Недаром Довлатов называл язык советских газет новоязом. А уж стиль советских газет 30-х годов так и вовсе нечто. Из иного мира. На этом языке в поисках информации о советско-американских переговорах 1933 года корреспондент “МК” несколько часов общался с прошлым.
Сидя в архиве Ленинки, вчитываюсь в пожелтевшие за годы заголовки. И не перестаю удивляться. Как мы жили! В газете “Вооруженный пролетарий” от 14 ноября 1933 года под лозунгом “Да здравствует комсомольское племя” нахожу извещение, оформленное в стиле рекламного текста, но государственного образца: “С ноября месяца поступили в продажу детские противогазы”. Перечислены 10 адресов по всей Москве, где их можно приобрести. И маленькое дополнение: “Иногородние заказчики деньги направляют по адресу — Москва, Лубянский пассаж...”.
Очевидно, существовали проблемы с транспортом — из номера в номер всех возможных газет кочует бравая фраза “Московский трамвай ударно встречает зиму”, “Московский трамвай работает образцово!”. И совсем уж патетичная конкретика: “Будем такими, как кондуктор Иванов и механик Смирнов — передовики производства!”
На этом фоне в разделе “международные события” появляются сообщения о провале Женевской конференции по разоружению, о следствии по делу о поджоге Рейхстага и “политических провокаторах” — капиталистах. Единственное “светлое пятно” — красный силуэт Ленина на первой странице “Правды” 7 ноября. Сказано “красный день календаря” — так вот он и есть. В том году как раз исполнялось 16 лет компартии. И только после того, как о Великой Октябрьской написано все возможное, в газетах возобновляются обычные ежедневные трамвайно-патриотические рубрики — в том числе международные. И вот это в данном случае — самое интересное.
Начиная с 10 ноября в советской прессе 1933 года практически ежедневно печатаются сенсационные зарубежные новости о первых в истории переговорах СССР и Америки (в том старом написании не США еще, а САСШ — Северо-Американские Соединенные Штаты). Визит наркома иностранных дел Максима Литвинова за океан и его “дружественные беседы” с президентом Штатов Франклином Рузвельтом стали “гвоздем недели” всех изданий в Союзе.
“Приезд товарища Литвинова в Вашингтон вызывает больше интереса, чем какое бы то ни было внешнеполитическое событие после вступления в должность президента Рузвельта”, — уверяет “Красная газета”.
“Сегодня на пароходе “Беренгария” прибыл в США товарищ Литвинов... Он переехал на катере в город Джерси, откуда поездом отправился в Вашингтон”. Известия печатаются с большим опозданием: десятого ноября выходят новости от 7-го. Впрочем, учитывая, что нарком путешествует на поездах и пароходах, — никакой спешки и нет.
Есть в этих лаконичных сообщениях и слабые попытки светской хроники: “Хэлл (министр иностранных дел Америки. — К.Г.) устроил завтрак в честь товарища Литвинова”, “Банкет в честь тов. Литвинова”, “Сегодня Литвинов завтракал у французского посла”. И прочее...
Из заявления самого товарища Литвинова никаких подробностей тоже не узнаешь: “Получив тяжелое наследство от мрачной эпохи русского царизма, сознательно державшего страну в состоянии отсталости и невежества... народы Союза не могли не вдохновиться примером технического прогресса в Америке...” — сообщает он. “Вдохновлялся прогрессом” нарком почти месяц — его визит в Америку длился с 7 по 24 ноября.
Все газеты хотя бы по три строчки в день уделяют новостям из-за океана — в основном, лаконично отмечая: “по сообщениям ТАСС, переговоры развиваются успешно”. При этом, правда, нет-нет да и мелькнет тень недоверия: 14 ноября, например, появляется передовица “Реакционные круги зашевелились” о некоем сенаторе Гартфильде, подрывающем процесс переговоров своими замечаниями по поводу советского атеизма и нетерпимости.
Но невзирая на это, 18 ноября Франклин Рузвельт и Максим Литвинов подписывают письма о сотрудничестве и взаимном дипломатическом признании. “Правда” сразу же публикует эти письма с огромными фото серьезного Рузвельта и нашего довольного, улыбающегося наркома. После этого еще несколько дней первые страницы центральных газет — “Известия”, “Красная газета”, “Рабочая Москва” — на разные голоса перепевают радостное известие о победе советской дипломатии: “Советский Союз, семимильными шагами проходя свою вторую пятилетку, добился громадных успехов по линии своего освобождения от иностранной зависимости”, — почти кричит “Рабочая Москва”.
“Таким образом, — завершает свои измышления автор одной из газет, — акт 16 ноября помог окончательно сломить сопротивление тех американских элементов, которые еще оставались в плену диких антисоветских вымыслов”. То есть переговоры — это “еще одно доказательство огромного роста мощи страны пролетарской диктатуры”. Типичная характеристика Америки такова: “12-миллионная безработица, полупарализованная промышленность и разоренное сельское хозяйство”. Поездку Литвинова в эту “разоренную” страну называют триумфальным шествием и безоговорочной победой коммунизма. Но как бы то ни было, обязательно подчеркивается, что удавшиеся переговоры — это “установление отношений между двумя великими странами”.
В прошлом — “холодная война”, советская пропаганда и Великая американская депрессия... Шумные московские трамваи переехали с центральных улиц на скромные окраины. Америка по-прежнему “великая страна”. Россия по-прежнему идет семимильными шагами. Вот только опять непонятно — куда?
