Tот, кто не интересуется прошлым, не думает о будущем. В истории России немало страниц, о которых мы не знаем или не знали, да еще и забыли. И совершенно напрасно. Ведь история, как известно, повторяется дважды: сначала в виде трагедии, а потом — в виде фарса. Эта старая как мир истина подтверждается на примере Марковской республики. Она была создана в октябре 1905 г. на территории Лотошинского района. В течение 8 месяцев республикой правили простые крестьяне. Которые у царя просили немного: землю и волю.
Нужна ли она сегодня их детям и внукам?
— Хау кэн ай гет ту деревня Марково? Ес, ес! Демократиш рипаблик!.. — двуколка американского журналиста из “Нью-Йорк таймс” Джона Смита стояла на разбитой дороге под Волоколамском, а ей навстречу бежал уездный урядник. С октября въезд в Марково был категорически запрещен.
Шел 1905 год. В отдельно взятой Лотошинской волости образовалась Марковская республика. Как полет метеорита в ночном небе, это событие озарило весь мир. Стремление крестьян к свободе-свету высоко оценил В.И.Ленин. А американский корреспондент увидел в нем если не ростки народного капитализма, то демократии. Мужики требовали у помещиков землю и политические вольности.
“Эти крестьяне — действительно революционные демократы, с которыми мы должны и пойдем вместе на борьбу за полную победу теперешней революции. Вперед, рабочие и крестьяне, на общую борьбу за землю и волю!”
В.И.Ленин
Лотошино — северо-западная граница Подмосковья. Прежде чем познакомиться с сегодняшним днем местных аграриев, вернемся в те давние времена. Как это все случилось? К лету 1905 г. в России установилась идеальная революционная ситуация, когда низы не хотели, а верхи — не могли. Постцарская коммунистическая пропаганда утверждала, что те же марковские крестьяне жили хуже некуда. Аренда десятины земли на лето у князя Мещерского стоила им 60 руб., выкуп — 120. А на душу в год приходилось всего 2 руб. прибыли. На них простолюдину нужно было купить обувь, одежду, рабочий инструмент, чай и сахар.
Наверное, так и было. Ведь от открытого неповиновения господам и стихийных бунтов крестьянство вдруг стало переходить к объединению в революционные организации. История КПСС указывала, что этому процессу способствовала РСДРП — Российская социал-демократическая рабочая партия. В апреле 1905 г. в Москве появилась ее окружная организация, от которой якобы все и пошло, и поехало.
На самом деле свою лепту в Марковскую республику вложил Крестьянский Союз России, который также появился весной 1905 г. Он стал выступать за то, чтоб земля была объявлена общенародной собственностью, требовал созвать Учредительное собрание, которое бы отменило частную собственность на землю. Грозил, что затребует из сберкасс все крестьянские вклады, если против селян начнутся репрессии.
В Маркове политическая работа закипела с июля 1905 г., когда там появилась нелегальная “пятерка” Крестьянского союза. То есть пять активистов, задача которых была дойти до каждого и объяснить текущий политический момент. Ее председателем стал Иван Иванович Рыжов, он же волостной старшина — фигура на деревне очень видная и уважаемая. Сам Иван Иванович владел шорницкой мастерской и, надо полагать, не бедствовал. Его правой рукой был Петр Алексеевич Буршин — староста Маркова (впоследствии президент Марковской республики). Еще в “пятерку” входили крестьянин З.И.Соколов, уездный агроном Зубрилин и учитель Никольский. Чуть позже все они стали “членами кабинета” молодой и неокрепшей Марковской республики.
Поражает промышленная, так сказать, инфраструктура обыкновенной деревушки Марково в те годы. На 120 дворов (в каждом по 8—10 детей) была сыродельня, кожевенный завод, шорницкая артель (по производству сбруи для лошадей) и небольшой кирпичный завод. Надо полагать, крестьяне на работу в Москву, как сегодня, из Лотошина не ездили.
