Бегство из проруби

“Путина — в президенты, Кириенко — в Думу!” — таким лозунгом Союз правых сил завлекал избирателей четыре года тому назад. Избиратели завлеклись. Результат: Кириенко в Думе не задержался, а к Путину СПС быстро перешел в полуоппозицию.

Из всех наших партий в СПС — самая большая концентрация бывших боссов российского правительства: Кириенко, Гайдар, Чубайс, Немцов... Но широкой публике эта партия запомнилась не столько реальными свершениями, сколько умением делать пиар на всем чем только можно. То партийный вождь Немцов с соратниками прилюдно купается в проруби. То он же выдвигает грандиозный план военной реформы, который, как и следовало ожидать, успешно топится злыми генералами из Минобороны... Так или иначе, но сегодня СПС балансирует на грани непрохождения в новую Думу.

Символом нынешнего положения партии можно счесть ту же прорубь. В ледяной купели, как известно, можно запросто утонуть. А можно, наоборот, закалиться и мигом избавиться от прежних закидонов.

— Борис Ефимович, многие считают, что вашу партию отличает некая легковесность политики. Взять, например, идею с референдумом по поводу отставки министра обороны. Вам не кажется, что избиратель СПС, в отличие от, скажем, избирателя “Единой России”, очень четко улавливает разницу между пиаром и политикой?

— Какие есть реальные возможности у оппозиционной партии? По сути она, обращаясь к людям, должна доводить свою позицию до общества и добиваться его поддержки. Власти обвиняют оппозицию в PR (в переводе с английского — “отношение с обществом”), когда им нечего возразить. Если уж и обвинять кого-то в широкомасштабной манипуляции общественным мнением, так это власть.

Теперь конкретно о военной реформе. Какова позиция генералов? Дайте нам денег и отвалите! У нас, конечно, есть отдельные недостатки: ежегодно 20 тысяч искалеченных дедовщиной солдат, ни одной боеспособной дивизии нет, оружие не обновлялось 20—30 лет... Вы хотите контрактную армию? Мы вам сейчас ее сформируем и выполним поручение президента. Правда, до сих пор никак не могут укомплектовать контрактниками единственную 76-ю Псковскую десантную дивизию. Имитация военной реформы смертельна для России. И мы используем весь арсенал имеющихся у нас средств, чтобы в этой битве Россия выиграла, а военная бюрократия проиграла. Голосования в Думе и многочисленные обращения к президенту не помогли. Какие средства у нас еще остались, кроме прямого обращения к народу с просьбой о поддержке наших требований о переводе армии на контрактную основу и отставке министра Иванова?

— Вы назвали СПС оппозицией. Но так ли это? Есть мнение, что вы, с одной стороны, кричите о своей оппозиционности, а с другой, пытаетесь дружить с властью...

— Практически все в руководстве СПС были во власти. Мы знаем, что власть хочет, что она может, а что нет. Обладая этими знаниями, СПС находится в оппозиции к вполне конкретным действиям власти. Например, мы против колониальной бюджетной политики центрального правительства по отношению к провинции. Уровень бюджетного обеспечения даже таких индустриально развитых регионов, как Нижегородская, Новосибирская, Саратовская области, в 5—6 раз меньше, чем в Москве. Отсюда — крайняя имущественная дифференциация и глухое недовольство народа. Высасывание бюджетных средств из регионов — катастрофа для России. Мы против бюрократизации страны. Новый закон о местном самоуправлении увеличивает число депутатов и чиновников на миллион человек. Неужели в стране больше нет проблем, кроме как плодить новых бюрократов?

Мы категорически против антироссийского закона о гражданстве, который закрыл в страну въезд 25 млн. наших соотечественников на фоне сокращения населения. Такая политика рано или поздно приведет к распаду России, так как бескрайние просторы страны удержать в этом случае не удастся. Мы не согласны с действиями власти в отношении наших соотечественников в Туркмении. Нас не устраивает, что административная реформа свелась к бесконечной болтовне. Мы критикуем политику, а не конкретные личности.

— Простите, а как можно быть в оппозиции к курсу, но не к политику, который его проводит? Разве это не нелепость?

— Один и тот же человек может проводить разную политику. Возьмем, к примеру, раннего Путина и Путина сегодня. Мы считаем, что постоянное восхваление президента, лицемерие, заискивание перед главой государства могут сыграть с президентом злую шутку. Это только вредит делу. Опасность “забронзоветь” реально существует. И она серьезна.

Что касается нашей оппозиционности, то СПС как партия самостоятельных людей считает своим долгом отстаивать базовые ценности: свободу, защиту прав собственности и эффективное государство. И когда власть посягает на эти ценности, обрекая страну на деградацию, мы — оппозиция.

