За базар ответим

Москва уже лет десять напоминает базар исполинских размеров. Несанкционированная торговля в нашем городе цветет и пахнет. В метро, переходах, электричках, на улицах шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на коробейника.

Что продают нам эти милые граждане? Иногда вполне качественную продукцию, но нередко — откровенные подделки, опасные для здоровья.

Ситуация не меняется годами. Неужели они, эти маленькие люди, так могущественны, что им не страшна даже стотысячная армия московских милиционеров и торговых инспекторов? В чем секрет их силы, бодрости и “бессмертия”?..

Корреспонденты “МК” решили выяснить это. И на время поменяли профессию.

Сейчас вся Москва села в электрички — дачный сезон. А у поездных торговцев — сезон удачный. Чем только не торгуют в электропоездах...

Корреспондент “МК” тоже решил подзаработать. Позвонил по указанному в газетном объявлении телефону. И его пригласили поторговать мороженым на Павелецком направлении.

По телефону мне объяснили, как доехать до склада. В 10 утра следующего дня я был на месте. Склад — в 5 минутах ходьбы от платформы Расторгуево, на Донбасской улице. Закуток на втором этаже кирпичного дома. В закутке — две морозильные камеры с мороженым и стеллаж, уставленный коробками с шоколадом, сухариками, орешками... Торговцы с большими коробками, обернутыми теплоизоляционным материалом, занимали очередь (на одну электричку — один торговец), потом “тарились” мороженым и уходили.

— И зачем Миша столько народу набрал? — ворчали они на новичков, пришедших по объявлению. — Нас уже и так 7 человек работает...

К обеду, времени полуторачасового перерыва в движении электричек, появился тот самый Миша, лысеющий мужичок лет 35. В руках он держал барсетку-бандитку, а лицо его выражало полное превосходство над миром. Упреки торговцев по поводу плохой организации работы он встретил хамством.

— Зачем много народу набрал? Затем, что вы все бездельники! Это моя ветка, я ее купил. Я отдаю две штуки баксов в месяц, и склад должен работать на полную катушку. А вы в 12 пришли, в 5 ушли, поэтому ни х... не продается.

Ответить на это продавцам было нечего. Люди они почти все приезжие, без регистрации. Хотя насчет “ни х... не продается” “олигарх” сказал неправду. За полдня работы я продал около 200 стаканчиков мороженого — заработал около 400 рублей. Конечно, склад на мне заработал побольше. Закупочная цена этого мороженого — 2 руб. 40 коп., отпускная цена на складе — 5 руб., а в электричке оно идет уже по 7. Работают с мороженым на этом складе 8 человек. Каждый продает 200—300 порций в день. Вопрос: сколько зарабатывает склад только на одном товаре?

Я много читал об ужасах, которые подстерегают новичка, пришедшего торговать в электричку. О том, как его окружают злобные торгаши с “распальцовкой” и грозятся порвать на части, если тот появится еще раз... На Павелецкой ветке ничего подобного нет. Люди там миролюбивые. С мороженым вперед пропускают даже новичков — ведь оно тает, а газеты, журналы, ручки, шоколад, орехи, клей, зонтики могут и подождать.

Пассажиры берут мороженое хорошо. Мне даже ничего говорить, кроме “мороженое, пожалуйста”, не приходилось.

Впрочем, собственно торговля — далеко не вся жизнь поездных лоточников. Нередко у них проводятся “чистки”. Еще их называют “рейдами”.

Торгаши-ветераны спокойно говорить о них не могут — чертыхаются и матерятся. Суть “чисток” сводится к следующему. Каждый продавец, работающий на ветке, должен приходить на склад к “олигарху” Мише и покупать “разрешение”. Для тех, кто торгует “печаткой” (газетами, журналами), оно обходится в 150 руб. в неделю. Для остальных — в 300. В качестве разрешения используется ламинированная карточка с названием некоей мифической фирмы — “Стандарт”. Некоторые продавцы, желая сэкономить, берут “разрешение” не каждую неделю или перестают брать вовсе. Когда “олигарх” замечает, что экономных стало много, он отправляет своего подчиненного по имени Хома на вокзал за милиционером. Иногда такие отправки происходят прилюдно, при всех торговцах, как акция устрашения.