Тем не менее основным промыслом оставалось земледелие. Практически вся волость принадлежала князю Мещерскому, у которого там же имелся и спиртзавод. Разумеется, крестьяне дружно выращивали картошку и ею платили дань своему господину.
Прежде чем совершить тут политическую революцию, губернский агроном Зубрилин совершает агрономическую. Он вводит семипольный севооборот: 1-й год на поле выращиваются озимые, во 2-й и 3-й сеют клевера, на 4-й — лен, на 5-й — овес, на 6-й — рожь, на 7-й — картофель.
С этим ноу-хау лотошинские аграрии сильно рванули вперед. Лен на корню у них скупали английские мануфактурщики, крестьяне научились выращивать клубнику. А князь, видя такой скачок, прикупил землицы (под картошку для своего спиртзавода) в Питерской губернии. Туда вахтовым методом, как сегодня газовики на Уренгой, ездили работать расторопные лотошинские мужики.
Словом, безработицы, которая ныне царит во всех сельхозрайонах Подмосковья, там уж точно не было.
В коммунистические времена заслуга создания Марковской республики приписывалась исключительно большевикам. На самом же деле патронировали Марково эсеры. В 1905 г. сюда на отдых прибыл Григорий Соколов — прогрессивный питерский рабочий с завода “Арсенал” и активный член партии эсеров. (Сегодня в Маркове у него живет племянник — 75-летний Виталий Иванович, у которого мы побываем в гостях.) Оказывается, эсеры делали ставку только на крестьян, считая именно их передовым и прогрессивным классом. В родной Лотошинской волости Григорий Захарович понял, что здесь у него немало единомышленников. Тот же отец — З.И.Соколов, который входил в нелегальную “пятерку” Крестьянского союза.
Гришка (Григорий Захарович) посоветовал “пятерке” держать связь не с московским отделением своей партии, а с тверским. Москва на целых 60 верст от Лотошина дальше, чем Тверь.
Вскоре в этой, а с ней еще в шести соседних деревнях закипело недовольство. Земля принадлежит совсем не тем, кто на ней работает! В Маркове хозяйничал князь Мещерский, на северо-западе простирались владения княгини Нарышкиной, с юго-запада — Голицын, а на востоке — княгиня Шаховская. Все мелко, зажато, свою скотину — и ту пасти негде. “Доколе?!” — возможно, именно этот вопрос чаще всего раздавался на тайных сходках крестьян.
30 октября 1905 г. в Маркове у чайной (была тут еще и чайная, и трактир!) собрался сход, который провозгласил ее и еще шесть соседних деревень Марковской республикой. Открытым голосованием был принят приговор царскому правительству — так в те годы назывались политические и экономические требования. Он состоял из 12 пунктов, среди которых были:
— депутатов Госдумы должны выбирать все — бедные и богатые, имеющие от роду не менее 20 лет. Выбирать нужно прямо, не через каких-то выборщиков. А сами выборы должны происходить тайно, чтоб выбирать безбоязненно и по совести;
— от каждого российского уезда марковцы и иже с ними деревни предлагали в Госдуму не менее 1 депутата;
— земские начальники, полиция, старшины и писари не должны вмешиваться в выборы;
— разделение населения на сословия “республиканцы” предлагали уничтожить. И советовали царю установить одно сословие: русские граждане;
— уездное и губернское управление, по мнению крестьян, должно контролироваться земством, которое они предлагали избирать так же, как Госдуму, прямо и тайно;
— увеличить площадь землепользования тем, кто обрабатывает землю личным трудом. Это предлагалось сделать путем отчуждения частновладельческой земли с денежным возмещением хозяевам. Но по справедливости, а не по рыночным ценам.
Еще марковцы извещали царя-батюшку, что с сего дня отказываются платить подати помещикам и поставлять своих рекрутов в армию. Что и было, к всеобщему удовольствию, сделано сразу же по принятии приговора.
Став свободными, мужики не ударились в беспробудное пьянство, а первым делом решили починить мосты и общественные амбары, где хранился урожай. На что им требовалось 250 строевых стволов. Их они самочинно изъяли во владениях князя Мещерского. Чурилковский мост (30 бревен) чинила деревня Дулепово, Боярский (45 бревен) — деревня Марково.
