Каждый месяц социологи публикуют результаты опросов общественного мнения, из которых страна узнает: в Думу имеют шанс попасть четыре-пять партий. Но чем ближе выборы, тем чаще мы слышим, что едва различимые в рейтингах организации собираются попробовать свои силы в выборах по партийным спискам. На что они надеются? Есть ли место в Думе для “шестерки”? И что изменится, если все же некой пронырливой партии удастся туда попасть?
Сейчас в нижней палате парламента 5 фракций: “Единство”, ОВР, КПРФ, СПС, “Яблоко” и ЛДПР. Нижнюю палату парламента контролирует кремлевская администрация — по крайней мере, не было еще случая, чтобы депутаты отклоняли внесенные президентом или правительством законы. За прошедшие годы контакты отлажены как часовой механизм: на кого прикрикнуть, кого подмазать, кому пойти на уступки, кого пошантажировать... И тут может появиться некий “шестой элемент”, к которому придется искать подходы.
Впрочем, для Кремля это не в новинку. Для проведения нужных решений всегда приходится создавать временные альянсы и коалиции. Состав этих коалиций определяется текущим моментом. Примеры? Пожалуйста!
В январе 2000 года головной болью для Кремля был лидер фракции ОВР Евгений Примаков, который мог стать спикером Думы. Но Примакова во что бы то ни стало надо было убрать с президентской гонки и лишить его таких стартовых позиций, как кресло председателя Думы. Потому что большой вопрос, удалось бы Путину победить в первом туре, если бы политтяжеловес участвовал в выборах... И вот достигается договоренность с коммунистами и ЛДПР: много-много думских постов получают левые, и еще коммунист Геннадий Селезнев становится спикером. Задача решена. Через два года, когда и “Единство”, и ОВР были уже думскими филиалами одной партии — “Единая Россия”, сколачивается другой альянс: центристы с СПС и “Яблоком”. У коммунистов отбираются почти все думские посты, а Селезнев остается в своем кресле лишь ценой разрыва с КПРФ...
Нужно принять советско-российскую символику? Кремль договаривается с коммунистами. Нужно принять Земельный кодекс? Договаривается с СПС и “Яблоком”... ЛДПР же вообще никакой проблемы для Кремля не составляет, голоса этой маленькой фракции (13 человек) можно заранее смело плюсовать к голосам центристской коалиции
Но сказать, что все проходит всегда гладко и без проблем, нельзя. Вроде бы “свои” одномандатники, из партии власти, тесно связанные с региональными интересами или определенной финансово-промышленной группой, иногда вдруг становятся упрямыми, несговорчивыми. Приходится вести с ними долгий и нудный торг, сдавая время от времени какие-то позиции. Идя на небольшие уступки. В таких случаях приходится давить сначала на губернаторов или олигархов. А то и проводить “индивидуальную работу” — так называют в Думе звонки из администрации с тонкими намеками на толстые, неприятные для данного депутата обстоятельства из его биографии или предложениями, от которых невозможно отказаться...
Для Кремля с точки зрения простоты управления парламентом было бы идеально, если бы в Думу прошли “Единая Россия”, коммунисты со своими 25—30 процентами и ЛДПР. Но так не будет. А раз идеал недостижим, а конституционного большинства партии власти достичь вряд ли реально, то не все ли равно, пять или шесть политических фракций в Думе? Все равно искусство управлять ею будет состоять в умении составлять, как из мозаики, временные коалиции и союзы. Конечно, чем больше участников игры, тем она сложнее, тем большее искусство требуется, чтобы выиграть. Но тем более замысловатые узоры могут составлять кремлевские политтехнологи. Ведь чем больше элементов в такой замкнутой системе, как Дума, тем, следовательно, меньше каждый из них по своему размеру. И тем легче ими управлять. Принцип “разделяй и властвуй” придуман тысячу лет назад, но по-прежнему действует.
Как хорошо и просто было жить при советской власти! Никаких забот. Вот, например, выборы. Помните, граждане, “нерушимый блок коммунистов и беспартийных” — и один кандидат в бюллетене. Какая-нибудь заслуженная доярка Марья Петровна. Бросаешь бюллетень в урну и идешь домой, ни о чем не думая.