— Ехай к ротному, — театрально распоряжается Миша, — бери мента. И всех, кто без разрешения, оформляй по полной.

(Это означает: отвезти торгаша в отдел и конфисковать весь товар. При этом Миша выдает Хоме 500 рублей на зарплату милиционеру, проводящему “чистку”.)

На следующий день после “чисток” на склад в Расторгуеве приходит много продавцов, “осознавших” необходимость брать разрешение.

Свой второй день я работал не на “олигарха”, а на этот материал. Катался в электричках, общался с продавцами. По переполненному поезду как раз пробирались Хома с ментом и “чистили” всех подряд. Я незаметно пошел за ними. В одном из вагонов в дупель пьяный продавец пытался прорекламировать газету со сканвордами. Хома вышел в тамбур. Милиционер попросил у торгаша документы. В этот момент вагон качнуло, и торгаш чуть не завалился. Милиционер поддержал его, а я нажал на спуск фотоаппарата. Сработала вспышка, Хома это заметил и прорычал: “Ты чем-то не тем занимаешься!” Хома мертвой хваткой вцепился в аппарат. И если бы я попытался отстоять орудие труда, мы с ним разломали бы его на две части. Но я не стал сопротивляться, тем более при сотруднике, и фотоаппарат оказался в руках у Хомы.

— Этого оформлять! — бросил Хома менту. Но тот проверил мои документы и, не найдя в них повода для “оформления”, вернул. На следующей остановке мы вышли.

— Ты зачем фотографировал? — сурово спросил милиционер. Я ему честно объяснил, что увлекаюсь фотографией, был интересный кадр: милиционер держит за локоть пьяного торгаша. Ничего компрометирующего в кадре и вправду не было: милиционер стоял спиной, лица не видно.

“Оформлять” меня не повели. А благородный Хома даже вернул фотоаппарат, правда, предварительно выдрав из него пленку.

— Кто тебя знает, может, ты статью гадкую собрался писать? — с подозрением спросил напоследок милиционер.

Профессиональная смекалка его не подвела.

Торговать без документов в метро мы не стали. Решили пойти более официальным путем. И отправились в рейд с ревизорами: ловить торговцев, которые продают в подземке всякий ширпотреб без официального разрешения. Операция вышла очень забавная.

Ровно в 15.00 бригада, состоящая из репортеров “МК”, четырех инспекторов службы контроля метрополитена, двух стражей порядка и одного представителя частного охранного предприятия, собралась в рейд.

— В основном в метро торгуют бабульки, — говорят милиционеры, идя “на дело”. — Ну, мы их уговариваем и выдавливаем (лексика сохранена. — Авт.) на улицу. А остальных торговцев — штрафуем.

Штраф, как выяснилось, пустяковый — 50 рублей. Иногда, если милиционер видит, что клиент платежеспособен, берет с него сотню.

Переход между “Тургеневской” и “Чистыми прудами”. Мирно торгуют газетами-журналами законопослушные торговцы. Но кроме них и пассажиров — никого. А где же наши клиенты?..

— В последнее время в метро стало меньше несанкционированных торговцев, — говорит старший инспектор службы контроля Юрий Евгеньевич. — Но в этом переходе они еще сегодня в 8 утра стояли. Я их даже штрафовать не стал — хотел сделать это в присутствии корреспондентов “МК”...

Но вышел облом. Мы едем до “Лубянки”. Переход на “Кузнецкий Мост”, где всегда продают заводных крыс, стреляющих солдатиков и дешевые кошельки, был абсолютно чист. Как и еще десяток переходов в центре, где мы побывали в следующие три часа. Всюду — только законные лотки с прессой, очками, кремами и церковной утварью. Правда, на какой-то из станций мы наткнулись на мальчика, играющего незамысловатую мелодию на клавишах.

— Смотрите, музыканты! Нарушают! — как дети обрадовались ревизоры. И немедленно выписали штрафную квитанцию.