Что же еще для себя сделали марковцы, добившись свободы на целых восемь месяцев? Столько времени продержалась республика. Итак:
— свалили 250 строевых деревьев на мосты и амбары;
— отобрали у помещиков покосы, где стали пасти свою скотину;
— земли баронессы Бревер поделили по едокам. А у Сукина болота оставили общественную запашку;
— открыли фельдшерский пункт. Который, кстати, был закрыт в советские времена.
Главное — перестали платить господам подати.
Марковские мужики, привыкшие всю жизнь ишачить, по их признанию, свет белый увидели. Скота в селе за эти месяцы увеличилось на 150 голов, хлеба намолотили много, по старым клеверам хорошо уродила картошка. Насолили огурцов и грибов — все, конечно, себе. 1906 г. по всей России прошел в политических стачках, и когда затянулась забастовка волоколамских ткачей, именно “республиканцы” не дали им помереть голодной смертью. Они без особого напряга для себя собрали в дар голодающим 20 возов картошки и два со смешанной кладью: мешки с рожью, коноплей и даже кадки с квашеной капустой.
Может, республика в Лотошине продержалась бы и дольше. Царский режим, не пуганный волнениями 1905 г., спокойно смотрел на крестьянскую демократию. Но ее сгубил все тот же земельный вопрос. А именно: отбирать у помещиков землю (столько, сколько сможешь обработать) или ее выкупать? “Мы ее не продавали. Зачем же выкупать?” — считало большинство.
Поскольку начались, выражаясь современным языком, самозахваты, то деревни, составлявшие республику, стали друг на друга обижаться. Так, с вилами друг на друга пошли крестьяне из-за владений помещика Шабановского. Марковцы их забрали себе для прогона скота. А на них претендовала деревня Монасеино.
В июле 1906 г. правительство ввело в Марково казачьи войска, закрыло волостную контору, которая занималась оформлением разных коммерческих сделок, и республика прекратила свое существование...
В районе гордятся своими предками и пытаются пролить свет на то время. Традиционно считалось, что интеллектуальный характер “бессмысленному и жестокому русскому бунту” придал писатель Семенов, живший тогда в Шаховской и являвшийся большим другом Льва Толстого.
Есть версия, что главными “скрипками” были сельский учитель Винбург и агроном Зубрилин. Именно он составил “приговор” царю и отвез его в “Российские ведомости” и герценский журнал “Колокол”. Чуть позже даже появилась отдельная брошюра тиражом 50 млн. экземпляров (!) “приговора”. А из Америки в эти края дважды приезжали корреспонденты.
...С 80-летним Николаем Ивановичем Павловым мы сидим в его квартире в деревне Моносеино. Он уже давно на заслуженном отдыхе, был учителем биологии в местной школе. А по мере сил и возможностей изучал историю создания Марковской республики. Его дальний родственник (Павлов Николай Андреевич) тоже являлся одним из закоперщиков тех давних событий.
Николай Иванович честно признается, что знает не очень-то много. Литературы на сей счет почти не существует, а та, что выпускалась при коммунистах (до перестройки лотошинский ДК возглавлял актер Снегирев. Он ежегодно 31 октября, в день провозглашения республики, ставил спектакль по собственному сценарию и играл в нем роль президента — Петра Алексеевича Буршина), рисовала идиллический образ республики и ее героев. Что все они пали от рук палачей, царских сатрапов.
В перестройку заговорили с точностью до наоборот: уже при советской власти Сталин якобы все марковское экс-правительство арестовал и расстрелял. Мол, инакомыслящие не нужны ни царю, ни большевикам.
И то и другое, считает Николай Иванович, неправда. По его данным, в конце 1905 г. царское правительство арестовало агронома Зубрилина. Но на его защиту поднялась вся российская общественность, и решением суда присяжных он был оправдан. Когда Марковская республика пала, жандармы и казаки арестовали около 300 человек. Но ни в какую ссылку или на каторгу их не сослали. Всех примерно выпороли за бунтарские настроения и отпустили по домам.