Теперь жизнь сильно усложнилась. В 1993 году в избирательных бюллетенях было 13 партий, в 1995-м — целых 43 (избирательные бюллетени за их огромный размер тогда еще прозвали “простынками”), в 1999-м — 26. Причем победители, т.е. партии, прошедшие в Думу, всегда практически одни и те же — коммунисты, жириновцы, партия власти в разном варианте и правые. Что же заставляет участвовать в выборах остальных?
Меньше года назад в одном из предвыборных соцопросов фонда “Общественное мнение” среди других партий появилась несуществующая “партия справедливости и порядка” и сразу набрала 14%! Но самое интересное произошло потом. Сейчас эта партия уже создана! Она называется Партия социальной справедливости, зарегистрирована Минюстом и имеет свои отделения практически во всех регионах страны (они действуют на базе высших учебных учреждений). Вдобавок она блокируется с Партией пенсионеров. Если учесть, что генсек Партии социальной справедливости Владимир Кишенин в прошлом сотрудник спецслужб из Питера (!), а ныне преуспевающий бизнесмен, то все комментарии становятся излишними. Кремль вовсю использует административный ресурс, чтобы не отдать победу на выборах коммунистам. В свою очередь близость к Кремлю стала выигрышным козырем для любого кандидата в народные избранники. Идущий на выборы бывший сотрудник спецслужб, а ныне почти олигарх свою приближенность к властным структурам не скрывает. Он гордится этой близостью, а Кремль эту гордость подпитывает и стимулирует.
В выборах-2003 принять участие могут 48 партий — столько их зарегистрировано в Минюсте. Правда, в Центризбиркоме уверены, что в избирательные бюллетени попадут 15, максимум 20 партий. Выборы — дело сложное и хлопотное. Надо собрать подписи граждан в поддержку — 200 тыс. штук. Если подписи собираются плохо, можно внести залог — 37,5 млн. рублей (если партия сумеет набрать на выборах более 3%, залог возвращается, если не сумеет — деньги не вернут). На основании этого партии регистрируются как кандидаты в Центризбиркоме. В этом году это действо займет месяц — с 22 сентября до 22 октября.
Но ЦИК собирается строго следить за порядком и при обнаружении фальшивых подписей может в регистрации отказать. Например, в 1993 году в выборах планировали участвовать 35 избирательных объединений, а зарегистрированы были 13. В 1995 году желающих было 69, а ЦИК зарегистрировал 43. И, наконец, в последних выборах хотели принять участие 37 избирательных объединений, через горнило ЦИК прошли 26.
Сейчас мало кто помнит аутсайдеров даже последней парламентской гонки. Например, “Партию Мира и Единства” или “За гражданское достоинство”. А ведь всего четыре года назад за каждую из них проголосовали по 300—400 тысяч человек.
Интересно проследить, сколько голосов отбирали такие партии у фаворитов.
Президент фонда ИНДЕМ Георгий САТАРОВ, например, считает, что от количества партий в избирательных бюллетенях зависит и результат выборов: “Если там будет 20 партий, число попавших в Думу будет одним, если 40 — совсем другим”.
Судя по этим данным, если в этих выборах будет участвовать менее 20 партий, то шансы набрать проходные 5 процентов есть у шести из них. Впрочем, в условиях нашей регулируемой демократии это все только теоретические рассуждения.
НАШИ ЭКСПЕРТЫ
1. Сколько партий будет фигурировать в избирательных бюллетенях и как их количество скажется на результатах выборов?
2. Сколько партий будет представлено в Думе и действительно ли, чем их больше, тем более управляем парламент?
Алексей ТИТКОВ, эксперт Московского центра Карнеги:
1. Скорее всего, как и во время прошлой кампании, в нынешних выборах будут участвовать около тридцати партий. И это несмотря на новые законодательные меры — например, если партия не набирает нужного количества голосов, то обязана вернуть государству потраченные на нее средства.
В этой кампании не будет существовать Кремля как единого стратега и кукловода. Под маркой Кремля будут представлены несколько центров влияния, у каждого из них будет немного своих коммунистов, либералов... Но количество участников кампании практически не сказывается на результатах выборов. Заранее понятно: большинство участников в Думу не пройдет. Да, некоторые партии оттягивают голоса у других. Но во время прошлой кампании у коммунистов, например, оттянули около 3%. Во время нынешних выборов, с учетом появления блока Глазьева, КПРФ может потерять чуть больше. Например, 5%. Для коммунистов это, конечно, неприятно, но и не смертельно.