В России почему-то считается, что любая критика должна переходить на личности. Но это ведь признак политической инфантильности. Вернусь к Путину. За последние годы произошла трансформация власти. Во время раннего Путина власть была достаточно прогрессивной и деятельной. Именно в это время у Кремля были реальные достижения, которыми власть и сейчас гордится. Налоговая, судебная, земельная реформы, укрепление международных позиций России в мире. А потом страна стала впадать в стагнацию. В застое она по-прежнему сейчас и находится. И это на фоне исключительно благоприятной для нас мировой экономической конъюнктуры. Это очень опасная потеря времени. Мы опять превращаемся в страну упущенного шанса.

— А ваша позиция “не переходить на личности” касается только Путина? Ведь личность того же министра обороны Иванова вы критикуете просто суперрезко...

— Нам важен конкретный результат в сфере военной реформы, а вовсе не уход “ненавистного Иванова” в отставку. Личность министра обороны нас не интересует. Та же самая личность могла бы проводить вполне внятный и четкий курс по отношению к Вооруженным силам. И мы готовы в этом всячески помогать Сергею Иванову. Вся проблема в том, что нынешний курс главы Минобороны разрушителен для армии.

— А как можно выражать готовность кому-то помогать и одновременно требовать его отставки? Разве это не признак политической инфантильности?..

— Люди слабы и эмоциональны. Критику все не любят. Но если хочешь серьезно заниматься политикой, то надо терпеть. Как только в политике появляется личный фактор, сразу же совершается масса ошибок. А эмоции берут верх над здравым смыслом. Поэтому, находясь на государственной работе, надо четко разграничивать личные эмоции и национальные интересы. Именно это мы и призываем сделать министра Иванова. Если он по-настоящему займется военной реформой, мы готовы его поддержать.

— Ваши лозунги в отношении военной реформы безупречны. Но очень многие сомневаются в вашей компетентности в этой сфере. Вы ведь даже в армии не служили!

— Дело не в лозунгах или в моей личной компетентности в военных делах. Наша задача состоит в продвижении военной реформы и привлечении к ее разработке ведущих экспертов страны. Мы это сделали. В создании нашего плана военной реформы участвовали специалисты из Генштаба, Минфина, Академии военных наук, института Гайдара. По поводу компетентности этих людей сомнений быть не может. А скептическое отношение к нашим идеям — вещь привычная. Россия — страна консервативная и сопротивляющаяся любым переменам. Пусть мы бедные, несчастные, но вы лучше нас не трогайте и ничего не меняйте. История показывает, что наши идеи рано или поздно реализуются. В начале 90-х мы призывали к частной собственности на землю. В мою бытность губернатором, еще в 93-м году, я обеспечил нижегородцев земельными участками. Тогда это казалось немыслимым, сейчас — очевидным. В середине 90-х Гайдар предлагал плоский подоходный налог в 13%. В ответ смеялись. Прошло десять лет — эти идеи реализованы и кажутся сейчас банальными. Проблема в том, что ждать военной реформы десять лет мы не можем. Служить-то некому будет уже в 2005 году! Если сейчас ничего не делать, то армия автоматически разложится — как в свое время в Древнем Риме.

— Говорят, что есть две категории политиков. Одни решают проблемы, как Чубайс. А другие — блестяще объясняют, почему им не дали решать проблемы. Немцова многие причисляют именно к этой категории. В свое время вы были автором коммунальной реформы, которая не пошла. Теперь вот не идет ваша военная реформа...

— У меня нет никаких сомнений в том, что коммунальная реформа рано или поздно будет проведена. Ведь либо мы наведем порядок в коммунальный сфере, либо будут разрушены российские города, и страна замерзнет. Другое дело, что для реализации крупномасштабных проектов, затрагивающих всех без исключения граждан страны, требуется время. Надо понимать также, что одна ситуация — когда ты губернатор или вице-премьер. У тебя в руках много рычагов, с помощью которых можно чего-то добиться. А работая лидером гражданской партии, продвинуть и довести до конца конкретную программу непросто. Но даже при таком раскладе значительную часть наших предложений власть берет на вооружение и использует. Это и плоский подоходный налог, и суды присяжных, и упрощенная система налогообложения для малого предпринимательства. Взять хотя бы наше предложение, чтобы гражданам стран СНГ разрешили служить в Российской армии. Правда, они не хотят сразу давать гражданство новым рекрутам. Крупная ошибка! Ведь ставка на иммигрантов из СНГ позволит России избежать упадка и вымирания.

— Что вы имеете в виду? Ведь пока никто не говорит даже о том, что иммигранты спасут хотя бы Российскую армию...