В ссылке побывал только Иван Иванович Рыжов — волостной старшина. Это была весьма ответственная должность, и даже сам царь возмущался, что такой важный человек мог поддаться на подобные провокации, замахнуться на самодержавие. Из ссылки Рыжов вернулся в 1916 г.
А от большевиков пострадали два человека. За “антисоветчину” 10 лет отсидел в тюрьме тот самый эсер Григорий Захарович Соколов, с которого, собственно, и началась республика. По этой же статье был репрессирован и сын Николая Андреевича Павлова. Он занимался историей республики и, возможно, нашел какие-то документы, которые не понравились коммунистам.
После царской каторги Рыжов продолжал жить в Маркове, и вместе с экс-президентом республики, “дядей Петей” Буршиным, они работали посадчиками, т.е. вытягивали кожу для голенищ сапог. В то время этот край еще славился своими сапожниками. Они делали кожаные сапоги цельными, а не прошитыми и клееными, как сейчас.
Николай Иванович, будучи пацаном, часто видел Буршина и Рыжова. А куда подевались еще три члена Марковского правительства, он не знает. Заверяет, что коммунисты с уважением относились к Буршину и Рыжову. Обоим назначили государственную пенсию (при Сталине крестьяне пенсии не имели, до гробовой доски кормились со своего участка). А Рыжову (он был верующим) даже разрешали ходить в церковь.
Буршин был атеистом, и хоронили его перед войной так, что запомнила вся деревня. Почему-то в сопровождении не духового оркестра, а инструментального: балалайки, контрабаса, домбры, мандолины.
Было бы логично предположить, что сегодняшние жители Маркова и окрестных деревень столь же ревностно относятся к земле-матушке. Без всякого кровопролития в 90-х годах они получили то, что требовали их предки в 1905 г. Каждый имеет имущественный пай. Госдуму все мы выбираем тайно (“безбоязненно”) — богатые и бедные. Областную Думу (земство) получаем по такому же принципу. Кстати, она контролирует как губернские, так и районные (уездные) власти.
Можно лишь удивляться прозорливости вдохновителей Марковской республики, которые требовали именно такого государственного устройства. Хотя... И 100, и 200 лет назад Европа успешно жила по таким правилам. И только Россия шла по своему особому пути.
На календаре — 2003 г., а Лотошинский район уже почти четыре года возглавляет Анатолий Лютенко — молодой, энергичный рыночник. Который видит свой край процветающим, которому в реформах здорово помогают американцы. И который немало уже сделал для поселка. Ну а что ж село? Марково всего “в двух шагах” от Лотошина!
Идем к тому самому Виталию Ивановичу Соколову — племяннику Григория Захаровича Соколова, эсера, снабжавшего марковских крестьян нелегальной литературой и пытавшегося свалить царское самодержавие.
В советские годы о Григории Захаровиче написаны книги. Об одном не упоминали их авторы. Красив был, женщины на него “западали”. Пять раз, рассказывает Виталий Иванович, царский режим приговаривал его дядю к расстрелу за участие в терактах — и пять раз он выходил (убегал) из темницы целым и невредимым. Всегда находилась добрая женская душа (дочка или жена начальника тюрьмы), которая и помогала молодому смелому террористу выбраться на свободу.
Виталий Иванович первым делом достает альбом с фотографиями дядьки, отца, деда. Удивляет множество фотографий простых людей, датированных 1901—1905 гг. В нашу жизнь семейные альбомы пришли лет 10 назад с появлением “мыльниц”. Впечатление, что такие же камеры у рабочих и крестьян были на самой заре прошлого века.
Вот Григорий Захарович совсем еще молодой. В широкополой шляпе, в глазах какое-то упрямство. Ни дать ни взять — дворянский отпрыск. А “отпрыск” — всего-навсего крестьянский сын, рядовой работяга завода “Арсенал” в 1903 г. А вот он же, но в 1956 г. — после сталинских лагерей. От прежнего “молодого, красивого, юного” остались только длинные волосы. Как всякий уважающий себя эсер, он до конца жизни не смирился с большевиками и считал эту власть антинародной.