2. Партий в Думе будет или пять, или четыре. Сегодня ситуация близка к 95-му году, когда три партии прошли твердо, а еще несколько крутились около 5%-ного барьера.
Вероятность того, что СПС и “Яблоко” попадут в следующую Думу вместе, низка. На двоих у них может не хватить голосов. Будут представлены Жириновский или Глазьев или, с меньшей вероятностью, Народная партия. Можно ли говорить о том, что, чем больше партий в Думе, тем более она управляема? Совсем не обязательно. С одной стороны, чем меньше фракция, тем легче с ней договориться. Но с другой, в спорных ситуациях в любом случае приходится договариваться со всеми.
Игорь БУНИН, директор фонда “Центр политических технологий”:
1. Участников избирательной кампании будет больше, чем в 93-м году (тогда их было 13), но меньше или столько же, сколько в 99-м (их было 26). Большинство партий созданы сверху под некий общественный заказ. Вспомните соцопрос, когда в список партий была включена несуществующая Партия социальной справедливости, которая набрала 10%. Вскоре такую партию действительно создали. Сейчас существует в обществе сильная потребность в левоцентристской политике — создан блок Глазьева. Кстати, Кремлю выгодно существование большого количества участников кампании именно левого толка, чтобы отнять голоса у КПРФ.
2. Существует математическая закономерность, исходя из которой можно сказать, сколько партий будет представлено в Думе. Так, если количество участников кампании ближе к 13, то в Думе будет шесть партий. Если ближе к 26, то их будет пять.
Однако в следующей Думе, несмотря на большое количество участников, будет все же шесть партий. В соответствии с новым законом о выборах, если партия не преодолевает 5%-ный барьер, но проводит в Думу 12 одномандатников, она может создать свою фракцию. Так вот, шестая фракция будет представлена Народной партией. Она может не набрать 5%, но совершенно точно проведет нужное количество депутатов по одномандатным округам.
Есть вероятность, что появится и седьмая партия во главе с Глазьевым. У него много недостатков, но одно большое преимущество: Глазьев воспринимается как фигура имиджево привлекательная. Многие считают, что он может повторить красноярский успех. Но на самом деле прогнозировать сложно: Глазьев может как провалиться, набрав 3%, так и завершить кампанию очень удачно, набрав 8—9%.
Что касается большей управляемости Думы при большем числе фракций, то это не принципиально. Главное — баланс между одномандатниками и партиями, потому что одномандатники будут ориентированы на власть. Вспомните тот же “Народный депутат”, который сформировался исключительно из одномандатников.
Павел РЫБАКОВ, начальник информационно-аналитического отдела Института стратегических оценок и анализа:
1. Думаю, в этот раз в избирательном бюллетене будет меньше партий, чем в прошлый раз, — порядка 20—25. Вызвано это тем, что Центризбирком провел большую организационную и законодательную работу с целью перекрыть мелким предвыборным образованиям доступ к выборам.
Количество зарегистрированных партий никак не скажется на управляемости выборов: все понимают, что мелкие партии регистрируются лишь для удовлетворения амбиций лидеров и “распила” выбитых под это финансовых средств. Большое количество партий лишь дезориентирует избирателя и свидетельствует о неструктурированности партийного пространства. Именно поэтому Кремль стремится к сокращению числа участвующих партий — чтобы не смешить людей. А что касается управляемости выборов, то этот процесс затрагивает лишь 5—10 основных игроков на партийном поле.
2. В будущей Думе будет представлено 5—6 партий, и шестой будет Народная партия. Вряд ли она пройдет списком, но за счет одномандатников партия самостоятельно или в коалиции с Партией жизни может создать свою фракцию.
Большое количество партий, представленных в Думе, не в интересах Кремля: чем их больше, тем труднее и дороже ими управлять хотя бы потому, что политические лидеры — люди амбициозные и даже капризные. В интересах Кремля не большое количество фракций, а одна–две большие, полностью контролируемые. К этому он и будет стремиться во время предстоящей избирательной кампании.
