Если честолюбивые планы отчаянных игроков на поп-бирже сбудутся хотя бы наполовину, то к исходу сезона мы должны получить ЕЩЕ ОДНУ ПОП-КОРОЛЕВУ и свеженькую ПОП-ПРИНЦЕССУ.
ВАЛЕРИЯ: “НО ТУТ КАК ПОНЕСЛОСЬ...”
В “королевы” активно двигают ВАЛЕРИЮ. Ее новые продюсеры и Первый телеканал готовы убиться, чтобы к исходу года превратить свою протеже в российскую певицу №1. Поставлена задача довести стоимость артистки, “которую всё еще ждут”, до 30 тысяч “зелеными” за концерт. Это скандально превосходит цену Киркорова и какие-то жалкие гроши не дотягивает до обычной ставки Аллы, страшно сказать, Пугачевой. По сотке (штук баксов) за выступление выставляет, правда, еще Иван Шаповалов за свое “Тату”, но эта абстрактная цифирь еще ни разу нигде не материализовалась и вряд ли уже материализуется. А уверенность в Валерии, потенциале ее новой пластинки и силе всенародной любви, наоборот, крепнет с каждым днем...
Валерия — дама приятная во всех отношениях. Милая, голосистая, не лишенная вкуса, к тому же мать-героиня, пережившая развод с мужем-тираном. Так по крайней мере выглядит в глазах общественности ее актуальная личная жизнь. Музыкальное воскрешение Валерии как поп-звезды дело не ахти какое трудное, но при этом весьма деликатное. Нетрудное — потому что Валерию не забыли и даже полюбили еще больше после ее захватывающего семейного триллера. А уж песен у артистки за годы карьеры накопилось столько, что воспоминаниями этими можно весьма недурно жить ближайшие пару лет. Однако Валерия не захотела жить воспоминаниями и материализовалась перед публикой в весьма обновленном виде. Вот тут и возникла одна серьезная проблема.
Так уж сложилось, что Александр Шульгин, несмотря на приобретенную репутацию плохиша и тирана, был (и, наверное, остается) весьма хватким продюсером. Причем в работе с Валерией эта продюсерская хватка проявилась наилучшим образом. Можно послушать любой альбом Валерии и еще раз убедиться, что лучших аранжировок в те времена не было ни у кого. Г-н Шульгин будто жонглировал стилями и умел объединить в студии самых разных музыкантов. Вот гитара Кильдея из “Морального кодекса”; а вот лихой танцевальный бит, сработанный молодыми и продвинутыми электронщиками; вот Валерия поет почти с оркестром; а вот она же — натуральная королева диско. При этом первые же аккорды любой песни сразу выдавали “певицу, которую все ждали”. По всем продюсерским меркам это и есть высший пилотаж.
Но незаменимых людей, как известно, не бывает, и теперь в кресле худрука Валерии оказался автор Виктор Дробышев. Джентльмен не без фантазии, к тому же с неплохими музрекомендациями. Как-никак, вся актуальная Кристина Орбакайте — на его совести, и, прямо скажем, у Кристины сейчас не самый дурной период в карьере. Объединил их всех в один “ансамбль” Иосиф Пригожин, глава компании “Nox Music”, которая, собственно, и занялась раскруткой постзамужней Валерии. А совладелица “Nox’a” — м-м Орбакайте, по сути, теперь владелица певицы Валерии. Такая вот загогулина... Стоит только подумать, как им теперь придется делить города и маршруты, — голова пухнет.
Новый музпериод Валерии начался со слезоточивой баллады “Была Любовь”. Весьма своевременная вещица, которую все воспринимают как продолжение желтых публикаций о драме в личной жизни поп-звезды. Но после грамотного старта случилось явное недоразумение под названием “Часики”. Трудно отделаться от подозрения, что песенку написали именно для Кристины, а она забраковала ее и передала коллеге по грамзаписывающему лейблу. В наших телерадиоэфирах, конечно, можно найти куда более безнадежные сочинения, однако для Валерии как стильной штучки все это выглядит обидно незаслуженным компромиссом. Впрочем, кто платит, тот, знаете, и музычку заказывает. Вдруг эта самая Леди поп-стильность превратится в заурядную эстрадную певунью?.. Было бы обидно. Однако сама Валерия об этом пока не думает. Времени нет:
— Я живу по графику: из аэропорта в аэропорт. Только что у меня были гастроли по Черноморскому побережью. Это пробный тур, мы его не планировали, но уж очень нас просили. У нас вообще все происходит очень быстро. Альбом мы думали писать по крайней мере полгода, потом набирать коллектив и репетировать новую программу. Но тут все как понеслось. Пластинка готова и выйдет в сентябре, группа набрана, и программа уже отрепетирована.
— Вы как-то говорили, что не хотите больше исполнять старые песни. В новой программе их и впрямь не будет?