Но как живут-могут потомки борцов за землю и волю сегодня? В сельском округе последний клуб с кинобудкой (в деревне Новолисино) закрылся аж в 1995 году. В Маркове клуб остался, но открыт только летом. Вот, собственно, и вся культура. Даже на какую-нибудь сходку — и на ту собраться негде. Про чайные и трактиры в деревне умолчим, их фотографии можно увидеть только в районном краеведческом музее. Земледельцы перешли на самогон.
Две недели назад в избе Соколовых треснула печь. Накануне-то зимы! В некогда мастеровом крае неделю искали печника и вторую неделю с нетерпением ждут его визита. Но тот не может до них доехать через четыре деревни, потому что по дороге обязательно напьется. Почувствуйте разницу крестьян “розлива” 1905 г. и 2003 г.
Сами Соколовы (жена Елизавета Михайловна и сын Володя) на распутье. Камень преткновения — все тот же... земельный вопрос! Но ежели на заре ХХ века их знаменитый дядька призывал брать землю в свои мозолистые руки, то сейчас племянник не знает, что делать с крестьянским паем размером в 5,1 га. Не кормит он — и все тут!
В начале 90-х годов по указу Ельцина каждому крестьянину выдали земельный и имущественный паи. Сказали: ваша мечта и мечта ваших прадедов, “воевавших” с помещиками за землю, сбылась. Теперь вы можете уходить из колхоза и сами обрабатывать гектары. Можете сдать их в аренду хозяйству и иметь с этого дивиденды. А можете и просто продать, получив не частями, а сразу “живые деньги”.
Совхоз “Лотошино”, на территории которого находится экс-республика и в котором до пенсии работал скотником Виталий Иванович, по местным меркам считается передовым. В качестве дивидендов акционерам продает молоко по 5,2 руб. за литр. Другие “дивиденды” (деньги, мясопродукты) по итогам года не предусмотрены. Еще хозяйство хоронит своих акционеров — оплачивает гроб, венок и транспорт.
Не мудрено, что обладатели земельных паев и сдающие их в аренду совхозу не чувствуют себя хозяевами ни “Лотошино”, ни даже собственных наделов. Ведь в натуре они не выделены, как конкретно используются, никто не знает. Может, давно бурьяном поросли?
Что касается льгот в покупке молока, то многие акционеры сами держат коров. А ритуальные услуги — скорее нравственный аспект, чем экономический. Так чья же тогда эта земля? И какая с нее выгода?
В эти дни в хозяйстве вовсю идет скупка земельных паев каким-то банком. А может — и не банком: даже в дирекции совхоза не знают, кто же у их акционеров по 13 тыс. рублей скупает свидетельства на землю. Ходят слухи, что тверской банк — во всяком случае, деньги привозят на джипе с тверскими номерами.
Соколовы, как и их односельчане, тоже продали свой пай. И теперь всей семьей переживают по этому поводу: правильно сделали или нет? Деньги пустяковые, их проешь — и не заметишь. А землю все-таки жалко, вряд ли на ней банкиры будут пахать и сеять. Скорее всего застроят особняками, и превратятся колхозные поля в коттеджные городки. И дадут неслыханную прибыль. Только не им, простым людям, а толстосумам. “Пропала Рассея, пропала...” — временами повторяет Елизавета Михайловна, бывшая учительница математики и физики в сельской школе.
...Если верить коммунистической летописи, то после распада Марковской республики осенью 1906 г. в Волоколамском уезде произошло 292 пожара. Горели помещичьи усадьбы, господские амбары и скирды сена.
Так крестьяне мстили господам за то, что не получили землю. В ту пору они знали, что с ней делать. И она их кормила.
(За помощь в подготовке материала редакция благодарит главу Лотошинского района Анатолия ЛЮТЕНКО и директора краеведческого музея Раису БЫКОВУ.)
