5 сентября во время военно-полевых сборов скончался одиннадцатиклассник Пионерской средней школы (Ханты-Мансийский автономный округ) Александр Бочанов.
Как могло случиться, что абсолютно здоровый подросток, спортсмен, скоропостижно скончался во время марш-броска?
“Я считаю, у него противогаз был неисправен, — говорит мать Саши. — И если бы медсестра догадалась сделать ему надрез на гортани, он был бы жив”.
Предварительное заключение судмедэкспертизы гласит, что смерть наступила в результате механической асфиксии от закрытия дыхательных путей пищей. Проще говоря, Саша захлебнулся собственной рвотой. Была ему оказана квалифицированная медицинская помощь или нет — второй вопрос, по которому мнения расходятся так же кардинально.
Марш-бросок школьники бежали примерно через час после ужина. Дважды, по словам ребят, во время пробежки звучала команда “газы”, то есть им необходимо было надеть противогаз. Именно во время второй газовой атаки Саше и стало плохо. У него началась рвота, а потом он потерял сознание.
— Я обернулся и увидел, как Саша упал. Сразу подбежал к нему, — вспоминает ученик 11 “Б” класса Линар Зиннотов. — Сначала сержант пытался ему помочь, а потом подъехала медсестра. Она водила перед лицом Саши пузырьком с нашатырем и трясла его. Я ей сказал: “Что вы делаете? Так помощь не оказывают!” Саша умер практически у меня на руках.
По мнению главного врача районной больницы Олега Быстрова, когда подъехала машина с медиком, помощь уже не требовалась. При остановке сердца, а в больнице склоняются к этой версии смерти, реанимационные мероприятия имеют смысл только в первые пять минут. “Пока до машины, сопровождавшей колонну, дошло сообщение о том, что кому-то стало плохо, пока подъехал фельдшер... Это уже был труп. Но все равно первую помощь начали оказывать”. Ему противоречит начальник 2-го отделения объединенного военного комиссариата, руководитель сборов Владимир Завадский, утверждающий, что машина после получения сигнала подъехала через полторы-две минуты. Заметим, что ни Быстров, ни Завадский при этом не присутствовали. Первого вообще в лагере не было, второй возглавлял колонну бегунов и о ЧП узнал спустя некоторое время.
Сейчас основных версий смерти две: либо резкое падение давления, либо мгновенная остановка сердца. “Родители ищут виноватых, — говорит Быстров, — а таких случаев сколько угодно. В том числе и на спортивных соревнованиях. И врачи, даже при наличии самой современной реанимационной техники, ничем помочь не могут”.
Но возникают другие вопросы. Во-первых, соответствует ли физическая нагрузка сборов здоровью подростков? В лагерь их отправляли по результатам медкомиссии, проведенной еще в прошлом году. И, во-вторых, подвергались ли они физическому насилию?
Классный руководитель Саши Бочанова Зинаида Курощапова, ссылаясь на слова ребят, говорит, что отношение к ним было очень плохое. “От них требовали невозможного, заставляя тренироваться вновь и вновь, несмотря на их успехи”, — утверждает она. Ей вторит директор школы Светлана Сидорова: “На вопрос, что бы они хотели изменить в проведении сборов, школьники ответили: систему наказания. Они говорят, что в наказание их заставляли петь и отжиматься в противогазах”.
Но от сборов отказываться никто не собирается.
“Мы будем продолжать эту работу, — говорит директор департамента образования района Эдуард Лёгков. — Это наша визитная карточка. А таких случаев, пусть даже с печальным результатом, нет у того, кто не работает”.
Официальная оценка Сашиной смерти уже дана: межрайонная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Родители Саши Бочанова направили письма в Генеральную прокуратуру России и депутатам Государственной думы, чтобы те помогли провести независимую проверку. Потому что доверия местным властям у родителей погибшего подростка нет.