В общем, кроме невезучего музыканта да парочки бомжих, валяющихся посреди вестибюлей, обнаружить нарушителей нам не удалось.

— Надо же, чисто-то как: ни одного нелегального торговца! — цокали языками инспектора.

— Не зря работаем! — гордо заявляли милиционеры из УВД по охране метрополитена.

Порадовались, было, и мы. Но счастье оказалось недолгим. На следующий день, по дороге в редакцию, в переходе с “Тверской” на “Пушкинскую” мы увидели знакомую картину. Торговцы, “дипломники” и попрошайки стройными рядами выстроились по всему переходу. И совсем не несчастные бабушки, а вполне трудоспособные граждане. Цветущего вида дамочка стояла с табличкой “У меня рак. Помогите кто может”. В 10 метрах от нее картонку, написанную точь-в-точь таким же шрифтом, держала тетка, которой “Нечего кушать”. В углу девушка предлагала “Дипломы, трудовые книжки и т.д. Недорого”.

— А почему вас здесь вчера не было? — подошли мы к парню, торгующему дамскими сумочками.

— Вчера не велено было работать: милиция запретила, какая-то проверка у них была... — честно ответил тот.

В электричках МЖД и вагонах метро торговля официально запрещена. Но, по словам знающих людей, неконтролируемый государством оборот товара в электричках лишь одного направления превышает миллион рублей в месяц. В метро и прилегающих к метро площадях с переходами крутятся миллиарды. И немалая часть этих денег оседает в карманах представителей “крыши”.

За право торговать в вагоне московского метро без разрешительного документа нужно заплатить местному оперу (или бригадиру) 100 рублей в день. Сущие копейки, если учесть, что чистая прибыль каждого нелегального продавца в подземке — 1500—2000 руб. Человеку с улицы заняться коммерцией не разрешат: попасть в ряды коробейников можно только по блату.

Договориться с милиционерами о торговле в переходах — сложнее. Некоторые вообще не берут денег с “нелегалов”. Зато там, где менты не гнушаются легким заработком, вырастает целый базар из “левых” продавцов. Так что определить честность сотрудников отдельно взятого отделения можно буквально на глазок.

В электричках прибыль не такая высокая, поэтому и отстегивать “паханам” нужно меньше: от 150 до 300 рублей в неделю. Да и устроиться на работу можно без проблем.

Чтобы иметь хорошие показатели по борьбе с несанкционированной торговлей, менты заключают с нарушителями договор: пару раз в месяц каждый “нелегал” должен самостоятельно прийти в суд (типа его застукали доблестные сотрудники органов), привезти с собой немного товара (для достоверности) и заплатить штраф.

В общем, несанкционированной торговли в Москве много. Но неконтролируемой — нет вообще. Все кому-то что-то платят...

— Дорогие дамы, проводится распродажа! Большой выбор ароматов! 100—150 рублей за флакон!

На улицах Москвы и в подземных переходах часто можно лицезреть такую картину: уставленный туалетными водами и духами лоток, а за ним продавщица, которая, не замолкая ни на минуту, рекламирует свой товар. Торговля идет бойкая. Еще бы! По смешной цене предлагается не одеколон “Тройной”, а известная во всем мире парфюмерия из Франции, Италии, Англии.

Несколько дней подряд корреспондент “МК” проходил мимо такой точки у здания редакции. Останавливаться, интересоваться, что они там продают, не хотелось. Да и не нужна нам была их явно “левая” парфюмерия.

Но в какой-то момент выяснилась интересная особенность работы этого лотка: покупатели-то изо дня в день одни и те же. Например, тучная бабулька в белом берете, приобретающая сразу три упаковки туалетной воды, вчера уже делала точно такую покупку. А молодой человек в очках, который не раз появлялся в компании рыжеволосой девушки, сегодня сменил свою спутницу на брюнетку, но духи для новой подруги выбирает здесь же. Как только подходишь к лотку, “постоянные покупатели” начинают свое представление.

— Ого! Тут намного дешевле, чем везде! — радостно сообщает парень знакомой и немедленно достает из кармана деньги.

