Зависть богов

Джозеф МАУРИ: “Я знал, что, снимая обо мне кино, русские преследуют свои интересы. Но у меня тоже была цель — я мечтал попасть в СССР и увидеть женщину, которую любил больше жизни и с которой нас разлучила судьба и ваше “кей-джи-би”.

В КГБ — американским. Восемнадцать лет назад имя Джозефа Маури не сходило со страниц мировой прессы. Он был популярен не менее чем негритянка Анджела Девис, коммунист Луис Корвалан и голодающий у Белого дома профессор Хайдер. “Человек с Пятой авеню” — фильм Генриха Боровика, в котором мистер Маури сыграл свою главную роль, простого нью-йоркского бездомного, безнадежно стучавшегося в роскошные особняки и спрашивающего об их цене. “Я не могу купить здесь квартиру за 300 тысяч долларов”, — разворачивался бедняга в кинокамеру. “Он не может ничего здесь купить”, — вторил комментатор за кадром.

Маури стал нашим всем, живой агиткой социализма в потрепанной бейсболке.

Спецкору “МК” удалось разыскать подлинную историю Джозефа Маури.

— Я познакомился с Джо Маури осенью 1985 года, — вспоминает Иона Андронов, журналист. — Я работал тогда в Нью-Йорке спецкором “Литературной газеты”. В те годы на Манхэттене происходила так называемая “джентрификация” жилья — малоимущих насильно выселяли из их старых квартир, в которых потом “делали евроремонт” и сдавали богачам. Джо был одним из тех несчастных…

— Спасите Джо Маури! Домовладелица бесчеловечно выбрасывает его на улицу, — призывали на 70-й стрит две пожилые активистки. Но прохожие не спешили поставить подписи под петицией в защиту неизвестного страдальца, жившего в доме напротив.

Высокий мужчина лет пятидесяти с фигурой изможденного бога Аполлона. Рельефный торс и застиранные джинсы. Таким советский журналист Андронов впервые увидел мистера Маури. В семиметровой комнате Джо не было ни мебели, ни телевизора. Только старый матрас. Оставшиеся пожитки Джо раздал кому придется: “Здесь было много книг, я плакал, когда дарил их”.

Когда-то в молодости Джо профессионально занимался спортом, танцевал на подтанцовках в мюзиклах и снимался в кино — роль бессловесного воина в знаменитой “Клеопатре” стала вершиной его голливудской карьеры. “А еще я занял почетное шестое место в конкурсе “Мистер Америка”. Знавал самого Арнольда Шварценеггера”, — поведал Джо.

Нетипичная история типичного американца, который почему-то оказался на самом дне жизни. Отличный сюжет для репортажа.

— Его рассказ тронул мою прожженную душу газетчика, — говорит Иона Андронов. — Я вручил Джо визитку и предложил помощь.

Через несколько дней в “Литературке” вышла заметка о Джо. Несколько скупых абзацев — на этом бы все и закончилось.

— Но неожиданно мне позвонили из посольства и предложили встретиться с одним высокопоставленным чиновником, который, как я знал, в действительности был главой секретной резидентуры КГБ, — усмехается Андронов: “В Нью-Йорк прибыла группа наших видных кинодокументалистов. Они будут снимать фильм о попрании прав человека в США. К сожалению, здешние бездомные — полные придурки и не умеют держаться перед камерой. Ваш Джо Маури — просто находка. Вы обязаны уговорить его сотрудничать с нами”, — это был приказ. Отказаться я не мог. Хотя прекрасно знал, что на имени Джо многие сделают себе карьеру, — вспоминает Иона Андронов. — Честно говоря, я не был уверен, что Джо захочет сниматься. Однако он почему-то обрадовался…

Фильм произвел фурор. Авторы получили солидные гонорары. Миллионы зрителей, роняя скупые советские слезы, сдавали трудовые рубли “в фонд помощи бездомному Маури”.

А несчастный Джо после мировой премьеры оказался в городском приюте для нищих. Булка хлеба, банка самых дешевых консервов и стакан морковного сока — таким отныне был дневной рацион “кинозвезды”.

— Меня называли “черной овцой” нашего общества, лжецом, предателем и жуликом, — вспоминает сам Джо Маури. — Политики говорили, что я подкуплен русскими. Обыватели грозили устроить суд Линча.

— Невольно и я чувствовал свою вину — ведь именно моя первая заметка стала в результате причиной травли Джо, — признается Андронов. — Я предложил Маури выход: поехать со мной в СССР, заручиться покровительством властей и устроить пресс-конференцию с участием западных журналистов.

