Вот, собственно, и все. Камерунец — во главе московского хит-парада “ЗД”! Даже афроамериканцы (за исключением Майкла Джексона, но это было давно) со всей пробивной мощью своего шоу-бизнеса не повергали нашу публику в столь трепетный восторг. В беспримерную жару июля-2003 “Шоколадный заяц”, “губ твоих касаясь, тает так легко”, что потребляется в умопомрачительно-рекордных количествах по всей стране. Эскимо — в отстое!
Пьер Нарцисс, 26-летний выдвиженец “Фабрики звезд-2”, гордится своим успехом не просто как частностью российского шоу-бизнеса, а как глобальным национальным прорывом далекой родины: “Теперь все будут знать, что камерунцы умеют не только в футбол играть...”
Правда, сам Нарцисс начинал, как и положено у них, с футбола. Но переломал в детстве ноги-руки, и футбол остался лишь в мечтах: “Я закрывал глаза и видел стадион, залитый прожекторами, тысячи людей, они кричат, волнуются, а я — на поле с мячом...” Все сбылось, только вместо мяча — микрофон.
В Камеруне есть только два выбора: или футбол, или учеба. Поэтому Нарцисс пошел учиться. Почти выучился на менеджера, и тут в гостях нарисовалась тетя, тоже учившаяся, но в России. Тетя — в шутку: “А не поехать ли тебе, зайчик шоколадный, в Россию?” Все поржали.
— Я читал раньше, конечно, о России: революция, Красная Армия, медведи, холод, водка, красивые девушки и все такое... Но это как фантастика Герберта Уэллса — другая планета, миф...
Тетя погостила и уехала, про шутку забыли. Пока через полтора месяца вдруг не пришло официальное приглашение. Тетя, оказывается, не шутила. Ну, и Нарцисса понесло.
Нарцисс, кстати, это не псевдоним от избыточной самовлюбленности, как думала “ЗД”, а всамделишное имя, пропечатанное черным по белому в камерунском паспорте. А Пьер — по папе, типа нашего отчества: “Меня в Камеруне Пьером никто не называл, только — Нарцисс. Это уже здесь, на “Фабрике звезд” так решили, что я должен быть Нарцисс Пьер. Я сперва даже не всегда откликался, непривычно было...”
Сперва Нарцисс решил на Руси выучиться на летчика. Но когда ранней весной 1996 г. доехал до города Егорьевска, где, собственно, из африканцев и делали летчиков, пришел в неописуемый ужас — даже для камерунца это был культурный шок: ни ночных клубов тебе, ни дискотек, ни ресторанов с кафе, ни обещанных русских красавиц в товарных количествах. Кругом лысый лес с медведями, промерзшая грунтовка с кочками и рытвинами... В общем, суровая серость российской глубинки: “Я бы там точно превратился в шоколадного зайца — сидел бы в углу и пил самогон...”
Несостоявшегося летуна отправили назад в Москву, где он решил перекантоваться в ожидании “зеленой визы” (с видом на жительство) в родную для камерунцев метрополию — Францию. Москва ему тоже, кстати, сперва не понравилась.
Пока суд да дело, “один друг из Африки” сказал про кастинг на “Мосфильме”. Михалков набирал массовку для “Сибирского цирюльника”.
— Я тогда по-русски вообще не говорил, но пошел. Меня забрали, и мы улетели в Прагу, а после Праги меня пригласили в “Ред Старз” работать моделью, и я понял, что Россия — для меня. Звоню маме и говорю: мама, я отсюда никуда не поеду. Мама была в шоке...
Наконец Москва раскрылась для Нарцисса с самых привлекательных сторон: клубы, бары, девицы, расколбас — бери не хочу... Для спокойствия мамы он, правда, продолжал, как истый камерунец, формально учиться: то в “Дружбе народов”, то в МГУ на французском отделении “школы журналистики” (коллега, блин). Два года крутил музон на РДВ, стал самым экзотическим ди-джеем столичного FM-диапазона. И даже начитывал рэп в группе “Джимми Джи”. Занесло его и на подтанцовки с подпевками в варьете жирного казино. Там клубились еще Сати, Марианна и Джем, свинтившие потом на первую “Фабрику звезд”. Звали с собой и Нарцисса, но тот чего-то сомневался. А когда кореша своего Осташенка Диму и ту же Сати обнаружил вдруг в ранге суперзвезд “Корней” и “Фабрики”, ринулся, не мешкая, на кастинг к Максу Фадееву, замутившему уже “Фабрику звезд-2”. Может, и к лучшему. Ведь кто знает, разглядел бы Игорь Матвиенко в камерунском живчике того единственного и неповторимого “Шоколадного зайца”. Если бы Нарцисс затянул “Я теряю корни”, наверное, это бы не плющило так, как “ласковый мерзавец, сладкий на все сто”. А здесь — филиграннейшая спекуляция на образе со всеми потрохами. Действительно, на все сто!
— Макс мне сразу сказал, что если я согласен с ним работать, то он напишет для меня песню, которая станет мегахитом. Спасибо ему!.. Да, это, конечно, немножко не рэп... А что — рэп! Я не только рэп читал, я и джаз пел. Мой обычный тембр на самом деле ближе к “Real 2 Real”, Джо Коккеру, Луи Армстронгу — такой мужской голос хриплый. А когда жил в Камеруне, то вообще пел совсем по-другому, как акуна-матата: гортанные голосовые модуляции. Но, чтобы быть здесь популярным, надо петь в другой манере. Я это понимаю, я хочу, чтобы меня знали в России, и как “Шоколадный заяц” чувствую себя отлично... Нет, это — не большая жертва. Это вообще не жертва.
* * *
Короче, Нарцисс — в шоколаде. Обе “Фабрики” чешут по стране так, как не снится сейчас даже Киркорову с “Аварией”. Выудить “зайца” на этот легкий треп за чашкой кофе удалось лишь потому, что всероссийская звезда камерунских кровей, пока все поехали в Киев, неожиданно зависла в Москве — не падайте со стула! — из-за отсутствия украинской визы. “Батькивщина” рискует лишиться самого лакомого поп-блюда сезона...
