Борис Ноткин — дважды финалист ТЭФИ, долгожитель отечественного телевидения. Работает на третьей кнопке с 1988 года. Ранее занимался в МГУ исследованиями в области речевого воздействия.
Вопрос этот не только у пьяных на языке. Стремление выглядеть значительным в глазах окружающих свойственно всем, и чем больше дефицит почтения, тем оно острее. На личном уровне комплекс неполноценности принято компенсировать внешними атрибутами успеха. “Роллс-Ройс” призван убеждать окружающих: его владелец — нечто сверхъестественное. Во времена моего детства этой цели служил золотой портсигар, хотя его потребительские свойства не выше алюминиевого. А для чего переплачивают сегодняшние молодые за раскрученный лейбл на одежде? Потому что нельзя, как раньше, сказать: я — студент физфака, мехмата, ВГИКа... и гарантировать признание окружающих.
В общенациональном плане те же комплексы. Так, многих огорчает, что с нами перестали считаться. Выяснилась тоска по старым временам, когда к нам не испытывали никаких добрых чувств, но хотя бы боялись. Народу, оказывается, предпочтительнее выглядеть злым великаном, чем добрым карликом. Особенно когда в мире вместо нашей исконной доброты замечают только временные уродства.
В результате искренняя озабоченность президента Путина улучшением имиджа России так же естественна и понятна, как и пути к успеху: приблизить к иностранцам наши достоинства.
Выполняя поставленную Кремлем задачу, наша элита в рамках Лондонского форума по инвестициям в Россию провела благотворительный вечер, где выступали звезды высшей пробы — Ю.Башмет и В.Третьяков.
Вначале все было прекрасно: смокинги и изысканные вечерние платья, хорошие лица, отмеченные печатью способностей и успеха, делали наших почти неотличимыми от англичан. На маленькие шероховатости с манерами внимания особенно не обращали. Например, когда наш красавец политик, беседуя в фойе с баронессой Тэтчер, держал обе руки в карманах брюк, все отметили лишь, что она ему выказывала всяческое расположение, а глаза ее горели, как у тридцатилетней.
Ну не в палате лордов шлифовались его манеры, а в состязаниях с В.Шандыбиным.
В полную силу наша элита показала себя в ходе самого представления. Без привычки высидеть с закрытым ртом в ресторанном зале, когда кто-то, пусть и очень знаменитый, бесконечно нудит на альте, — невыносимо. Поскольку никто из россиян, заплативших 600 фунтов за вход, ранее в консерваториях замечен не был, минут через двадцать они начали переговариваться между собой. К концу часа Юрий Башмет обратился к залу с обещанием доиграть программу в ударном темпе и не глушить музыкой разговоры, если и зал не будет таким шумным.
Я как никто понимал соотечественников, поскольку детство, отрочество и юность провел на теннисных кортах “Динамо” и две тренировки в день не оставили места музыкальному воспитанию. Вынужденный по служебной необходимости все-таки присутствовать иногда на выступлениях великих музыкантов — будущих гостей моей передачи, — я хотя бы старался делать вид, похожий на одухотворенные лица завсегдатаев зала Чайковского.
Но поскольку цвет английского бизнеса и политики был равномерно перемешан за столиками с нашими, представление о воспитании и бытовой культуре правящего класса на одной шестой части суши они получили отменное. И боюсь, оно окажется не менее ярким, чем память о виртуозах русской музыки.
Общение с отечественными капиталистами производит на западников двоякое впечатление. Отмечаются их талантливость, обучаемость, работоспособность. Неприятно удивляют очевидные ценностные стандарты, которые в устоявшихся демократиях воспринимаются иначе, чем у нуворишей. Например, столь распространенный у нас представительский “Мерседес” или “БМВ” с шофером. Позволяет ли себе такую роскошь учредитель компании за счет предприятия, вписывая ее в производственные расходы, или из собственных доходов, выплачивая себе незаслуженные дивиденды, но вопросы по этому поводу остаются. Некоторые знакомые предприниматели предпочли бы избежать ненужных затрат и ездить на “Опеле” или “Ниссане”, но опасаются, что отсутствие представительской иномарки будет расценено как провал в бизнесе.
