Немецкое консульство, 6-й подъезд. Половина второго дня — нестерпимо жарко. Дверь откроют только в половине третьего, но никто из посетителей не знает системы, и люди приходят заранее. Пытаюсь сосчитать, сколько человек в толпе, — получается больше ста. У каждого в руках именная анкета на получение визы и цветной талончик с номером. Мой номер — 758.
Но все мы — счастливчики. Пришли за готовыми визами. И мы с сочувствием смотрим на толпы у других подъездов: тем бедолагам еще предстоит пройти массу испытаний перед получением заветного талончика.
В ожидании каждый рассказывает свою историю. “Я сам оттуда, — вздыхает старик, — хотел внучек на лето к себе из Москвы привезти. Да вот уже месяц хожу в консульство, все оформляю документы. Собирался еще друзей повидать, да где уж тут…”
У соседнего подъезда начинается смертоубийство. Там охранник объявил, что сегодня больше не примут ни одного человека. Люди начинают кричать, рваться вперед, давить друг друга... “Пожалуйста, — рыдает пожилая женщина, — я с самого утра стою. Неужели сегодня опять нет?! У меня ведь гипертония!” Мужчина привстает с инвалидной коляски и пытается вскарабкаться по лестнице, хватаясь за перила, — душераздирающее зрелище.
Но надежд нет ни у кого. Немцы знамениты своей педантичностью: сказали, не примут — значит, не примут.
Я должна получить 17 паспортов с визами — на всю нашу группу. Германо-российский форум пригласил молодых журналистов — студентов Свободного российско-германского института публицистики при МГУ — на практику в немецкие СМИ. Это большой международный проект, он длится уже много лет, и немецкая сторона всегда выражает заинтересованность в нем. Мне уже прислали всю программу на полтора месяца — вплоть до каждой “кофейной паузы”. Меня и других студентов ждут в Германии с нетерпением — по крайней мере так мы поняли.
* * *
Толпа уплотняется. Те первые сто человек, которые я насчитала вначале, просто растворяются в общей массе. Наконец появляется “наш” охранник солидных габаритов — чистый орангутан. Толпа благоговейно замирает и обращает к орангутану просветленные взоры. На его милом личике появляется ухмылка: “Ну че уставились?..”
— Значит, так, — приступает охранник к выполнению своей миссии,— объясняю один раз. Повторять не буду. Сначала идут голубые талоны. По номерам: от меньшего к большему. По порядку номеров ста-но-вись!
Народ суетливо выстраивается в нумерованную цепочку. “Пошли! Пошли! Быстрее! — Охранник снимает цепочку с прохода и дает отмашку. — Не стоять! Не стоять!..”
В подъезде установлен стол выдачи паспортов. Для каждого паспорта — своя ячейка и табличка с тем же номером, что и на талоне. Три русских сотрудницы под присмотром одного немца выхватывают из рук посетителей анкеты и талоны, по очереди сверяют их, взамен кидая паспорта. Остановиться нельзя. Даже на секундочку, чтобы убрать паспорт хотя бы в карман. “Заходим по левой стороне, получаем паспорт, разворачиваемся, выходим по правой. Правильность оформления проверяем на улице! Если что не так — в конец очереди!” — орет орангутан.
* * *
17 паспортов нашей группы уже перевязаны резиночкой. Они молниеносно пролетают по рукам всех трех сотрудниц, и не успеваю я толком войти, как последняя тетка уже вопит мне в ухо: “Фамилия! Скорее!”
— Вообще-то у нас тут группа... — пытаюсь объяснить я.
У тетки нервно дрожит челюсть:
— Все 17 фамилий! По порядку! Немедленно!
Но ведь пачку с именными анкетами на каждого члена группы она у меня уже забрала. А поскольку большинство журналистов — из регионов, я с ними еще даже не знакома и не помню их фамилий. Задача же сотрудницы — просто-напросто последний раз проверить, не перепутаны ли паспорта.
— Все! — в исступлении кричит тетка. — Вон!!!
Никогда в жизни на меня так не орали — с визгом и подвыванием...
Именно на этот визг и подошел немец, ответственный за всю процедуру. “У нее с собой нет списка, — доложила ему по-немецки тетка. — Не могу же я перебирать теперь 17 анкет!”
Какое счастье, что я знаю немецкий. “Никто не говорил, что нужно приходить со списком, — объясняю немцу. — Если бы мне выделили семь секунд бесценного времени, я бы смогла назвать все фамилии по анкетам”.
— Пусть назовет четыре-пять фамилий, этого достаточно, — скомандовал немец тетке.
— Называйте! — в бешенстве завыла она. Я вспомнила четыре фамилии журналистов из Москвы. — Еще! Еще!..
Паспорта залетали из стороны в сторону. Глаза тетки начали выкатываться из орбит — я испугалась, что ее сейчас хватит апоплексический удар.
— Тебе на всех наплевать! Очередь должна из-за тебя остановиться?! Еще одно слово, и ты никогда — запомни: ни-ког-да — не получишь больше разрешения на въезд в Германию!
Пачка паспортов с визами летит мне прямо в руки. Ошарашенная вконец, не понимающая, чем так провинилась, я под механические завывания орангутана (“Не стоять! Не стоять!”) направляюсь к выходу. Непрерывный людской поток немедленно возобновляется. Я остановила его на 47 секунд.
Прижав к груди охапку паспортов, выбираюсь на улицу. Там уже строятся “зеленые талоны”, за ними — “красные”. В конце — те, кто не смог вовремя отыскать в толпе свое номерное место. Не знаю, понадобится ли мне вообще когда-нибудь еще это “разрешение на выезд” в Германию...
К сожалению, сейчас, в период отпусков, подобная ситуация сложилась во многих зарубежных консульствах. Об этом постоянно рассказывают наши читатели. Но что самое удивительное — этот беспредел создают не иностранцы. Наши, русские сотрудники, нанятые консульствами на эту работу, почему-то ненавидят своих же соотечественников так, будто те отнимают у них кусок хлеба. Странное психологическое явление...
А иностранцам не мешало бы повнимательнее относиться к набору кадров и организации выдачи виз — хотя бы ради сохранения хорошего имиджа своей страны. Ведь смогли же справиться с этой проблемой англичане! Теперь у них “электронные очереди”, посетители располагаются с комфортом, к ним относятся уважительно...