— Америка в свое время стала процветающей страной именно благодаря иммигрантам. Как только человек проходил карантин на острове около статуи Свободы, ему сразу давали паспорт. Гигантский экономический бум в Европе 60—70-х годов был связан с притоком дешевой рабочей силы. Нынешнее процветание Москвы стало возможным благодаря двум миллионам легальных или нелегальных мигрантов. Об этом никто не говорит, но это сущая правда. Мигранты отстроили новый город и “поля чудес” в Подмосковье. Они трудятся на самых тяжелых работах: водителями троллейбусов и автобусов, в метро, в коммуналке, чернорабочими... Этот успех может и должен быть повторен в масштабе всей страны. И тогда мы сможем повторить успех Америки, если поймем, что мигранты — не обуза, а благо. В стране, население которой стремительно вымирает, невозможно удвоить ВВП.

— В последнее время в политэлите все более популярно мнение, что СПС нельзя назвать идеологической партией. Мол, она больше смахивает на коммерческую структуру, в которой всем ворочают наемные менеджеры. Что вы можете на это ответить?

— Давайте разберемся. Идет накат власти на бизнес. Была ли позиция СПС в этой ситуации предсказуемой? Была на все 100%! Недавно Дума приняла ущемляющие права СМИ поправки в выборное законодательство. Было ли наше мнение предсказуемым? Абсолютно! И так по всем важным вопросам. Для того чтобы знать позицию СПС, не нужно дожидаться появления в лентах информагентств заявлений Немцова и Хакамады. Партийная линия вытекает из базовых ценностей: свобода, собственность и эффективное государство. СПС — партия идеологическая, и с этим согласны даже наши антиподы-коммунисты.

— А вы можете назвать другую идеологическую партию, глава исполкома которой в самый ответственный момент перебегает к конкурентам, как это случилось у вас? Или другой политблок, помощники лидера которого не являются членами партии, как в СПС?..

— Уход председателя исполкома создал для нас определенные проблемы. Но это не те проблемы, о которых стоит вспоминать. Сейчас главой нашего избирательного штаба является Альфред Кох. Считаю, что эта рокировка была для СПС очень удачной. В партии есть разная работа: политическая и управленческая. И за каждую часть должны отвечать профессионалы. Я убежден, что время преданных и бестолковых прошло. Идеологичность партии определяется вовсе не тем, кто у нее работает в избирательном штабе. Если бы от нас ушел один из сопредседателей, это действительно был бы удар. А кто у нас глава исполкома — 99,9% населения безразлично.

— Насчет ваших сопредседателей. Егор Гайдар — депутат Думы. Однако в парламенте его не видно и не слышно. Почему вы убедили своих избирателей голосовать за человека, который как депутат фактические не работает?

— Абсолютная неправда, что Гайдар не работает. Депутаты делятся на три категории. Это трибуны, лоббисты и спецы. О спецах обычно мало что слышно. Но именно они осуществляют большую часть экономических и социальных преобразований в стране. К этой категории относится Гайдар. Он действительно нечасто выступает с трибуны Думы. Но Егор, пожалуй, самый влиятельный депутат в бюджетном комитете. У него работа, которая не требует публичности. Например, налоговая реформа идет под его чутким руководством. Надеюсь, что в ближайшее время то же самое можно будет сказать и о бюджетной реформе, и о преобразованиях в здравоохранении, и в сфере миграционной политики. Отсутствие громких выступлений Гайдара — в практическом плане правильно. Если человек не занимает яркой публичной позиции, он может провести через Думу гораздо больше решений. Депутаты реагируют на публичных политиков гораздо эмоциональнее, чем на тех, кто тихо работает в комитетах.

— Итак, вы признаете, что если ты хочешь в Думе чего-то добиться, то об этом необязательно сразу громко объявлять вслух. Зачем же вы тогда предложили Явлинскому объединение именно через прессу?

— Перед этим в течение двух месяцев абсолютно без всякой огласки мы пытались организовать процесс переговоров. Этим занимался главный спонсор “Яблока”. Но даже ему это не удалось. Тема объединения с “Яблоком” больше не актуальна. Сейчас они работают на левом фланге. “Яблоко” превратилось в партию обиженной интеллигенции. Наши избиратели — другие. Это люди, которые верят в себя, верят в Россию, это самостоятельные люди, которые хотят успеха или уже его добились.

— А вам не кажется, что ваша старая ниша — представители мелкого бизнеса и другие люди, которые добились хоть какого-то успеха, — сейчас активно отбирается у вас “Единой Россией”?

— Нет, не кажется. Сейчас власть нападает на бизнес. Что же “медведи” его не защищают? Где они?.. Партия российской бюрократии имеет классовый интерес воевать с бизнесом или договориться с ним таким образом, чтобы он платил ей дань.

