На вопрос, как ситуация в Чечне, водитель Шерип, приехавший встречать меня в Слепцовскую, ответил: “Тихо, как в раю”. Вооруженные “архангелы”, охраняющие врата этого рая — КПП “Кавказ”, пропустили нашу машину после весьма формального досмотра. Легкомыслие стражей меня поразило: обстановку в республике нельзя назвать спокойной. После того как несколько дней назад были расстреляны мэр города Шали и его сын, в том же Шали и Гудермесе было подожжено несколько избирательных участков. А накануне голосования около одного из участков в Черноречье обнаружили фугас.
Охрана участков, особенно тех, что находятся на отшибе, на окраине населенных пунктов, была усилена. К сотрудникам местных отделений милиции были добавлены военнослужащие из комендатур. Многие участки охраняла бронетехника. Около 274-го участка на окраине села Алхан-Юрт дежурила БМПэшка, а охрана состояла из 17 человек — 11 военнослужащих комендатуры и 6 местных милиционеров. В ночь с субботы на воскресенье напряжение достигло пика. Поползли слухи, что ранним утром в населенные пункты войдут боевики.
Эту ночь в Чечне многие провели без сна. Не спал и глава администрации села Алхан-Юрт Рамзан Вахитов. Это село считается здесь одним из наиболее “проблемных”. Рядом Ермоловка — вотчина Бараевых, гнездо ваххабитов. По заказу Арби Бараева в 2000 году был убит брат Рамзана — Руслан Вахитов, бывший здесь также главой администрации.
Кроме того, Алхан-Юрт — родовое село Малика Сайдулаева, одного из кандидатов в президенты, чья регистрация была отменена незадолго до выборов. Поэтому в селе совсем нет портретов Ахмада Кадырова, зато на стенах и заборах огромными буквами написано: “Малик — наш президент”. Родовой дом Сайдулаевых похож на крепость. Окна заложены мешками с песком, на крыше пулемет, ограда — 6 метров высотой. Вооруженная охрана составляет около 500 человек, сменяющих друг друга. Разумеется, не все они одновременно находятся в доме, но десятка два есть точно. Большинство в селе составляют сторонники Сайдулаева, и многие местные жители накануне не собирались голосовать.
— То, что Россия сделала ставку на Кадырова, — это ее очередная ошибка, — сказал местный житель, инженер по профессии. — Кадыров призывал к войне. По его призыву сотни молодых ребят вступили на путь джихада!
Но многие думают иначе.
— Надо идти на выборы, надо все это закончить, — сказал глава администрации Алхан-Юрта. — Когда здесь будет законно избранный депутат и все силовые структуры будут подчиняться ему, тогда с него можно будет спросить. И беспредел закончится. А сейчас у каждого БТР свой начальник...
Ночью накануне выборов на окраинах Грозного были слышны перестрелки. Утром на дорогах, ощетинившихся блокпостами и БТРами, лежал густой туман. Но к восьми утра, когда открылись участки, вышло солнце. В Грозном все развалины увешаны портретами Кадырова, а на избирательных участках висит плакат с фотографиями кандидатов. Их семь. Кадыров — в центре и в папахе. Остальные — с непокрытыми головами. Тем не менее народ на выборы пошел. На одном из участков в Заводском районе Грозного в 9 утра корреспондент “МК” наблюдал, как проголосовали несколько чеченцев-милиционеров, две сотрудницы администрации и адвокат. В Алхан-Юрте, вопреки ожиданиям, активность была очень высокой. К 10 утра проголосовало около 30% избирателей. Странно то, что милиция, похоже, не знает точно, где находятся избирательные участки. В Грозном нам показали окруженное бетонными блоками, постами и вышками с вооруженной охраной сооружение. Думали — избирательный участок. Оказалось — одно из зданий правительства. После того как корреспондент “МК” навел фотоаппарат на “охраняемый объект”, пленка была изъята и засвечена по распоряжению подполковника Игоря Ларина.
А наиболее добросовестными выборщиками в Чечне оказались военные. В Москве народ еще досматривал воскресные сны, когда штаб Объединенной группировки войск на Северном Кавказе рапортовал столичному начальству о 50-процентной явке на избирательные участки в частях. Всего же “галки” в бюллетенях должны были поставить более 30 тысяч солдат, офицеров и членов семей военнослужащих, постоянно проживающих в республике. География армейского волеизъявления обширна — от городков 42-й мотострелковой дивизии в Ханкале, Калиновской, Шали и Борзое до отдаленных военных комендатур на границе с Дагестаном и Ингушетией; от 15-го городка под Грозным, где стоит штаб 46-й бригады внутренних войск, до крохотных погранпостов в Аргунском ущелье.
Голосование на заставах заслуживает отдельного рассказа. Еще в субботу руководители погранслужбы называли примерное число своих выборщиков — примерно 4 тысячи человек из Аргунского погранотряда и Борзойского спецназа. Для “зеленых фуражек” организовали пять закрытых участков, замыкающихся на избиркомы Шатойского и Итум-Калинского районов. На десяток постов в труднодоступных районах избирательные урны доставили машины повышенной проходимости и вертолеты.
Если с выборной диспозицией все понятно, то вопрос: за кого отдали голоса военные в Чечне, напрягает даже спецов-политтехнологов. Кандидаты в президенты открытую предвыборную агитацию в военных городках не вели и заборы в/ч портретами Кадырова не заклеивали. Но неофициальный карт-бланш все-таки был у помощников Ахмад-хаджи.
— А за кого нам еще голосовать?! — за пару дней до выборов недоумевал в телефонном разговоре с “МК” офицер штаба ОГВ. — Даже в Ханкале о других кандидатах практически ничего не известно: фамилий — и тех толком не знаем. Что же говорить об отдаленных “точках”...
Еще откровеннее высказался приехавший из Чечни капитан-артиллерист: “Военным по барабану, кто сядет в кресло президента. Легче служить все равно не станет. Лично я вычеркнул бы всех”.
...К 14 часам явка избирателей достигла 30%, и выборы объявили состоявшимися.