В Ленинграде, в гостинице “Астория”, Джо Маури вдруг сделался нервным и возбужденным. Он метался из стороны в сторону, намекал Андронову на необходимость откровенно поговорить и в конце концов вытащил его на прогулку в сквер возле Исаакия.

— Когда-то давно я уже бывал в России, — сказал Джо на русском языке. — Я оставил здесь свою самую большую любовь, которая сломала мне жизнь и принесла много счастья и много горя. Я хочу, чтобы ты нашел эту русскую женщину. Ее зовут Алла Голубкова.

— Я стал бы обыкновенным миллионером, зарабатывал бы много долларов, как мечтают все американцы, если бы не роковая встреча с Аллой Голубковой, — говорит сегодня Джо Маури.

Красавчик Джо Маури. Везунчик Джо. В двадцать пять лет у него было все, чтобы чувствовать себя вполне счастливым янки. Он имел успех у женщин. И даже был официально женат — правда, недолго. Гораздо сильнее скучной и размеренной семейной жизни интересовала его актерская карьера.

— Я начал изучать русский язык, чтобы читать в подлиннике книги знаменитых театральных режиссеров, хотел узнать систему Станиславского. Я зачастил в книжный магазин “Четыре континента”, где продавали ваши книги и газеты. Я мечтал поехать в СССР.

…Это было время, когда западная молодежь, бунтуя против родителей, казалось, выбросила на свалку незыблемые капиталистические ценности. Они хотели строить новый мир. Без чистогана и корысти. Четыре притягательные согласные — СССР. Молодые люди в Америке охотно покупали дешевые образовательные туры в самое логово “холодной войны”.

Летом 1964 года устаревший авиалайнер компании “Констейлейшн”, прозванный за свою доступность и опасность “птичкой-дешевкой”, нырял в воздушные ямы над грозной Атлантикой. Одного из пассажиров звали Джо Маури.

— Нас поселили в общежитии МГУ и каждый день читали бесплатные лекции о социализме. От них хотелось спать, — смеется Джо. — В группе было всего два американца — я и координатор нашей программы Сандра Хенно. Я не желал ходить строем и слушать скучную рекламу о равноправии. Я хотел бродить по Москве, пешком, как по Нью-Йорку, болтать с обычными русскими. Для этого я заранее запасся советской визой на целый месяц, но никому не сказал об этом.

Десять дней “образовательного тура” пролетели как миг. Но Джо отказался уехать до окончания срока действия месячной визы и добился разрешения посетить курорт Сочи. Без сопровождения.

Ослепительные лучи прожекторов тщательно обшаривали ночные пляжи. “Лучи выискивают шпионов, которые добираются вплавь до нашей страны”, — на полном серьезе объяснили Джо сочинцы. Впрочем, издержки чекистских будней интересовали тогда американца меньше всего. Целыми днями он загорал и купался. Не хватало только короткого и обжигающего, как глоток боржоми, любовного приключения.

…На курносом носике незнакомки прилепился обрывок газеты. Защита от палящих полуденных лучей. Девушка была настолько хороша собой, золотистая, солнечная, что Джо не удержался. “У вас красивый загар”, — сказал он по-русски.

— Меня зовут Алла, — ответила она по-английски.

Алла Голубкова, как она представилась, только закончила московский пединститут и перед началом трудовой деятельности в качестве учительницы английского языка решила развеяться на Черноморском побережье. Жила она в Орехове-Зуеве со старенькой мамой.

— Мы провели вместе несколько чудесных дней. У нас не было физической близости, мы просто наслаждались обществом друг друга, — вспоминает Джо. — Алла не была похожа на практичных американок. Такая искренняя, настоящая. Это была любовь с первого взгляда.

На прощание она дала ему свой подмосковный адрес. Ни на что не рассчитывая. Орехово-Зуево находилось за сорокакилометровой зоной от столицы, куда допускали иностранцев.

Но Джо будто обезумел. Он упросил московского друга на свой страх и риск отвезти его на вокзал и купить билет к Алле. Сойдя с электрички, полночи скитался Джо по пустынному городу, по раздолбанному асфальту, разыскивая улицу Фрезерную. Там жила его возлюбленная.

