противоположны: “написано с подражанием почерку Опалинского, явно не им самим”. К делу подключается Замоскворецкая прокуратура и назначает третье исследование — снова в РФЦСЭ, но уже у других экспертов. Те подтверждают выводы военных специалистов — экспертиза Ефремовой и Скворцовой ложная.

— В принципе ни один уважающий себя специалист не будет писать заведомо “левую” экспертизу, если, конечно, ему не предложат столько, после чего уже можно больше не работать, — говорит эксперт-криминалист с 20-летним стажем работы в МВД, по понятным причинам пожелавший остаться неизвестным. — Но с середины 90-х все пошло кувырком: иногда читаешь экспертизы и просто за голову хватаешься — кто их писал? Сейчас, конечно, ребята стали аккуратнее: “заказы” по-прежнему существуют, правда, делается все гораздо тоньше, с формальной точки зрения не придерешься. Все дело в цене вопроса: нужный вердикт по уголовным статьям стоит около трех тысяч долларов, по экономическим — до плюс бесконечности.

Замоскворецкая прокуратура запрашивает личные дела лжепочерковедов РФЦСЭ. Тут-то и выясняется, что эксперт высшего судебного учреждения страны Ирина Скворцова — “залетная птица” из Узбекистана, и все ее документы — подделка. Адреса, по которому она прописана, не существует в природе, регистрация — “левая”, специального образования нет.

Как следует из официального ответа РФЦСЭ, за время работы Скворцова изготовила более 15 экспертиз, по которым уже вынесены решения и приговоры. Впервые за 70 с лишним лет существования уважаемого заведения против его специалистов возбуждается уголовное дело. А сама Скворцова уже уволилась задним числом и куда-то упорхнула.

Опалинский не сдается и просит по суду признать г-ку Скворцову “безвестно отсутствующей”. Это значит, что по своим документам она не сможет больше ни устроиться на работу, ни купить жилье и т.п. “Мертвые души” наоборот — человек есть, ксивы нет. И хотя за ложное заключение Скворцовой “светит” сразу несколько статей УК — от вмешательства в осуществление правосудия до мошенничества и обвинения в получении взятки, а значит, и срок до 15 лет с конфискацией, — выбыть из списка живых еще страшнее.

Она выкладывает все как на духу.

Из заявления Ирины Скворцовой в Кузьминский межмуниципальный суд:

“Я приняла предложение работать экспертом в РФЦСЭ при Минюсте РФ по даче “заказных” экспертных заключений. Условия: очень высокая оплата при фактически нелегальном положении (при отсутствии регистрации по месту жительства и российского гражданства). Изготовление “заказных” экспертиз означало: составление исследовательской части заключения с подгонкой под заранее сформулированные “заказчиком” выводы; оплата этой работы в зависимости от степени несоответствия желаемых выводов действительному почерковедческому материалу.

В случае с Опалинским в роли “заказчика” экспертизы выступило руководство Предприятия. Мне рассказали, что скандал вокруг поддельного документа разгорелся уже в судебном заседании. Адвокат Предприятия сама увидела явные различия почерков, о подделке она не знала, иначе не представила бы его на суде. Судью, поддерживавшую сторону Предприятия, о подделке тоже не предупредили, и поэтому она уже не могла отменить свое же решение о проведении экспертизы...

Я уверена, что после разрешения конфликта Опалинского никто из работников РФЦСЭ при Минюсте РФ не будет привлечен к ответственности ввиду наличия соответствующих связей, покровительства и положения”.

Скворцова как в воду глядела — уголовное дело N 170814 в отношении лжеэкспертов уже трижды прекращалось.

Впрочем, на деле Опалинского “вновь открывшиеся обстоятельства” никак не отразились.

Их квартиру берут уже чуть ли не штурмом и пытаются врезать новые замки. Пока Сергей бегает по прокуратурам и судам, жена с сыном почти не выходят на улицу. А то вернуться будет просто некуда.

В мае 2001-го суд постановляет: Опалинского с семьей выселить.

Судебное решение о выселении принято на основании “левой” экспертизы. Судья Петренко выбирает на процесс народных заседателей. По закону это положено делать как минимум из шести кандидатов. А тут из трех выбирают двух.

Казалось бы, какая ерунда — ну не из шести выбрали, а из трех? Другому бы и в голову не пришло, что таким образом сформирован незаконный состав суда, а раз так, то и принятое им решение подлежит обязательной отмене. Но Опалинский с семьей не хочет бомжевать, поэтому изучает чуть ли не с лупой каждую бумажку и подает на кассацию.

Потом другая судья Замоскворецкого суда — Лобова — расписывается на документах вместо народного заседателя Горбачевой. Последняя в это время отдыхает на даче, а экспертиза легко определяет руку Лобовой.