— Как вы относитесь к тому, что, согласно опросам, СПС сейчас балансирует на грани прохождения в Думу?

— Хочу привести вам три примера из новейшей российской истории. Пример №1: Путин Владимир Владимирович. Август 1999 года, рейтинг — 1%. Результат выборов в марте 2000 года — 52,5%. Пример №2 — Ельцин Борис Николаевич. Январь 1996 года. Рейтинг — 2%. Результат выборов в июле того же года — свыше 50%. Пример №3. СПС за четыре месяца до выборов 1999 года, рейтинг — 1%. Результат выборов — 5 млн. 677 тыс. 273 голосов, или 8,5% голосов. Нынешние рейтинги не имеют ни-ка-ко-го значения. Выборы — это марафон. Как ты бежишь на десятом километре — для наблюдателей дело, конечно, интересное. Но с точки зрения результата — малозначимое. Важно, в какой форме ты подходишь к финишной черте.

— Все три примера, которые вы привели, связаны с использованием госмашины, в частности государственных телеканалов. А на нынешних выборах это вам, похоже, не светит...

— Да, действительно, по сравнению с нынешними выборы 1999 года можно назвать прогулкой по Лазурному Берегу. В стране управляемая демократия. Это означает, что ТВ “прикрывают” для всех, кроме “Единой России”. Если это произойдет, то коммунисты почти не пострадают. Рейтинг коммунистов не зависит от телевидения. Он зависит от бедности. Левые избиратели — люди люмпенизированные. Для них информация о тех или иных действиях компартии значения не имеет. Они недовольны жизнью. А наш — зависит. Почему? Наши избиратели — люди образованные, интересующиеся, желающие разобраться в своих проблемах и проблемах страны. И для них информация о деятельности партии, за которую они намерены проголосовать, имеет значение. Мы готовы к самому худшему сценарию. Поэтому центр тяжести нашей пропагандистской деятельности перенесен в регионы. Мы и наши агитаторы должны встретиться с 25 миллионами человек.

— Но у вас ведь, в отличие от компартии, нет разветвленной системы первичек на местах. А платные агитаторы еще никогда никого ни в чем не убеждали...

— Большинство наших агитаторов — это сторонники СПС. Хотя есть люди, которые на этом зарабатывают. И я не вижу в этом ничего плохого.

— Вы сказали, что “партия бюрократии” по определению враждебна бизнесу. А между тем руководители многих мелких фирм рукоплещут нынешним атакам власти на крупные компании...

— Я понимаю эмоциональное состояние этих людей — злорадство. Но мне кажется, что они ведут себя недальновидно.

— А может, все дело не в злорадстве, а в разнице интересов между крупным и мелким бизнесом? Есть ведь мнение, что партии всех собственников быть не может. Она может представлять либо одних, либо других. И именно в этом первопричина многих нынешних проблем СПС...

— Конечно, интересы большого и малого бизнеса далеко не всегда совпадают. Например, для крупного капитала очень важна международная составляющая, позиция России в Европе и мире. Для мелкого бизнеса на первом плане — проблемы, связанные с преступностью и коррупцией. Но есть некоторые универсальные вещи, которые или хороши, или опасны для бизнеса в целом. Например, угроза национализации опасна для любого бизнеса. Снижение налогового бремени благотворно сказывается и на мелком, и на среднем, и на крупном бизнесе. Независимость и слабая коррумпированность судебной системы благотворно действует на предпринимательство, независимо от того, какого оно размера. Доступность банковского кредита и небольшие процентные ставки в целом благотворно сказываются на деловой активности. Предсказуемость власти опять же выгодна для всех коммерсантов... И в этом смысле СПС — партия всего российского бизнеса. Может быть, лет через двадцать у нас и будет партия, представляющая интересы только мелких компаний. Но в мире такого нет. Как правило, в развитых странах есть две крупные партии. Одна представляет интересы тех, кто поддерживает деловую инициативу на любом уровне. Это правоцентристские силы. А другая — тех, кто хочет увеличить налоги и перераспределять доходы. Это социалисты.

— Но разве в нынешней войне виновата только власть? Олигархи ведь тоже наделали кучу ошибок...

— Они совершили одну ошибку: не договорились с властью о правилах политической игры. Очевидно, что власть сильно напряглась, почувствовав, что капитал может и хочет приватизировать Думу. В самодержавной России любая попытка приватизации власти всегда будет наталкиваться на жесткое сопротивление Кремля. Однако такие действия власти разрушительны для России. Нельзя, с одной стороны, призывать к удвоению ВВП, а с другой — провоцировать передел собственности.