Я — алкоголик. Чтобы так о себе, любимом, вслух, да еще при всех! Тем не менее с этого признания начинаются все собрания “Анонимных алкоголиков”. Эта неправительственная, некоммерческая, нерелигиозная организация появилась в России 16 лет назад. В стране с 300-летней традицией поголовного пьянства представлена она довольно скромно: 300 групп и 6—8 тысяч членов — капля в море. Корреспондент “МК” органически влился в ряды российских АА.
Еще князь Владимир якобы сказал: “Питие на Руси веселие есть”. С тех пор и веселимся. Да так, что весь мир только диву дается. Россия и водка — понятия почти неразделимые…
В студенческие годы я, помнится, подрабатывал гидом, показывал богатеньким интуристам достопримечательности столицы. Вечерами, естественно, приходилось общаться с любознательными геррами и фрау в баре гостиницы. Так вот: никто из проклятых буржуинов не верил, что бутылка водки для русского человека — плевое дело. Они упорно настаивали на том, что влившего в себя полкило “беленькой” ждет медленная и мучительная смерть. Приходилось (во имя чести русского человека, разумеется) доказывать обратное. На собственном примере. По мере того как бутылка “Столичной” пустела, глаза наблюдавших за процессом геноссе все больше вылезали из орбит. Встретив же меня, живого и невредимого, на следующее утро в автобусе, господа никак не могли поверить увиденному и долго щупали меня руками: может, коварное “кей-джи-би” подсунуло им двойника вместо внезапно почившего гида…
На Западе содружество “Анонимных алкоголиков” очень популярно. Быть АА даже престижно. В 150 странах мира уже успешно действует более 110 тысяч групп, объединяющих более 2,5 млн. человек. Их цель — помочь людям жить трезво. Прямо воплощенная в жизнь мечта последнего генсека Коммунистической партии Советского Союза... Со времени своего возникновения в 1939 году членами АА побывали многие известные персоны, главным образом, разумеется, деятели шоу-бизнеса и кино: известные музыканты, актеры, режиссеры, популярные телеведущие...
Воскресенье, 3 часа дня. Наркодиспансер в Кузьминках. В небольшое подвальное помещение набилось человек 50. Хотя, по статистике, мужчин-АА в два раза больше, чем женщин-АА, в комнате наблюдается явное преимущество представительниц прекрасного пола. В основном это дамы среднего возраста, хотя есть и довольно молодые. Возраст мужчин — от 25 до 65.
Плотно рассаживаемся вдоль стен на стульях. Председательствующий зажигает красную декоративную свечу на столе и объявляет собрание открытым. По очереди называем себя, не забывая прибавлять к имени ритуальное “я — алкоголик”. Заканчивается выступление также ритуальным признанием: “Сегодня я трезвый”. Читаем вслух “12 шагов и 12 традиций АА” — это как “Отче наш” для любого российского анонимного алкоголика.
Тема сегодняшнего занятия — “Как я помогаю другим”. Помочь собрату по алкогольному несчастью, поддержать его морально — святая обязанность АА. Но вначале отмечаем радостное событие: алкоголик Саша, как выяснилось, не пьет уже ровно полгода. По этому поводу вручаем ему специальную медаль, но не простую, а энергетически заряженную. Каждый из присутствующих подержал металлический кружочек в своих ладонях, зарядил его трезвостью — и медаль украсила грудь Александра.
Начинаем обсуждение темы. Любой вправе взять слово и высказать то, что думает. Единственное правило — не забывать начинать выступление с фразы “я — алкоголик”. Выясняется, что примерно половина АА уже кому-то в чем-то помогает, а вторая собирается это сделать. Через 40 минут — перерыв. Пьем чай, общаемся. Некоторые курят на крылечке диспансера. Через 10 минут — второй раунд обсуждения. Желающих высказаться неожиданно много, практически у каждого есть что сказать. Но вот время вышло. В конце занятия все АА встают, берутся за руки и произносят молитву анонимного алкоголика.
Занятие закончено. Трезвые и довольные АА постепенно расходятся.
Главное в занятиях АА, насколько я понял, — принцип коллективного внушения. Идет как бы установка на отказ от алкоголя. Такое коллективное самовнушение достаточно эффективно — по крайне мере для многих людей “подпитка трезвости” становится в жизни спасательным кругом, благодаря которому они держатся на плаву. Излечиться от алкоголизма нельзя, но жить трезво — можно... Об этом свидетельствуют две истории, которые показались мне наиболее интересными и в то же время типичными.
Нина, 48 лет.