— Я бы с удовольствием пела только новые. Но, к сожалению или к счастью — уж даже и не знаю, — зритель хочет слышать старые хиты. Публика просто не поймет, если этих песен не будет в программе. Но новых все равно в концерте больше.
— Ваша музыка изменилась или это только кажется?
— Изменилась. Автор другой. Но главное — я изменилась. Более того, мне кажется, в такой музыке у меня больше возможностей проявить себя и делать то, что чувствую. У меня вообще есть ощущение, будто я впервые нашла саму себя. Все, что было раньше, — только намеки.
— Многие думали, что найти замену г-ну Шульгину как музыкальному продюсеру будет очень трудно...
— Наверное, мне повезло — наш новый альбом очень целостный и достойный. Я не красуюсь, но мне кажется, что девять из десяти песен — потенциальные хиты. Недавно на концерте впервые исполняла новую вещь “Перелей Вода”. Ее принимали как шлягер, который уже пару лет звучит на радио. Для меня это хороший знак.
— Если сравнивать новые песни с теми, что были на альбоме “Глаза Цвета Неба”, то может показаться, будто танцевальная музыка вас больше не интересует. Сейчас вы куда более эстрадная певица, чем раньше...
— Может быть. Хотя мы сделали уже несколько ремиксов. Дело в том, что я не автор, сама не пишу и выбираю из того, что предлагают. У меня уже развилось чутье, и я сразу понимаю — мое это или не мое. То, что мы записали, — это мое, и мне хочется это петь. Приятно, что в данном случае не было никакого продюсерского давления, и я не чувствовала себя марионеткой в рабстве. Работать гораздо лучше, когда ты полноценный партнер, с которым советуются.
— Когда вы решили вернуться, то, наверное, представляли себе, как это будет? Ожидания оправдались?
— Не то слово. Всего даже больше, чем я ждала. У нас принято думать, что шоу-бизнес — это нечто грязное и непристойное. Может, со стороны и виднее, но мне, опять же — впервые, работа приносит радость. У нас команда, мы движемся в одном направлении, можем друг с другом договориться и не пашем на одного дядьку. Это и есть самое приятное.
СТОЦКАЯ: “ОН САМ ПРИШЕЛ...”
Главной же поп-надеждой сезона многие готовы признать победившую в Юрмале НАСТЮ СТОЦКУЮ.
Шансов стать эстрадной принцессой у нее действительно немало. Во-первых, в “женском секторе” толком ей никто не мешает: Алсу явно буксует, “Фабрика” на глазах превращается в большое недоразумение, а остальные (типа Жасмин и пр.) опоздали еще вчера. Во-вторых, есть на кого положиться. О таком продюсере, как Филипп Киркоров, можно только мечтать. Дело за малым... Достойный репертуарчик и внятное его исполнение. Там и посмотрим, насколько мюзиклы могут испортить вкус молодой столичной поп-старлетки...
Настя Стоцкая готовилась к четвертому курсу, играла в мюзикле “Губы” и грезила “Нотр-Дамом”. Пришел Киркоров. Сам. Увидел и забрал ее от Проханова в “Чикаго”. Так и покатила жизнь у юной актрисули совсем по другой колее. “Без Филиппа ничего бы и не было, — признается теперь г-жа Стоцкая, — ни Юрмалы, ни песни. Он умеет заражать. Идеями...”
После мощной засветки в Юрмале светские пустозвоны спешно вписали ее, разумеется, в реестр киркоровских любовниц, толком не разобравшись даже с мадам Распутиной. А на шее еще — и законная супруга со всей мощью своего положения. Пожалеть бы пианиста — не чугунный же у него и впрямь пупок... Настя, впрочем, не парится: “Я к этому отношусь нормально. Пускай пишут что угодно...” Хотя личная жизнь со всамделишным бойфрендом как раз дала трещину: так все навалилось неожиданно и не по-детски. “Буду бороться до конца, чтобы сохранить отношения, — трогательно, как школьница, морщит нос рыженькая Настя. Но добавляет: — Не ценой работы”. Рыжие все такие — упертые и жесткие, даже если выглядят мягкими и пушистыми...
Она до сих пор ездит в метро. Заработав 25 тысяч долларов за Гран-при в Юрмале, сгоряча собралась в автосалон, но потом передумала:
— У меня родители совсем не нефтяные магнаты, как где-то уже написали. Мы, когда читали, очень смеялись. Они обычные люди. Так что с машиной я решила пока повременить. Я не могу эти деньги потратить только на себя.
— А в метро-то, наверное, столбняк приключается, когда ты туда заруливаешь?
— Не все, конечно, смотрели Юрмалу. Но если узнают, то не понимают: а как это? Она же, мол, пела с Филиппом Киркоровым, и вдруг — в метро. Долго не могут поверить, а потом подходят и спрашивают: “Извините, вы Настя Стоцкая?” — “Да!” — отвечаю. “Как?!” — “Да так!” Очень смешно... Неприятно, правда, когда начинают перешептываться. И еще боюсь наткнуться на каких-нибудь идиотов, которые начнут приставать. Полно ведь придурков.
