Марианна Максимовская защищала НТВ, ТВС и грудью прикрывала свободу слова так страстно, что за глаза ее называли не иначе как Жанна д’Арк. Этим она всем и запомнилась. Хотя на самом деле Марианна — совсем не роковая женщина на баррикадах, а нормальный информационный монстр. Ее новая итоговая программа под названием “Неделя с Марианной Максимовской” стартует на REN-TV в субботу, 11 октября, в 8 часов вечера.
— Kакое лицо будет у вашей программы — с бородой Кара-Мурзы или, может, с румянцем великого аналитика Юлии Латыниной?
— Она действительно замечательный аналитик и красивая женщина.
— А вы?
— Я вполне довольна тем, что есть. Мне моя внешность никогда не мешала в работе. Женщина — ведущая новостей не должна отвлекать зрителей. В Америке нет среди новостных ведущих каких-то нереальных красавиц. Но в Штатах порой доходят до абсурда в своей политкорректности. Там, например, ведет новости женщина с косоглазием.
— Красота в новостях для женщины — это минус?
— Это просто не главное. Для женщины в новостях важнее характер, способность быстро принимать решения.
— То есть некая стервозность подразумевается?
— Абсолютно нет. Подразумевается дисциплина, иначе ничего не получится. Вот хоть тресни, но ровно в 20.00 ты должен выйти в эфир. Если дисциплины нет, то в эфире будет такое, что мама не горюй.
— Александр Герасимов ушел на НТВ с условием, что обязательно будет работать в кадре. Вы на REN-TV поставили такие же условия?
— На новости меня поставил Олег Добродеев в 96-м году. Сейчас я не стремилась сесть в кадр, просто так получилось. Хотя после закрытия ТВС я была уверена, что в эфире меня больше не будет. Думала, что мне это просто не нужно, казалось, что от работы в кадре я уже все получила.
— Все — это банальное узнавание на улице?
— На улице меня стали узнавать только после того, как в 98-м году мы съездили в “Форд Бойярд”. Там пару раз куда-то прыгнули, залезли, вытащили мышку, ужа или скорпиона, и после этого все стали знамениты. А ведь до того половина из нас несколько лет просидела в чеченских окопах, делая большие репортажи, политические и аналитические сюжеты, но тогда нас почему-то никто не узнавал. С тех пор я поняла, что массовое узнавание начинается зачастую только тогда, когда ты совершишь что-то попсовое.
— Не обижайтесь, но вам не кажется, что ваша активность во время событий на НТВ тоже была попсой?
— Это можно назвать как угодно, но только не попсой, для всех нас это были драматические события. Тогда все было очень искренне. Мы защищали возможность работать вместе и боролись с несправедливостью. А то, что тогда творилось по отношению к НТВ, было абсолютно несправедливо. Впрочем, эта история еще не закончилась.
— Говорят, что после того как ТВС закрыли, ваша фамилия почему-то оказалась в черном списке, то есть якобы вас никто не имел права брать к себе на канал.
— Откуда я это могу знать. Если бы мне позвонили и сказали: значит, так, меняй профессию. На госканалы я бы и сама не пошла. И не потому что новости на госканалах занимаются пропагандой и рассказывают только про Путина. Это не так, они о многом еще рассказывают. Но просто правила игры там отличаются от условий, к которым я привыкла, работая на частном ТВ. Прежнему НТВ везло на начальство. Сейчас на REN-TV — то же самое. К тому же не могу себе представить, что пойду к какому-нибудь телевизионному госначальнику и скажу: “Я все поняла, будущее очевидно. Мы с этой властью будем жить еще ближайшие пять лет, и пока я молода, я хочу провести эти пять лет в кадре и в профессии. Возьмите меня, пожалуйста”. И ни слова про Чечню, разве что о том, как боевики в плен сдаются.
— Какая разница, на кого работать, на государство или на хозяина?
— Я пришла на ТВ в августе 91-го, сразу после путча. А в октябре 93-го, во время другого путча, я переходила на НТВ. Я помню, как начальство службы новостей Первого канала в октябре 93-го перед штурмом уехало из “Останкино” и совершенно забыло, например, о машинистках. И девочек из машбюро выводила Лена Савина, жена Миши Осокина. Правда, этим воспоминаниям десять лет, сейчас, думаю, в госструктурах многое поменялось.
— Марианна, а почему у вас в кадре глаза все время так хитро блестят?
— Это что, комплимент?! Ну уж не знаю. Просто я ощущала себя естественно в своей программе. Я в ней все знаю. Мне этот текст не написали и перед эфиром не стукнули по голове, типа: то — поставь вперед, а про этого — вообще убери, потому что он враг народа.
— Вы не скучаете по программе “Тушите свет”, где персонаж по имени Геннадий приветствовал вас: “О, товарищ “Максимальная”!
— Я не живу воспоминаниями. Когда закрывали ТВС, все это пережили достаточно тяжело, но у нас у всех уже началась другая жизнь.
