В Минобороны завершено расследование двух серьезных “огненных” ЧП. 28 июля гвардейцы Кантемировской дивизии спалили целую танковую роту, а спустя две недели под Биробиджаном бойцы-артиллеристы взорвали пару тонн боеприпасов. На этот раз военным не помогли стандартные отмазки вроде “денег у нас нету”. Даже невооруженным взглядом было видно, что причиной гибели людей в обоих случаях стало разгильдяйство.
За пожаром в Кантемировке в конце июля следили все. Это и понятно: менее чем за три часа огонь уничтожил три танка “Т-80У” и шесть автомобилей “ЗИЛ-131”, были выведены из строя еще 6 танков, 3 грузовика, а хранилище техники теперь и залатать невозможно. При тушении погиб член пожарной команды Алексей Захаров, еще несколько человек, включая командира полка, получили ранения.
Военачальники тогда сетовали на короткое замыкание, но истина оказалась куда банальнее: при проведении технических работ командир одного из танков сержант Федоров “применил открытый источник огня”, как говорится в приказе министра. Костер он разжег, что ли, в танке с полным боекомплектом?
Но на сержанта все грехи повесить не удалось.
Как выяснила комиссия, с января 2003 года в 423-м полку ни одно мероприятие по обеспечению пожарной безопасности выполнено не было. А последнюю запись в журнале ежедневной проверки противопожарного состояния помещений вообще сделали в незапамятные времена: в ноябре прошлого года.
Лавина министерского гнева обрушилась, как водится, сверху вниз и не пощадила никого — начиная с командующего войсками округа генерала Ивана Ефремова и заканчивая заместителем командира полка по тылу. Комполка полковник Гимадеев, например, едва залечив полученную при тушении черепно-мозговую травму, получил по голове от начальства: его предупредили о неполном служебном соответствии. О командире танка в приказе ничего не сказано, хотя, судя по всему, его должны были не меньше чем расстрелять.
Вот такие у нас комиссии. Все расследовали, все выяснили. Хотя могли бы проконтролировать злосчастную противопожарную безопасность и до того, как все превратилось в пепел. Но у нас принято махать кулаками исключительно после драки.
Правда, иногда всего предусмотреть невозможно. Кто, к примеру, мог подумать, что младший сержант Портнихин, разводящий караула в 229-м отдельном мобильном батальоне, что стоит под Биробиджаном, прикажет своему часовому, рядовому Лонченкову, слить из бака “Урала” с боеприпасами бензинчика на продажу? А тот смастерит для освещения самодельный факел из заполненной топливом крышки от канистры? А когда огонь почти погаснет, он плеснет из шланга еще горючего?
Кто мог подумать? Наверное, офицеры, которые подбирали людей в караул. Для этого существует куча народу: взводные, ротные, воспитатели, психологи... Хотя можно предположить, что выбирать было особо и не из кого.
Тем не менее итог трагичен: два человека погибли, восемь ранены, уничтожены три “Урала” и 1500 снарядов.
И с каждым годом армия становится все взрывоопаснее.
