Замерли все: от прохожих до режиссера. Новенький “Линкольн” представительского класса после двойного удара пролетел по воздуху через всю улицу, дважды перевернулся и превратился в груду металлолома. Доли секунды позволили зазевавшейся старушке отскочить от машины. Так благополучно завершились съемки самой экстремальной сцены в новой картине режиссера Федора Попова — комедии “Четыре таксиста и собака”. Фильм должен выйти в прокат следующей осенью. “МК” продолжает эксклюзивно освещать все самое интересное на съемках этого фильма.
Напомним, что в центре сюжета оказываются четыре таксиста и маленькая “безобидная”, но необыкновенно живучая такса Фигаро. В роли таксистов: Алексей Панин, Анатолий Горячев, Виктор Бычков и молодая дебютантка Любовь Зайцева, играющая в картине хозяйку Фигаро. В роли самого Фигаро — пять разных по весу и навыкам, но очень похожих внешне рыжих такс.
По сценарию, именно Фигаро становится виновником аварии. Однако понять его можно. Дело в том, что группа злоумышленников весь фильм будет бегать за бедной собачкой с целью устроить ей преждевременную смерть. На сей раз поймать собаку удалось, а вот убить, к счастью, не вышло. Фигаро вырвался из рук злобного ветеринара и случайно устроил ДТП.
Когда упавшая машина перестала “шевелиться”, вся съемочная команда тут же кинулась на место крушения. “Слава, ты как? Живой?” — тревожно прокричал Федор Попов. “Все в порядке”, — ответил Слава. Народ с облегчением вздохнул. Автомобиль, точнее, то, что от него осталось, перевернули, Славу достали и как ни в чем не бывало стали готовить кадр к следующей сцене.
Воспользовавшись моментом, корреспондент “МК” разговорился с этим самым Славой, известным в мире кино каскадером Вячеславом Барковским.
— О чем нужно думать, когда вот так вот летишь?
— Да особо-то не успеваешь ни о чем подумать. Нужно хладнокровно идти на препятствие. А думаю я только о том, чтобы правильно поймать первый удар, вовремя сконцентрироваться. Поймал первый удар — резко выдыхаешь, на мгновение расслабляешься и сразу же готовишься ко второму. Это действительно большое мастерство, которое достигается временем и переломанными костями. У нас ведь этому нигде не учат.
— Я смотрю, у вас ни одной царапины нет, в то время как машина превратилась в груду металла. Как такое возможно?
— Трюк долго готовили. Все же было предусмотрено до мелочей. В салоне машины сделали специальный каркас безопасности, анатомическое сиденье, к которому меня прикрепили ремнями. Да и одет я, как видите, в противопожарный костюм, шлем.
— А вот вы сейчас еще и играть водителя в фильме будете, что для каскадера не характерно.
— Да я вообще-то Высшие режиссерские курсы на всякий случай закончил. Так что и это не проблема.
К концу нашего разговора кадр уже выстроили. Вокруг перевернутой машины суетились два чернокожих человека в национальных одеждах (по сценарию, “Линкольн” вез дипломатов). Вячеслав Барковский, уже в костюме и с небольшим кровоподтеком на виске, вживался в роль водителя. К месту аварии подогнали машину ГАИ, на руках у сотрудника которой разместился сам нарушитель дорожного движения такса Фигаро.
После снятого эпизода нам удалось поговорить и с режиссером:
— Федор Максимович, раз уж сегодня такая съемка, давайте поговорим о риске. Вы снимаете комедию — самый сложный жанр в кино. Рискуете?
— Безусловно, да. К тому же это всего вторая моя режиссерская работа после “Кавказской рулетки”. Тем более комедия. С советских времен юмор в России серьезно поменялся, и это необходимо учитывать. Но в то же время без опоры, без традиций тоже мало что получится. Поэтому основная задача для меня — найти золотую середину. Сделать современную комедию, но с теми прекрасными традициями, которые создали Гайдай, Рязанов, Данелия.
— Говорят, что снимать животных невероятно сложно. Опять риск?
— На самом деле это второй фильм, когда я работаю с животными. Правда, в первом — “Спартак и Калашников” — я выступал как продюсер. Кстати, главного героя фильма Спартака после съемок я взял к себе, и сейчас он живет у меня. У меня вообще с животными давняя любовь. Помимо овчарки Спартака дома еще два кота: Зуля и Брюс — и красавец конь, Бес. Это самые чистые, самые настоящие существа в нашей жизни, у которых многим из нас есть чему поучиться. Я, например, восхищаюсь их упорством, их непродуманностью и открытостью. А вообще, идея этого фильма возникла у меня совершенно случайно. Все началось с названия — каламбура от названия “Четыре танкиста и собака”. Я поделился этой идеей со сценаристом Аллой Кринициной, с которой мы уже работали в “Кавказской рулетке”. Она тоже собачница, с гораздо большим стажем, чем у меня.
— Вы рискнули взять на главную роль никому не известную дебютантку Любовь Зайцеву…
— Любу мы искали очень долго. Роль молодая, поэтому особо маститого актера взять и не получилось бы. До Любы на эту роль утверждались две актрисы. Но у одной из них оказалась аллергия на животных, а другая была очень занята. Но я не разочаровался, Люба прекрасно справляется. И, кстати, тоже очень рисковая.
— Это Федор Максимович, — услышав, что речь о ней, в наш разговор вмешивается Люба, — имеет в виду съемки в таксопарке. Дело в том, что до съемок водить автомобиль я умела только теоретически. А тут надо не просто уметь водить, нужно сыграть человека, для которого автомобиль — ежедневная работа. И хотя, конечно, у меня был инструктор, основам меня научили, профессионалом я, естественно, не стала. Короче, по сценарию у меня есть такая сцена, где, проезжая по винтовому подъему в таксопарке, я слегка ударяюсь о машину Горячева, и у него проливается на переднем сиденье бидон с молоком. Федор Максимович решил, что я должна буду сделать это без дублера. Мне все объяснили очень подробно, кроме того, что я должна сделать это слегка. А я, честно говоря, по природе человек азартный. Сказали врезаться — я и врезалась. Да так, что бидон не только пролился, но еще и впечатался в лобовое стекло.
