Водяные зэки

“Так шире место бою, звончей, кайло, греми. Мы с песней штурмовою моря соединим...” — кто ж теперь вспомнит шлягер образца 30-х годов, созданный по заказу чекистов “для возвеличивания трудового подвига людей, ставших на путь исправления”? И заковыристое слово “Белбалтлаг” тоже позабыто. А вот Беломорканал — это для нынешних граждан России уже что-то куда более знакомое хотя бы благодаря знаменитым папиросам, много лет пользующимся популярностью среди курильщиков. Сегодня исполняется 70 лет со дня официального пуска Беломорско-Балтийского канала в эксплуатацию.


“Без туфты и аммонала не построили б канала!” — такая присказка была очень популярна на “великих сталинских стройках”. Аммонала — взрывчатки то есть — при сооружении Беломорканала потратили действительно много. (Газеты сообщали, что из камня, взорванного в русле рукотворной реки, можно было бы соорудить 7 пирамид Хеопса.) Но еще больше было на строительстве туфты. А началось-то все с подачи самоуверенного товарища Сталина...

Канал едва не доконал

Еще в июне 1930 года правительство СССР одобрило план создания внутреннего водного пути, соединяющего Балтику с северными морями. Вскоре неподалеку от главного чекистского “дома на Лубянке” было организовано конструкторское бюро по проектированию Беломорканала — одна из первых “шарашек”, где работали арестованные “инженеры-вредители”.

Предварительные чертежи и расчеты успели сделать к началу 1931-го. Однако на совещании Совета труда и обороны Сталин заявил, что канал нужно построить “быстро и дешево”. Как оказалось, проект, подготовленный в “шарашке”, не подходит под условия, выдвинутые великим вождем. Пришлось все переделывать буквально на ходу: работы на трассе будущего канала начались уже в октябре, а первые суда должны были пройти по искусственной реке через 20 месяцев.

Сооружение канала поручили ОГПУ. Чекисты весьма оперативно “подгребли” “людские ресурсы” — на 227-километровой трассе в первые же недели было собрано более 100 тысяч арестантов. (Всего через Беломорстрой прошло около 280 тысяч подневольных тружеников. С подачи начальника строительства Лазаря Когана этих людей стали называть “заключенными-каналоармейцами”, сокращенно — “ЗэКа”. Именно отсюда и пошло столь популярное слово “зэк”.) Среди каналоармейцев помимо уголовников много было и так называемых “каэров” (“контрреволюционеров”). В их числе трудились будущий академик Дмитрий Лихачев, писатель Лев Гумилев, министр Временного правительства Некрасов и... двойник императора Николая II (бедолага был простым булочником и угодил в лагерь лишь за свою “антисоветскую” внешность).



Тачки к бою!

Совсем худо обстояли дела с техническим оснащением Беломорстроя. Основным механизмом на “великой стройке социализма” была тачка (согласно статистике, таких “агрегатов” насчитывалось 70 тысяч!). Другое “чудо техники” — деревянный “журавель”, с помощью которого поднимали крупные камни.

Из зоны строительства предстояло вывезти на новые места 42 деревни, где насчитывалось более 2000 изб и сараев. Однако для осуществления этого миграционного мероприятия было выделено лишь 40 килограммов гвоздей и 500 килограммов пакли! Остальное предлагалось “изыскать на месте”.

Весьма оригинально чекисты решили вопрос с питанием “подшефного контингента”. Впервые в практике советских исправительно-трудовых лагерей зэков кормили тюленьим мясом! Это были “отходы производства”, образующиеся при добыче ценных шкур с молодых тюленей-“бельков”. Раньше ненужные туши охотники просто бросали на льду, а теперь “убоинке” нашлось применение.

Тяжелому труду заключенных высокие чины из ОГПУ придумали особое название — “перековка”. (“Это первый в мире опыт перековки трудом самых матерых уголовников-рецидивистов и политических врагов!” — восторженно писали газеты.) Если ударно поработал, “перековался” — значит, имеешь шанс досрочно выйти на свободу (в Белбалтлаге существовал твердый “тариф”: если три дня перевыполнял норму — общий срок отсидки сокращается на один день). На деревьях вдоль зоны строительства висели плакаты: “Потопим свое прошлое на дне канала!”...

Но были и другие плакатные поучения: “Каналоармеец! Если ты заметил очковтирательство — иди и сейчас же доложи воспитателю!” Докладывать было о чем. Стремясь получить заветные “зачеты дней”, работяги пускались на всяческие хитрости. В насыпи дамб, например, укладывали ветки — чтобы объем перевезенной на тачках земли казался большим (а что потом дамба начинает стремительно проседать — так это уже чужая забота). Одни и те же бревна “под отчет” перетаскивали с места на место: вот, мол, этот штабель только что ударно здесь разгрузили!..

