Някрошюс — это брэнд, поэтому нет ничего удивительного, что на его “Времена года Донелайтиса”, сыгранного на Балтийском доме, ломились знатоки и даже случайные зрители. Някрошюс — это всегда неожиданно, что и подтвердили “Радости весны” — первая часть “Времен года”.
Никто древнелитовскую поэму, разумеется, не читал, а потому все довольствовались синопсисом, раздаваемым перед началом. Синопсис ясности не внес, поскольку белый стих классика литовской литературы сюжета не имел, а лишь передавал настроение. Например, такое.
Зеленью свежей земля обнаженную спину накрыла.
Всякая тварь оживает и, лето почуя, ликует.
Все, что в осенней грязи захлебнулось, горестно плача,
Все, что на дне озер и в болотцах зазимовало
Иль под корявым пнем скоротало зиму в дремоте, —
Все это нынче гурьбой потянулось приветствовать солнце...
Никакого солнца, кротов, зелени и вообще конкретных предметов и явлений. Вышел человек, привязал к веревке кусок стекла. Другой врезался башкой, и первый рану зашивал красной ниткой, отчего второй орал дурным голосом. Первый стекло разбил головой, и выбежали две девчушки в нелепых платьях, и так далее... Описывать фантазии мастера Някрошюса — занятие неблагодарное. Лучше отдаться их потоку и плыть, не пытаясь даже грести. На “Радости весны” следует смотреть как на Амаркорд Феллини, делая поправку на мрачновато-хуторское сознание отшельника, пожелавшего открыть людям другой мир. Надо сказать, что открытие удалось, причем давно, а нынешнее в виде “Времен года” только подтвердило класс этого мира. Мира от Някрошюса.
Как всегда, он состоит из простых вещей — земли, воды, струганых досок, этюдов на тему, заданных мастером и исполненных его актерами в меру их способностей. Литовская манера игры, так разительно отличающаяся от нашей, все-таки полна свободы и жизни со всем ее мраком и светом.