— Увидев вновь Аллу, я испытал блаженство. Мы проговорили всю ночь, а утром она отвезла меня в Москву. Я жил в гостинице “Украина”, пройти в мой номер, не имея специального пропуска, было невозможно. И все же Алле это удалось. Хотя прошло уже сорок лет, я помню каждый изгиб на ее теле, каждую мельчайшую деталь нашего свидания, каждую сладостную минуту, — говорит Джо Маури. — Я не знал, что у нас не так уж много дней впереди. Я строил планы. Я хотел обладать любимой женщиной…

Срок визы истек. Джо задобрил администратора в “Украине”, чтобы она не сообщала куда следует о его нелегальном проживании в стране. Но уже на следующее утро четверо мужчин в штатском следовали за ним по пятам.

— Я был непонятным иностранцем с непонятными целями и без документов. Мой паспорт лежал в администрации отеля. Я затаился. Я был мышкой из игры в кошки-мышки, четыре кошки из КГБ охотились за мной. Я верил, что спасу свою любовь, но и не хотел наводить шпиков на Аллу, — утверждает он.

Джозеф Маури официально явился в бюро регистрации иностранцев и попросил еще раз продлить его визу. Но в ОВИРе чиновники в один момент проштамповали его паспорт и убедительно попросили покинуть страну этим же вечером. Железнодорожный билет на ближайший поезд Москва—Берлин прилагался.

— Меня наказали за любовь к русской женщине. Разве это преступление? Ваша добрая страна обернулась для меня злобной мачехой, — переживает до сих пор Джо. — Я был рад, что никто из КГБ не узнал о моей Алле — меня просто посчитали сумасшедшим иностранцем, возможно, очень хитрым шпионом. Ведь накануне отъезда я сумел перехитрить слежку и все-таки простился с Аллой. Я поклялся ей, что вернусь и мы будем вместе.

7 ноября 1964 года СССР посетила дружественная делегация датских коммунистов. Один из приехавших был американцем. Он работал неприметным тренером в копенгагенском фитнес-клубе и в тургруппу попал по протекции членов компартии Дании. Странный турист не пожелал посетить Мавзолей и Красную площадь. В первую же ночь он тайно покинул гостиницу.

— Тоска — вот что позвало меня к Алле, — повторяет Джо Маури. — Мой друг, 70-летний датчанин Аксель, большой человек в компартии, устроил меня в эту поездку. Я рассказал ему о разлуке с любимой русской девушкой. Я объяснил, что советские власти не поняли искренность наших чувств, и я хочу все исправить.

Алла удивилась, вновь увидев у дверей настойчивого ухажера.

— Она молча выслушала мое предложение руки и сердца. Тогда же я понял, что нам не дадут быть вместе. У нас только эта ночь, в пять часов утра наша датская делегация улетала в Сочи, — говорит мистер Маури.

Ночной вылазкой Джо рассекретил себя. О его подозрительном поведении тут же доложили. В Сочи за влюбленным безумцем следили уже в открытую.

— Меня ловили на крючок как рыбку. Доступные девушки предлагали развлечься. А местные спекулянты хотели купить у меня дефицитные вещи, — говорит Джо.

Вполне возможно, что его пытались завербовать. Впрочем, сам Джо это категорически отрицает. На Черном море он вел себя идеально и все-таки под конец путешествия допустил непоправимую глупость.

— Я отправил Алле открытку с указанием места и времени дальнейшей нашей встречи в подмосковном поселке Быково, где она снимала дом.

Но вместо красавицы Аллы на перроне его ждали шестеро спокойных мужчин в одинаковых кожаных пальто. Джо попробовал удрать от них по подземному переходу. О чудо — навстречу ему шла Алла. А наперерез — три милиционера.

— Вы арестованы за нарушение режима передвижения для иностранцев, — отчеканили представители власти.

— Отпустите его. Он не сделал ничего плохого. Мы просто любим друг друга, — рвалась из чужих рук русская девушка.

— Упакуйте вещи. Вас немедленно отвезут в аэропорт, — сухо проинформировала Джо администраторша гостиницы.

— Мой приезд под прикрытием доверчивых датских коммунистов лишь доказывал, что я — или крайне опасный диверсант, или совсем наивный дурачок. Второе предположение победило — иначе бы меня ждала Сибирь. Аллу и ее мать вызвали на допрос в КГБ. Алла пыталась меня спасти, но ей сказали, что ее бессовестное поведение дискредитирует образ советского гражданина и комсомолки. Моя любовь обернулась для Аллы бедой. В нашу последнюю встречу, когда я еще фантазировал о будущем, Алла сорвала с меня шапку-ушанку: “Она останется у меня на память о тебе, Джо”. Я плакал в самолете, когда он отрывался от московской земли. “Вы заболели?” — спросила тревожно стюардесса. “Я наказан за русскую любовь”.

День за днем просил Джо разрешения снова посетить СССР.