— Жаль, что вы сегодня последний день торгуете… — сокрушенно качает головой в берете бабушка и “покупает” две упаковки туалетной воды.

Впрочем, играли они отвратительно. Глупее всего выглядели старания продавщицы прикрыть рукой название “аромата”, который она пыталась всучить. Вроде бы указывает на коробочку из Парижа, а сама старается сделать так, чтобы человек не увидел, что название у духов другое. И к Франции никакого отношения не имеет. Хотя дизайн известной торговой марки сохранен полностью. Мы взяли одну коробочку в руки, чтобы посмотреть, что написано на обратной стороне.

— Все ароматы произведены в России по лицензии Франции, абсолютно идентичны оригинальным, — поспешила сообщить продавщица...

Продукция, которую реализуют мошенники, широко предлагается в различных рекламных изданиях, в Интернете. Любой из “ароматов” можно приобрести по оптовой цене 30 рублей. Три червонца, из которых первый — цена самого “аромата”, второй — стоимость тары и упаковки, третий — прибыль производителей и оптовиков. Это соотношение иногда меняется, но не сильно. И получается, что для такой продукции 100, а тем более 150 рублей — дико завышенная цена.

Закон производители имитаций обходят своеобразно. Заменяют 1—2 буквы в названии известной фирмы (например, “CHINEL №5”), регистрируют свой товар и сертифицируют его. Затем создают собственную фирму, и вот — они уже честные отечественные производители, которых, как известно, следует поддерживать. Правда, как сказали нам в УБЭП Москвы, даже если название торговой марки изменено, но экспертиза заключила, что внешнее оформление товара почти не отличается от оригинала, уголовное дело по статье 180 УК РФ “Незаконное использование товарного знака” может быть возбуждено. И такие случаи уже были.

Духи а-ля Франция выпускают и вполне уважаемые предприятия. Есть, например, в Москве и Подмосковье несколько производителей парфюмерии. У них большой ассортимент, свыше ста наименований. И есть несколько изделий, чья упаковка почти полностью копирует известные французские фирмы. Но содержимое отличается от оригинала, как вода с сиропом от натурального сока. Продукцию таких предприятий, кстати, и закупают мошенники.

Но сие еще не худший вариант. Эти производители хотя бы указывают на упаковке свой адрес, их товар сертифицирован и безопасен. (Центр санэпиднадзора Москвы по просьбе “МК” проверил пару экземпляров парфюмерии, приобретенной в переходе. Угрозы для здоровья они не представляют.) В остальных случаях даже нет никакой возможности определить производителя. Однако если вы обратитесь к продавцам с просьбой показать сертификат на товар, они в большинстве случаев тут же его предъявят. И сертификат, и накладные, и много других бумажек.

Тренинг-менеджер российского представительства компании “Ив Роше” Людмила Сазонова сказала, что поддельная парфюмерия выпускается в России не так массово, как, например, в Польше или Арабских Эмиратах. Основой “фирменных” духов может быть все что угодно, в том числе токсичные химикаты. В бытовых условиях безопасность продукции проверить невозможно. А вот получить отравление — легко, причем даже не нанося “ароматы” на кожу, просто понюхав.

Ну а лохотронщики, впаривающие москвичам сию продукцию, постоянно перемещаются по Москве. Может, боятся гнева обманутых покупателей, а может, ищут более бойкие места для сбыта “ароматов”.

Буквально месяц назад московские депутаты приняли Закон “Об административной ответственности за правонарушения в сфере потребительского рынка и услуг города Москвы”. Сей документ, в частности, устанавливает новые размеры штрафов за торговлю с рук. Теперь их величина колеблется от 10 до 25 минимальных размеров оплаты труда, т.е. 1000—2500 рублей. Что примечательно, по федеральному закону за несанкционированную продажу товаров предусмотрен штраф от пяти “минималок”. Но, видимо, слуги народа сочли эту сумму “несерьезной” для Москвы и подняли планку до 10 МРОТ. Продавцов-“нелегалов”, однако, от этого меньше не стало.