— В вашем ли присутствии была изготовлена поддельная подпись от имени Горбачевой, верность которой вы заверили? — спросил у судьи Петренко Опалинский.

Ну и как прикажете отвечать? Мудрая женщина благоразумно промолчала.

Да ладно, мелочь, скажете вы — какие-то заседатели, какая-то подпись, какая-то “неправильная” экспертиза!.. Закон, впрочем, толкует это по-другому: “принятие заведомо неправосудных решений” и “воспрепятствие в осуществление правосудия”.

Мосгорсуд прежнее решение о квартире отменяет, возвращая дело в тот же Замоскворецкий суд на новое рассмотрение. Опалинский же настаивает на возбуждении против судей уголовного дела.

Председатель Замоскворецкого суда Панферова об этом прекрасно знает и всеми способами тормозит начатую проверку — вплоть до того, что незаконно отказывает следователю предоставить материалы для изучения.

“Дело о подделке подписи” срочно перешивается и отправляется к председателю Мосгорсуда Егоровой. Но при этом — видимо, впопыхах — туда вшиваются совсем другие документы, не имеющие к данному процессу вообще никакого отношения!

Председатель Мосгорсуда Егорова, даже не заглядывая внутрь дела, принимает сторону председателя Замоскворецкого суда Панферовой. А следом за ней и президиум Мосгорсуда — там, как оказалось, тоже не обременяют себя даже перелистыванием “бумажек”.

Не добившись правды в Мосгорсуде, Опалинский идет в Верховный суд. Там таких “плакальщиков” — миллионы, а судей мало. Да и проблема его, видимо, показалось плевой.

По закону Верховный суд должен затребовать его дело и тщательно во всем разобраться. Но это ж придется повозиться и наконец-то обнаружить фальшивку... К черту законы! Выше Верховного суда все равно никого нет. Отфутболить дело назад, в Мосгорсуд — пускай отписываются как хотят. Что, собственно, и было сделано.

“Отписалась” за всех судья Мосгорсуда Амплеева, хотя она — даже теоретически! — не вправе за Верховный суд рассматривать жалобу на постановление своих же вышестоящих коллег — президиум Мосгорсуда. И тем более принимать в этом случае какое-либо решение. Приговор, вынесенный Амплеевой, окончательный и обжалованию не подлежит — “в удовлетворении надзорной жалобы отказать”.

А ведь именно честный налогоплательщик, которым и является Сергей Опалинский, оплачивает строительство роскошного здания Верховного суда на Поварской улице, госдачи, автомобили со спецномерами, лечение в “кремлевке” и отдых судей в престижных санаториях. Даже содержанки старых жирных папиков ведут себя гораздо вежливее и не оставляют без внимания тех, кто обеспечивает им красивую жизнь.

Опалинский в конце концов дошел до самого Путина. Однако даже президент “не в праве вмешиваться в принятие судебных решений или же давать оценку процессуальным действиям”. Этим, как следует из ответа Администрации Президента, должен заниматься Верховный суд РФ. Туда письмо Опалинского и переслали. Чем это кончилось, мы уже знаем — заставить судей Верховного суда оторвать зад от стула и выполнять свои прямые обязанности не смогла даже Администрация Президента.

— Одно из самых печальных достижений перестройки — обычные люди фактически не имеют доступа к правосудию: адвокат им не по карману, денег на взятки нет, да и непонятно: за что, собственно, платить, если по закону ты и так имеешь на это право? — говорит Александр Островский, почетный адвокат России. — Если в добрые советские времена на недостойного судью можно было пожаловаться в райком, то сегодня закон защищает судей лучше, чем депутатов Госдумы. Возбудить уголовное дело даже против районного судьи может только Генпрокуратура РФ, да и то с обязательного согласия квалификационной коллегии судей. Которая состоит из тех же судей. Даже имея точную информацию о времени и месте получения судьей взятки, воспользоваться ею практически невозможно — закон запрещает прослушивание телефонов и другие оперативно-розыскные предприятия в отношении судей.

Если директор завода не в состоянии организовать труд своих подчиненных и тем самым разваливает производство, от него избавляются. Президент не вправе вмешиваться в решение конкретных судебных споров, но его прямая обязанность — решать кадровый вопрос высших органов власти, в том числе и судебной. Не дожидаясь полного развала всей системы.

В любой другой стране история про то, как простой гражданин от начала и до конца разоблачил всю судебную систему государства, закончилась бы громким скандалом и чередой отставок. Но у нас — не Америка. В России Уотергейт невозможен по определению.

В результате подобных обманов миллионы бывших советских людей лишились крыши над головой. Случай уникальный — Опалинский разворошил осиное гнездо. Правды он не добился, но и бомжом пока не стал.

Да и на что, собственно, надеяться простому человеку, если в Верховном суде России не считаются даже с обращениями президента?