Месяц за месяцем посылал он письма в далекое русское захолустье.

Год за годом напрасно ждал, что его любимая однажды отзовется.

Он перестал следить за собой. Возненавидел традиционную американскую мечту. Покупал самую дешевую одежду и еду.

— Я стал бедняком, забытым и ненужным. Я понял, что вещи не дают счастья. А значит, они тоже не нужны. Я влачил жалкое существование, и мне было все равно, что станет со мной.

В 85-м году именно с таким опустившимся Джозефом Маури и познакомился журналист Иона Андронов. Джо согласился на съемку у Боровика с единственной целью — вернуться официально в СССР и найти свою любовь. Он не верил, что за эти годы Алла может забыть его.

Однако тщательные поиски Аллы Ивановны Голубковой ни к чему не привели. Такой женщины на территории Советского Союза больше не существовало.

— Вы так и не нашли Аллу? — интересуюсь я у Джо, как будто не понимаю, что хеппи-энды бывают только в Голливуде.

— Она сама нашла меня, — неожиданно огорошивает американец. — Еще в 86-м году в “Литературку” позвонила некая Альбина Тихомирова и попросила редакцию помочь ей связаться со мной.

Джо узнавал и не узнавал в дородной незнакомке свою любимую Аллочку. Через два года после разлуки с ним Алла вышла замуж и сменила имя и фамилию.

— Превращение из Аллы в Альбину не сделало ее счастливой. Ее брак оказался неудачным, единственный сын рос без отца, — говорит Джо. — К моменту встречи со мной у нее был любовник и крошечная квартирка в Люберцах.

— Мы поженимся, после чего ты переедешь в Москву, — предложила Альбина Ивановна. — Иностранцам, которые эмигрируют в Советский Союз, дарят отличные квартиры и машины. А сейчас пошли-ка в инвалютную “Березку”. У тебя ведь есть доллары?

Неужели это она — золотоволосая и юная девушка, загоравшая когда-то на сочинском пляже?

Хотя, вполне возможно, что эта новая женщина, практичная и циничная, как раз и вылупилась из прежней наивной провинциалки. Не она плохая — жизнь такая.

— И все же расстаться со своей голубоглазой мечтой окончательно я не смог. Моя любовь к ней еще тлела. Я не говорил больше о браке, но пообещал, что вернусь в Москву опять. О, если бы я был моложе…

Из года в год, на протяжении 13 лет, как только заканчивался туристический сезон и билеты становились доступны, Джозеф Маури прилетал в Москву. Он никогда не останавливался у Альбины Ивановны Тихомировой, но всегда навещал ее в Люберцах. О прошлом они молчали. В сентябре 1999 года врачи поставили Альбине смертельный диагноз — рак кишечника и печени. Она исхудала и сгорбилась. Лечение было бесполезно. Джо навестил ее на Каширке.

— В моем шкафу лежит шапка-ушанка, которую я сохранила с момента нашей последней встречи. Возьми ее себе на память, — изможденно улыбаясь, попросила незнакомая женщина в больничном халате.

Через три недели, 6 октября 1999 года, Алла Голубкова умерла.

Услышав эту историю, больше похожую на голливудский сценарий, я, честно признаюсь, не поверила в ее реальность.

Позвонила Ионе Ионовичу Андронову.

— Могу заверить, что это не вымысел, — обиделся известный журналист. — О Джо Маури ходило столько легенд и слухов, что он резидент ЦРУ по кличке Маугли, что он давно умер или лечится в американской психушке. Поэтому я и написал мемуарную повесть “Русская любовь Джо Маури”, она только что вышла в журнале “Наш современник”. Приезжайте, если хотите, Джо как раз гостит у меня…

Та же потрепанная бейсболка. Обладатель “сокровища” ни в какую не соглашается ее снять. “Фотографируйте так, это мой фирменный знак”, — упрямится Джо.

За 18 лет, прошедших со времен его кинославы, мистер Маури ничуть не изменился. Он остался бедняком-пенсионером, который каждый год откладывает деньги на самый дешевый билет в Россию. Джо бродит пешком по центру столицы, всматриваясь в молодые лица проходящих мимо женщин. Когда-то каждый второй просил у него автограф. Вокруг “самого знаменитого бездомного Америки” неизменно собиралась толпа.

Россия изменилась. О Джо Маури давно забыли.

Но постаревший Джозеф ни о чем не жалеет. Только в Москве, один месяц в году, он живет полной жизнью. И все равно считает нашу страну своей первой любовью.

А настоящая любовь всегда трагична.

Боги завидуют, когда простые смертные счастливее их...