Досадное, но весьма показательное событие омрачило начало повсеместного введения судов присяжных в нашей стране. На днях жительницу Подмосковья Веру Болгову выгнали с работы за то, что она... заседала в коллегии присяжных Мособлсуда. Заступиться за мать-одиночку, оставшуюся без заработка и перспективы найти работу, некому. Печально, что это не первый случай увольнения присяжного и, вероятно, не последний.
Почти два года Вера Болгова, техник-технолог, отработала в ресторане “Ходжа Насреддин” на Покровке. С 7 утра до 8 вечера она была в одном лице и корейщицей (чистильщица овощей), и посудомойкой, и уборщицей. Начальство ценило работницу. В прошлом году Болгову наградили письменной благодарностью и маленькой позолоченной тарелочкой за хорошую работу. Никто не слышал от Веры Максимовны жалоб на тяжелую жизнь, хотя судьба у нее и вправду непростая: одна воспитала двух сыновей.
— У старшего уже своя семья. Конечно, помогает чем может. Но ему бы свои рты прокормить, — говорит Вера Максимовна. — Младшему сыну недавно 19 исполнилось. Он у меня молодец, работает помощником кинорежиссера на “Мосфильме”, всего добивается сам. Правда, на ноги еще не встал и живет со мной.
Несколько лет назад Вера Максимовна сломала ногу. Врачи назначили пациентке II группу инвалидности, при которой работать нельзя. Для нее это была непозволительная роскошь, и женщина умолила докторов дать ей III группу. Из-за инвалидности Болгова долго не могла найти работу. И все же ей повезло — устроилась в ресторан. Все шло хорошо, пока государство не призвало женщину исполнить гражданский долг:
— В июле прошлого года меня выбрали присяжной, — рассказывает Болгова, — участвовала в процессе по делу секты “ПОРТОС”. Если помните, это было очень громкое дело. Нас, присяжных, выслеживали, даже приходилось убегать через черный ход. В общем, тяжело приходилось. А еще после каждого заседания на работу ходила...
Когда Болгова пришла к заведующей цехом и сказала, что ее избрали присяжной, начальница недовольно скривила губы: “Пойдешь в присяжные, уволю. Нам бездельники не нужны”. Женщина все рассказала судье Мособлсуда Елене Снегиревой, в процессе у которой была присяжной. Судья позвонила в ресторан и объяснила, что увольнение присяжного — незаконно. Тогда заведующая испугалась, но предупредила подчиненную: “Не найдешь себе замену, пойдешь искать новую работу”. Новоиспеченная присяжная ответила, что по закону не обязана искать сменщика. “Меня это не волнует. А будешь выступать — выгоню прямо сейчас. Забыла, что ли, что работаешь без трудовой?” Заведующая ударила по больному месту — действительно, трудовые книжки работникам ресторана не оформлялись. Большинство рабочих — иногородние, живут в Москве без регистрации и не ропщут.
В числе присяжных Болгова все-таки осталась. Находила себе сменщиков, а когда заменить было некому, просила судью Снегиреву закончить заседание пораньше. Процесс длился 4 месяца, и начальница Болговой становилась с каждым днем все мрачнее. А однажды сказала: “Я тебя все равно уволю, подожду подходящего случая и уволю”.
Удобный случай представился несколько дней назад. У родственницы Болговых умер муж, и была нужна их помощь на похоронах. Болгова позвонила начальнице, но та, услышав просьбу, бросила трубку. Больше на порог ресторана Веру Максимовну не пускали. Охрана заявила, что посудомойку уволили и она может идти домой. Чуть не плача от обиды, женщина осталась ждать директора. Он приехал и согласился поговорить с подчиненной. В кабинет прибежала и заведующая.
— Она орала, что я постоянно прогуливаю работу, — рассказывает Вера Максимовна. — Начальница поставила директору ультиматум: или она, или я. После этого он попросил оставить их вдвоем. А потом вызвал меня и сообщил, что я уволена. Обидно, что мне даже не заплатили за последний месяц. Не представляю, как мы будем жить дальше…
За помощью Вера Максимовна снова пошла к судье облсуда Елене Снегиревой. Так получилось, что журналист “МК” стала свидетельницей разговора между судьей и директором ресторана.
Судья: Я звоню насчет вашей работницы Веры Болговой. Она была присяжной у меня в процессе, поэтому я беспокоюсь за нее. Я знаю, что ее обещали уволить из-за этого. Вы поэтому ее уволили?
Директор: Мне не нужны люди, которые не ходят на работу.
Судья: Вы же знаете, что увольнять человека из-за того, что он был присяжным, нельзя. Она может подать на вас за это в суд. Вы ведь не хотите этого?
Директор (со смешком): А как она докажет, что вообще у нас работала? В суде я скажу, что первый раз ее вижу.
Судья: Если будет нужно, я стану свидетелем.
Директор: А я скажу, что вы домогались меня как мужчину. Просто я вам отказал, и теперь вы мне мстите. (Хохочет.)
Судья (поперхнувшись от возмущения): Как вы смеете так разговаривать с федеральным судьей?! Я хожу в рестораны только со своим мужем. Не хотите решать вопрос миром — что ж, Болгова пойдет в прокуратуру.
— Со мной еще никто так не разговаривал, даже убийцы, — сказала потрясенная судья, положив трубку. — Каков наглец! Чувствует свою безнаказанность, ведь в законе не предусмотрено даже штрафа за отказ руководителя отпускать подчиненного в присяжные. Страх увольнения — одна из основных причин, по которой люди отказываются заседать в суде. Даже если их не уволят сразу, потом найдут повод и все равно выгонят. За время работы в суде уволили нескольких моих присяжных. Да и у коллег были такие примеры. И пока в законе нет ответственности за увольнение заседателя, такие случаи будут.
Рискуя нарваться на грубость, я все же позвонила директору ресторана Майорову. “Первый раз слышу фамилию Болгова. Такая у нас никогда не работала”, — был ответ.
Сейчас Вера Болгова пишет заявление в прокуратуру. Она надеется доказать, что работала в ресторане, и добиться оформления трудовой книжки. Единственные ее аргументы — пропуск работницы ресторана и благодарность с позолоченной тарелочкой за добросовестный труд.