— Впервые я серьезно выпила в 18 лет, когда была пионервожатой в лагере. Можно сказать, упилась до бесчувствия. Я по жизни всегда была активной, заводной, любила компании, веселье. Ну а тогда без бутылки не обходилось… Вначале пила редко — раз в 3—4 месяца, а потом устроилась на киностудию, начались поездки по стране. Это были интересные места, хорошая выпивка после съемок, и я постепенно втянулась. Я сейчас понимаю, что алкоголь затыкал какую-ту дырочку, которая была у меня в душе. Выпила — и все по барабану, весело!
Но проблем стало больше. Уже не ходила на работу каждый день, а работала по контракту. Выполнила заказ — и можно пить. Получается, бутылка выбирала за меня работу. В конце концов я стала бояться заключать договоры — вдруг сорвусь, не выполню условия. У меня были тысячи случаев, когда опаздывала на самолеты, поезда, важные встречи. Дошло до того, что, зная, что вечером работа, уже с утра начинала пить. Руки дрожали, нервы ни к черту. И в семейной жизни алкоголь дал о себе знать. Я понимаю теперь, что так сильно ненавидеть, как ненавидела своего мужа, — это тоже из-за бутылки. Я буквально готова была его убить...
Так скатывалась года 4—5, а потом врач-нарколог посоветовал мне обратиться к АА. Я, правда, еще несколько месяцев посопротивлялась, даже ушла в очередной запой, но потом поняла: чтобы все было нормально в жизни, нужно свое выздоровление поставить на первое место. Оставила прежнюю работу, стала ходить на собрания. Трудно было первый год: была очень “пропитая”. Но постепенно все проблемы стали решаться: поняла, как с дочкой жить, как ее отца не ненавидеть… И вот уже несколько лет не пью.
Константин, 50 лет, переводчик, редактор.
Из семьи, что называется, потомственных интеллигентов. Закончил английскую спецшколу, затем физтех. Распределился, как и многие инженеры в то время, в “ящик” (закрытый оборонный институт). Ну а там спирт — почти рабочий инструмент: все приборы и оптику им протирают. Пил, как все научные работники, по-интеллигентному — то есть тихо, в своем родном коллективе, после работы. В перерывах между возлияниями умудрился сдать кандидатский минимум.
Затем Константину надоело получать инженерные 130 “рэ”, и он подался на прославленный “ЗиЛ”, в лазерную лабораторию. Там платили намного больше, возможности выпить, впрочем, тоже прибавилось. “Злоупотребляли” все, начиная от высокого начальства и кончая последним работягой на конвейере, причем в течение всего дня. Но даже на этом общем пьяном фоне Костя заметно выделялся количеством ежедневно принятого “на грудь”. В конце концов его попросили “по собственному”. Ребята из лаборатории при увольнении шутили: “Всех алкоголиков на “ЗиЛ” гонят (была в советские годы такая практика перевоспитания сильно пьющих), а тебя за пьянку прогнали с “ЗиЛа”.
Дальнейший трудовой путь Константина лежал в бригаду строителей, электромонтажником 5-го разряда. Это уже было 300 руб. в месяц, очень приличные по советским меркам деньги (бутылка водки стоила около 4 рублей). Работали до обеда, а потом вся бригада переходила к плавному “употреблению”, перерастающему в обычную пьянку. Так бы и трудился Костя на стройках социализма, но тут началась перестройка.
Костя решил перестроиться и заняться издательскими делами, благо имел к этому давнишнюю душевную склонность. Организовал издательство, запустил работу, но сам уже трудиться не мог. С утра по старой привычке шел в магазин, покупал пару бутылей водки или 3—4 штуки портвешку и в течение дня их “уговаривал”. Правда, в перерывах между “принятиями” умудрялся еще что-то переводить... Но, когда расписывался в ведомости за гонорар, руки ужасно дрожали, не мог даже написать свою фамилию. В конце концов плюнул Костя на переводческие дела и ушел продавать газеты в электричках. Удобно: до обеда все распродал — на выпивку есть. На следующий день — по новой...
— Но в какой-то момент, — рассказывает Константин, — я спросил себя: хочу я еще пожить в этом мире или нет? В общем, понял: пора выбираться. Спасибо маме с сестрой: они меня не жалели. Ведь у нас как: мать может всю жизнь кормить сына-алкоголика. Да еще и деньги давать ему на водку. Как же, родная кровь! А если б его, алкаша, оставили голодным пару раз, то он, может быть, и задумался бы. Так я пришел к АА. И вот уже 10 лет не пью. И мне теперь 24 часов в сутки мало: и жить хочется, и работать, и полмира уже объездил…
Константин, кстати, сегодня является одним из руководителей АА в Москве. Всех страждущих он готов выслушать по телефону 185-40-00. Но начинать придется со слов: “Я — алкоголик...”