Как бы изменили корпоративную культуру наши олигархи, если бы пересели в авто за 50—60 тыс. долларов! Ведь и так понятно всем, что они круче разных эмиров и шейхов.
Совсем недавно короткий заголовок в “МК” “Паша-Мерседес” привел к камнепаду требований сместить “самого лучшего в мире министра обороны”. Сегодня добавляй к любому имени марку самого шикарного лимузина — и никому все равно не догадаться, о каком губернаторе, министре, депутате идет речь. К тому же в пятницу он “Ваня-Лексус”, а в субботу — “Иван-Гелендваген”. Отсутствие общественного негодования по поводу таких “слуг народа” говорит о полной потере населением всяких иллюзий относительно властей предержащих.
В советское время в МГУ законодателем моды был академик Колмогоров, признаваемый лучшим математиком мира. Он ходил в костюме за 60 рублей. Ориентируясь на эту планку, профессора, претендовавшие на звание настоящего ученого, редко носили одежду намного дороже. Если нищая страна занимает третье место в мире по количеству только официальных миллиардеров, почему не подумать о видимых знаках уважения к своему народу и не увлекаться излишествами. Потрудиться также объяснить: миллиарды дают большие конкурентные преимущества в борьбе за рынки, личный самолет продлевает рабочее время, амнистия беглых капиталов — не солидарность чиновников, участвовавших в неправедном распределении госсобственности, а единственный бескровный способ перестать двигаться по траектории цветка в проруби. Чем раньше подведем жирную черту под прошлым десятилетием, тем понятнее будут для всех новые правила игры. Отсутствие единых норм не позволяет разным группам выйти из состояния взаимного неуважения.
Чтобы донести эти непростые истины до народа, которого столько дурачили и облапошивали, потребуется иное телевидение. Сегодня повысить рейтинги и заработать на коммерческой рекламе можно, просто переименовав программу типа “Сатанинское отродье” в “Шестое исчадие ада”. Чтобы получить честные деньги на социальной рекламе в просветительских передачах, телевидению придется тоже доказывать свое уважение к зрителю. В языке почтения нет мелочей. Однажды перед записью передачи со звездой CBC Den Rather на открытой площадке в гостинице “Россия”, где градусник зашкаливал за тридцать, я спросил у суперзнаменитости, почему он парится в пиджаке. Его ответ: “Костюм подчеркивает мое уважение к зрителю”.
Кроме естественной потребности быть значительным в глазах других добрые чувства имеют и валютный коэффициент. Учителя, врачи и милиционеры на те деньги, которые получает от туризма дождливая Англия, жили бы припеваючи. А у нас достопримечательностей не меньше, да только не больно к нам рвутся отдохнуть. В гостиницах Америки стоимость одинаковых номеров с видом на внутренний двор и на прекрасное озеро отличается в два раза. Иностранные компании, функционирующие у нас, вынуждены платить импортным менеджерам значительно больше, чем равным им по качеству коллегам, приглашаемым в репутационно более привлекательные страны. Видимо, и работать предпочитают там, где приятнее вид из окна.
Уважение, или, как сейчас модно говорить, престиж отдельных людей и стран меняется. Настоящее пиар-чудо совершили немцы. Еще 25 лет назад при опросах общественного мнения они возглавляли список стран, откуда, по мнению россиян, исходила наибольшая угроза. Сегодня ФРГ поменялась местами с США.
Почему глубокая симпатия к американцам, закрепившаяся в испытаниях Второй мировой войны и оказавшаяся сильнее коммунистической пропагандистской машины, выветрилась сейчас? Ответов много. Один из них — громкая поддержка бездарных, хаотичных, провальных реформ в России. Конечно, одобрительные слова “правильным путем идете!” раздавались в основном из руководящих кругов, но моральное обвинение в соучастии и ответственности за происшедшее с российской экономикой перенеслось, по-видимому, на всю Америку.