— Машина, сказать прямо, насущно необходима...
— Знаешь, когда еду на машине, думаю иногда: как же это все водить?! Иногда кажется: просто глаза бы закрыла, руль отпустила — и будь что будет.
— Можно и водителя нанять. У Филиппа вон их сколько! Неужели не поделится?
— Он обещал. Но мне самой хочется научиться.
— Артистка ты театральная, мюзикловая, серьезная вроде. “Губы” за плечами, подступы к “Нотр-Даму”, блистательный успех в “Чикаго”. С чего понесло тебя в поп-звезды: потребность самовыражения или шлейф этого лубочного стереотипа поп-славы и больших денег?
— Если честно, за меня все решил Киркоров. Я даже пикнуть не успела. Просто сказал: “Поедешь в Юрмалу”, — и все. Я сперва отнекивалась, он меня убеждал, а потом я сломалась, подумала: а почему бы нет? Если можно еще и денег заработать — в случае победы. Хотя ввязалась в это, конечно, не ради денег, по крайней мере этот аргумент учитывался в самую последнюю очередь. Стало интересно: это ведь как мюзикл. Только если в мюзикле ты поешь одну историю три часа, здесь ее надо уместить в три минуты. Но честно скажу, что не хочу бросать актерскую деятельность. Я чувствую себя актрисой, которая еще и поет. Может, из-за этого у меня будут проблемы с Филиппом, но если возникнет выбор — поехать в тур, или чес, как это называют, а мне предложат драматическую роль в кино или в театре, конечно, я выберу не чес. Банальное зарабатывание денег с помощью песен мне неинтересно.
— Ох, Киркоров тебе по башке надает. Для чего ж он с тобой и с этой Юрмалой так носился — чтобы ты потом хвостом виляла? Все же считают, что он чуть ли не полжизни положил за твое первое место. Да, мол, хороша Стоцкая, мила, органична, но продавил-то ее Киркоров — всей мощью своего авторитета...
— Я не знаю. Филипп вообще там на самом деле где-то прятался по углам, за кулисами, ходил тихо, никому глаза не мозолил. На репетициях старался даже так сесть, чтобы его никто не заметил. Потихонечку все...
— А надо было орангутаном скакать и в грудь себя бить?
— Я понимаю, что таких голосов, как у меня, — миллионы. В Юрмале были ребята гораздо сильнее вокально и профессионально вокалу обученные. Я ведь вокалу училась постольку-поскольку — основное внимание уделялось актерскому мастерству и танцу. И песня для меня больше спектакль, в котором интересно работать, а не просто сольфеджировать. Я уж не знаю подводных течений и были ли они вообще в этой Юрмале, но реакция Филиппа и нашей команды, когда я победила, просто шокировала меня. Я была в общем спокойна, а вокруг что-то страшное творилось: они со слезами, нервно курили, мурашки по спине, все в каком-то истеричном состоянии... Хотя, конечно, когда Филипп меня “подсадил” на все это, я уже ехала туда с мыслью, что должна и обязана победить.
— А неловкости перед теми, кто, как сама говоришь, “сильнее вокально”, у тебя не возникло? Пусть и немотивированно...
— Ой, как мудрено! Такой вопрос мне и не задавали... Нет, даже близко такого не было. Вот на следующий день, когда я вышла за кулисы, то увидела косые взгляды участников и их продюсеров, которые считали, что все куплено. Мол, и звук другим специально хуже делали, а мне вытягивали... Ну, неприятно. Ну и что! Увидела, оценила, забыла и пошла дальше. Чего мне — убиваться, что ли, на всякой ерунде?
— Какая-то пугающе фрейдистская закономерность вырисовывается: Филиппа все время на рыжих тянет...
— Я, честно говоря, никогда пристально не наблюдала за творчеством Аллы Борисовны, не знаю, какие у нее там движения, но Филипп всегда находит совпадения, проводит между нами аналогии: буквально во всем, что я люблю, что я делаю, какие цветы предпочитаю: желтые розы или там белые лилии. Еще какие-то мелочи, которые говорят якобы, что мы очень схожи и характерами похожи. Даже в первый день, когда я приехала в Юрмалу и у меня украли кошелек со всеми деньгами, он сказал, что у Аллы все было так же: когда она прилетела на “Золотой Орфей”, у нее украли чемодан со всеми концертными костюмами. И она победила. У меня вот украли кошелек, и поэтому я победила... Он говорит, что я повторяю ее путь. Ему, наверное, виднее. Я уж сама начала задумываться и сомневаться... Конечно, приятно, когда говорят, что я похожа на Аллу Борисовну, но я не хочу, чтобы в том, что я делаю и как пою, видели похожесть на кого-то. Это ущербно. Хочу быть оригинальной и никого не повторять. Ни Мэрайю Кери, ни Уитни Хьюстон...
