Дарим студентам, абитуриентам, их родителям и преподавателям удачный шанс — задать наболевшие вопросы напрямую ректору интере-сующего вас вуза. Для этого надо просто скинуть свой вопрос на наш e-mail или отправить письмом по почте. А сегодня на связи со всеми, кто учится и хочет учиться, ректор Московского авиационного института Александр Макарович МАТВЕЕНКО.
СПРАВКА: МАИ — главный авиационный и ракетно-космический вуз страны. Основан в 1930 г. В 1993 г. поднялся до ранга университета. Среди выпускников МАИ — генеральные и главные конструкторы, космонавты, заслуженные летчики-испытатели, герои Советского Союза и России.
— Абитуриент: по-прежнему ли МАИ является “закрытым” вузом?
— Все стало намного мягче, чем раньше, но закрытые работы (хоть и в сокращенном объеме) по-прежнему есть. Многие закрыты потому, что это коммерческая тайна. Например, мы много работали для Франции, Германии, США — секреты фирмы нельзя разглашать.
Сейчас подписок, как раньше: “Я не буду ходить в рестораны, встречаться с иностранцами”, — не существует. Но все-таки режимные ограничения у нас есть, и в определенных курсах мы инструктируем студентов, что является гостайной, коммерческой тайной, какие у них права.
На военной кафедре студенты изучают самолеты и ракеты, которые находятся сейчас на вооружении, поэтому если студенты едут за границу, то надо все-таки ставить руководство в известность. Но такие ограничения существуют во всех развитых странах. У нас сейчас даже мягче, чем у них. Я, например, в Америке не мог попасть в лабораторию к знакомому профессору, надо было за месяц подать прошение.
— Анонимно: преподаватель N на лекциях обращается со студентами хамски, может послать матом, собирает в сессию деньги...
— Будем работать оперативно. (Ректор звонит заведующему кафедры, где работает N, и отдает распоряжение: в двухнедельный срок организовать специальную комиссию. — Авт.) Если информация подтвердится, я с этим “умницей”, будь он даже доктором наук, немедленно разрываю контракт.
— Студенты просят побольше мероприятий для их досуга.
— Может, действительно ДК увлекся коммерческой деятельностью... Это надо поправить, но ребята должны сами через профсоюз приходить и говорить, что они что-то хотят организовать, — мы им отдадим это время в ДК.
— Галина: если “первым делом самолеты, а девушки потом”, то возникает вопрос: у вас в основном мужской вуз?
— Пополам. И я должен сказать, что в МАИ очень много браков и много детей. Так что я бы не сказал, что “девушки потом”.
— Студенты спрашивают, возможны ли массовые стажировки за границей?
— Стажировки — это штучное дело. Никаких “массовых выездов” у нас не существует. В МАИ учится около 16 тысяч студентов, а отправляем за границу десятки человек, меньше 1%. Чтобы люди смогли поехать стажироваться (на семестр или год), сначала заключается научный контракт со страной, начинается обмен руководителей, а потом он уже сопровождается обменом студентов. Едут, как правило, отличники и самые активные участники научных групп. Надо повесить правила стажировок на факультетах, чтобы все было гласно.
В смысле стажировок нам интересны Европа и Америка, а не Восток: ни в Африке, ни в Азии хорошей авиации нет. У нас научные контракты с Германией, Францией. В Соединенные Штаты наши студенты больше не ездят: МАИ попал в число трех российских вузов, которые подвергнуты санкциям за то, что учили иранцев. Мы считаем это несправедливым, тем более что никого из Ирана уже не учим.
— Крик студенческой души: проходят внутривузовские чемпионаты по футболу, но совершенно ужасный асфальт, ворота сломались. Приходится снимать другие залы.
— Сейчас вызовем проректора Александра Микочина, который отвечает за спорт.
Микочин:
— Поле ремонтируем каждый год. И каждый год есть студенты, которые играют в футбол, а есть, которые любят, извиняюсь за прямоту, “литрбол”: выпить, покуролесить, все разнести. Если молодежь не ощутит, что к стулу, на котором мы сидим, надо нормально относиться, — вот в такой стране мы и будем жить.
Матвеенко:
— Не надо про страну, речь о МАИ. Давай все-таки признаем критику и организуем студентов, чтобы они сами поддерживали порядок. А вообще, что за удивительное отношение к делу: “Пусть нам сделают!” Неужели они сами не могут починить ворота?! Ведь от 30 до 70% студентов разных факультетов работают в бригадах, которые делают кровли, ремонт, у них есть разряды.
— Почему нет надбавок к стипендиям?
— К сожалению, сегодня в России оборонные специальности не получают стипендию больше других, как это было в СССР. В МАИ надбавки существуют для старост и для тех, кто учится отлично. Как надбавки платятся стипендии мэра, президента. Но вы правы, надо на всех деканатах повесить бумагу, чтобы студенты знали, сколько нормальная стипендия, сколько повышенная.
Кстати, хочу обратиться в Минобраз. Сейчас после повышения стипендии, наверное, следует отменить правило, что можно брать только 5% со стипендии на общежитие. В условиях рыночной экономики оно не должно быть главенствующим: студенты сегодня не склонны к самообслуживанию, а в высотном общежитии требуется стирка белья, уборка туалетов, ремонт лифтов.
— Курение в институте разрешено только в специально отведенных местах, но таких мест практически нет. Почему бы не оформить те помещения, которые пустуют?
— У нас было очень много пожаров, и в корпусах с деревянными перекрытиями мы запретили курить вообще. В первый раз мы предупреждаем, во второй — заставляем отрабатывать (убирать аудитории, туалеты), в третий — можем отчислить. В Америке вообще уже не курят в вузах.
— Сейчас много говорят о кризисе в российском авиастроении. Трудно ли трудоустроиться выпускнику МАИ и какая его ждет зарплата?
— Кризис действительно есть. Спад по серийному выпуску самолетов, вертолетов, двигателей, ракет... И зарплаты в КБ Яковлева, Туполева, Микояна, в научно-исследовательских институтах не очень высокие: 4—8 тысяч рублей. Но есть фирмы, где платят довольно много. Кроме того, у нас только половина выпускников — люди, стопроцентно ориентированные на авиацию, ракетную технику и космонавтику. Есть факультет прикладной математики, экономический, гуманитарный... Мы получили премии Правительства РФ за преобразователи для электричек и новые системы пожаротушения. Недавно хорошо заплатили за международную космическую станцию, но сейчас, к сожалению, программы в космосе тоже сокращены. Существенно сократили программы по телефонизации всего мира с помощью спутников на низких орбитах. Оказалось, что сотовые телефоны побили этот проект — проще поставить мачты на земле. Итак, кризис существует, но те, кто идут работать в промышленность, получают, во всяком случае, больше, чем наши профессора.