Туфту гнали и на руководящем уровне. Чтобы уложиться в жесткие сроки, отпущенные Сталиным на создание Беломорканала, инженерам пришлось “под сурдинку” почти на метр уменьшить глубину канала по сравнению с первоначальным проектом. Многие стены и ворота шлюзовых камер, защитные стенки, причалы были сделаны в виде времянок — не из бетона, а из дерева... (Впоследствии, начиная с 1964 года, пришлось почти 10 лет заниматься реконструкцией Беломорканала, переделывая эти сооружения сталинских времен.)

В книге “Архипелаг ГУЛАГ” приводится фрагмент из воспоминаний каналоармейца Д.Витковского: “После конца рабочего дня на трассе остаются трупы. Снег запорашивает их лица. Кто-то скорчился под опрокинутой тачкой, спрятал руки в рукава и так замерз. Кто-то застыл с головой, вобранной в колени...”. До сих пор неизвестно точное число погибших в Белбалтлаге. Исследователи говорят о 85—100 тысячах. По некоторым сведениям, в отдельные дни умирало до 700 человек. Этих “не до конца перековавшихся” хоронили тут же — в ближайшем болоте.



Стипендия для рецидивиста

20 июня 1933 года по Беломорканалу прошел первый корабль. Но торжественное открытие грандиозного сооружения отложили еще на 2 недели: ждали приезда в карельскую глухомань самого “хозяина”. (Для Сталина даже построили в Медвежьегорске специальный дом. Однако Виссарионович персональную жилплощадь проигнорировал.) 2 августа Постановлением Совнаркома СССР Беломорско-Балтийский канал был принят в эксплуатацию “с присвоением ему имени т. Сталина”. “Отец народов” вместе с Кировым и Ворошиловым проплыли на катере по новому водному пути. У шлюза №19 состоялся торжественный митинг. Организаторы этого мероприятия специально привезли на площадку шлюза “массовку” — комсомольцев из числа вольнонаемных работников Беломорстроя (пусть, мол, считается, что создание канала — дело рук молодых ленинцев!). А работяг-заключенных на время торжеств заперли в лагере. Однако “серые бушлаты”, узнав, в чем дело, подняли бунт, требуя справедливости. Возникла опасность, что зэки могут вырваться на волю, так что митинг пришлось поскорее сворачивать. (Считается, что это был единственный пример массовых волнений “контингента” за все время строительства.)

Буквально через несколько часов после торжественного открытия канала его уже использовали “в военно-стратегических целях”. По рукотворной реке из Кронштадта в Белое море прошла целая эскадра кораблей Балтийского флота — 2 эсминца, 2 сторожевых корабля и 2 подлодки, которые и стали первыми боевыми единицами вновь созданной Северной флотилии.

Еще через два дня были опубликованы Указы ЦИК СССР о поощрении руководителей и работников, отличившихся при строительстве Беломорканала. 8 человек во главе с зам. председателя ОГПУ Г.Ягодой наградили орденами Ленина. (Есть сведения, что одному из них — бывшему инженер-полковнику царской армии Константину Вержбицкому, который работал на должности зам. главного инженера строительства, а до того был осужден “за вредительство” по статье 58-7 и освобожден досрочно в 1932 году, — орден дали буквально на несколько минут, чтобы сфотографироваться для газетных публикаций, и потом отобрали.) Были выпущены на свободу 12 484 каналоармейца-ударника — “как вполне исправившиеся и ставшие полезными для социалистического строительства”, еще 59 516 человек, “проявивших себя энергичными работниками на строительстве”, получили сокращение сроков отсидки. Наконец, с 500 счастливчиков “за самоотверженную работу на строительстве” сняли судимость и восстановили в гражданских правах. Указ демонстрировал особую заботу о “перековавшемся” уголовном элементе: “Поручить ОГПУ Союза ССР обеспечить дальнейшее поднятие квалификации в строительном деле наиболее талантливых работников из числа бывших уголовников-рецидивистов и при поступлении их в учебные заведения обеспечить стипендией”.



* * *

По поручению Сталина в августе 33-го “на экскурсию” по Беломорканалу отправились около ста деятелей культуры во главе с Максимом Горьким. Демонстрация “жизни великой стройки социализма” для них была организована на самом высоком уровне. Поэтам-писателям-артистам не оставалось ничего другого, как выказывать неподдельный восторг. 36 “золотых перьев” (отобранных по указке “сверху”) приняли участие в создании хвалебной книги о строителях Беломорканала. Отдельные главы написали сам Горький, Михаил Зощенко, Алексей Толстой, Евгений Петров, Илья Ильф... Богато оформленным томам была уготована, однако, весьма недолгая жизнь. Уже 4 года спустя арестовали Ягоду, вслед за ним попали в разряд “врагов народа” и многие другие герои книги. Тогда же, в 1937-м, появилось распоряжение: весь тираж “Беломорканала” из обращения изъять и уничтожить.

Так попытались “подкорректировать” историю — саму по себе фальшивую. Ну а следы истории подлинной до сих пор сохраняются там, на севере, где 70 лет течет рукотворная река.




Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру