Вот уже около 20 лет жители деревни Шиброво числятся москвичами, но только на бумаге. На самом деле городского комфорта в деревне нет. Люди живут не лучше, чем в сибирской глубинке: сортир типа “дырка” во дворе, нет телефона, нормальных дорог, магазинов... Хотя столичная цивилизация — всего в нескольких сотнях метров, в Южном Бутове. Но преодолеть эти метры может далеко не каждый житель деревни — большинство из них уже разменяло восьмой десяток.
Правда, уже несколько лет в деревню активно прописываются родственники стариков в надежде получить после сноса квартиру. Да только ошибочка вышла у расчетливых граждан. Деревня по постановлению московского правительства только рекомендована для расселения до 2010 года. И старики, и их отпрыски стали заложниками грядущего счастья. “Приговоренные к сносу”, — так называет свое родное село его староста Сергей Белов, один из немногих молодых жителей. Он коренной шибровец, родился здесь и прожил всю жизнь.
— Никому мы не нужны, — говорит он. — Депутат Мосгордумы Сергей Груздев обещал помочь, но когда я после избрания пришел к нему на прием, только секретаршу и увидел. Та посоветовала заявление написать... Сунулся в управу Южного Бутова. Глава управы Гаврилов прямо сказал: “Денег нет на снос, будут — приходите”. У нас трое школьников в деревне, в школу в Южное Бутово им идти минут десять, но это летом, по хорошей дороге, а весной приходится их чуть ли не на руках носить. А “скорую” когда вызываем, приходится ее ждать три часа, хотя подстанция рядом. К тому же машину приходится встречать пешком — иначе нас просто не найдут. То же самое с пожарными. В прошлом году сгорел дом, еще две семьи по родственникам живут, никто им квартиры не предоставляет, а отстраиваться никто не хочет — ведь когда-нибудь да снесут... Да еще нас и свежего воздуха лишили — построили в 300 метрах очиститель городских фекальных стоков. Ничего, говорят, страшного, дескать, импортное оборудование... Но оборудование-то немецкое, да дерьмо там отечественное. Ветер оттуда подует — дышать вообще нечем. Ну и милиции у нас тоже нет. Сосед пошел в Бутово в магазин, вернулся — ни телевизора, ни видака. Зимой постоянно бомжи пустующие дома вскрывают. В общем, весело живем. А по поводу сноса даже в суд подать невозможно: в постановлении нет конкретного срока, только рекомендации. Потому и прописка не закрыта, чем все и пользуются. В результате наше расселение для города все дорожает и дорожает. А мы готовы хоть сейчас вселиться в Бутово. Это наша родина, здесь наше кладбище, а москвичи в этот район не очень рвутся, что ж мучиться нам?..
До деревеньки корреспонденты “МК” добрались лишь благодаря тому, что с нами поехал староста. Иначе заплутаешь в чистом поле, разбитом тягачами (рядом идет строительство легкого метро).
Возле своего двора таскает дрова Анна Ивановна Логинова.
— Смерти я жду, сынок, а не переселения. Надоело мыкаться. Вот купила дров по 1000 рублей за машину, еще за тысячу напилили, а таскать — самой. Пол проваливается, потолок течет. Мне девятый десяток, ветеран войны (медаль “За оборону Москвы”), одинокая, никому не нужная. Когда Москву обороняла, нужна была. На кладбище меня расселят...
Похожая судьба у Александры Ивановны Кутузовой.
— Раньше я пенсию через военкомат получала, а теперь на дочь ее оформила — военкомат меня потерял. Нету ведь Шиброва. Ни в Москве не числимся, ни в Московской области.
А Елизавета Яковлевна Козлова и вовсе не может говорить без слез:
— Зимой от этой станции вонь идет, дверь не откроешь. Что с нами сделали-то, за что?
Столица забыла своих стариков. Вспоминает только раз в четыре года, когда за ними приезжает автобус и отвозит на избирательный участок. А потом они таскают дрова, ждут часами врачей, моются “по частям” в холодных домах. И конца этой дикости не видно.