Боюсь, также и американцам надолго врежется в коллективное сознание то, что, когда они могли избежать потенциальных громадных жертв в войне с Ираком, если бы ООН встала на их сторону, именно расчет московских аналитиков на эти потери и обещанное Россией вето в Совете Безопасности дали Саддаму Хусейну решимость и мобилизационный ресурс. К счастью, затяжной войны не получилось. Иначе каждый новый гроб вносил бы свою лепту в копилку народной памяти, несравненно более стойкой, чем мнение начальников.
Правда, поскольку лидеры больше на виду, они сильнее влияют на образ нации.
Когда пресса стала сообщать, как президент Путин быстро сблизился с Жаком Шираком, как очаровал Г.Шредера со всем бундестагом, как превратил в друга настороженного Д.Буша, как растопил холодное сердце Тони Блэра, я вспоминал комплименты, расточаемые Джимми Картером неиссякаемой энергии и непревзойденному дипломатическому мастерству полузабальзамированного Леонида Брежнева...
Мои подозрения развеял Давосский форум в Москве, где мое кресло оказалось в трех метрах от Путина. Это мероприятие было для него вовсе не приоритетным, и до последнего момента оставались сомнения, что он его вообще посетит. Сознавая, как много в судьбе страны, а значит, и моей собственной зависит от свойств этого человека, я мобилизовал всю свою наблюдательность, чтобы если не понять, то хотя бы на уровне подсознания почувствовать его психологию.
К моему удивлению, такая же концентрация внимания, предельная собранность наблюдались и у моего визави. В каждого задававшего вопрос он вглядывался, как будто ему предстояло с ним идти в разведку, спружинившись для молниеносной реакции. Когда председатель совета директоров “Вимм-Билль-Данна”, интересуясь взглядами президента на перспективы животноводства, сказал, что в России поголовье коров превышает американское в два раза, Путин мгновенно подал реплику: “Ну хоть что-то у нас лучше!” — вызвав смех и благодарность журналистов: их суховатый экономический отчет засверкал блестками юмора.
Если человек готов себя затрачивать даже в третьестепенном деле, отрабатывать по полному максимуму даже периферийные задачи, это вызывает искреннее доверие. Могу предположить: отношение к Путину-человеку, как и у меня, быстро сформировалось, когда главы государств при личных контактах видели его самоотдачу, ответственность и другие свойства, которые нельзя распознать в телевизоре.
Кстати, руководители знаменитой молочно-соковой компании Давид Якобашвили и Сергей Пластинин не раз заявляли, что меняющаяся в положительную сторону на Западе оценка Путина привела к увеличению на треть стоимости их компании при регистрации на Нью-Йоркской бирже. Неожиданно приплывшие 300 млн. долларов позволили закупить самое современное оборудование и несколько умиравших комбинатов в провинции.
Правда, хороший человек — еще не профессия, и о президенте судят в конечном итоге по его делам. Но, с другой стороны, легче добиваться масштабных результатов, опираясь на поддержку большинства населения своей страны и симпатии всех глав ведущих держав мира. Интересный вопрос: как повлияет на эти симпатии ныне проводимая операция “юкоси-выкуси”, которая ведется под лозунгом “Мы за ценой не постоим”? Прокурорские обвинения представляют капитанов российского бизнеса мафией в квадрате, закрепляя подозрения большинства народа, что похожее воровство числится за каждым олигархом. В ответ наймиты капитала показали красочный портрет “оборотней в генеральских погонах”, рэкетирующих крупнейшие корпорации под патриотическо-государственническими лозунгами, обваливающих национальную экономику с единственной целью: самим стать олигархами.
Мальчики-мажоры, нареченные злопыхателями “Сосущие вместе”, призывают гордиться нашей державой. Они напрасно агитируют: привязанность к своей стране так же естественна, как и любовь к матери.
Говорят, в аэропорту одной столицы, где граждане не отличаются традициями законопослушности, висит транспарант: “Здесь не надо пытаться быть самым умным. Попробуйте быть самым красивым”. Боюсь, что нашу политическую и деловую элиту не назовут ни умной, ни красивой.
