Немецкие судьи нагнали страху

Новые подробности — в деле о картине Рубенса “Тарквиний и Лукреция”, оцениваемой в 100 миллионов долларов. В распоряжении “МК” оказались копии документов судебных органов немецкого города Потсдама. Они касаются нашумевшего уголовного дела против так называемой русской мафии, которое было возбуждено в июле этого года. Теперь эти люди трактуются потсдамским судом как “банда”, им вменяется “укрывательство имущества, добытого преступным путем”, а в деле появились еще КГБ, арабы и однофамильцы.

Напомним вкратце предысторию. В 1999 году предприниматель Владимир Логвиненко приобрел на нашем антикварном рынке старую картину. Поскольку холст был в ужасающем состоянии (он утратил почти 80% красочного слоя), новый владелец решил его отреставрировать. Затем эксперты установили, что полотно принадлежит кисти великого Рубенса. Логвиненко тут же поставил в известность Министерство культуры. История картины следующая. До 1942 года она находилась в картинной галерее Потсдама, затем ее “реквизировал” Геббельс и повесил в доме своей любовницы. В апреле 1945 года в этом доме поселился комендант Бранденбурга Дорофеев, который вывез затем картину в СССР. Уже в наши дни дочь Дорофеева продала ее антикварам, а они, в свою очередь, Владимиру Логвиненко.

Через своего представителя в Швейцарии Мориса Рамзайера он предложил потсдамскому музею вернуть картину за компенсацию. Приехавшие в Москву куратор Фонда прусских дворцов Герт Бартошек и реставратор Барбара Якиш признали в полотне подлинник. Далее история приобретает неприятный для нынешнего владельца шедевра оттенок. Вместо переговоров выходят статьи в “Шпигель” и “Гардиан”, где Логвиненко представлен как “русский мафиозо”, вслед за этим потсдамский суд возбуждает уголовное дело и незамедлительно принимает решение.

В распоряжении редакции два документа: обращение прокуратуры Потсдама к Генпрокуратуре РФ об оказании правовой помощи (с пометкой “Очень срочно!”) и решение суда первой инстанции Потсдама. Даже беглого знакомства с текстами достаточно, чтобы сделать выводы: решение немецкие судебные власти выносили явно спешно и поверхностно — не секрет, что документы готовились к предстоящей встрече Герхарда Шредера и Владимира Путина. Откуда-то возникает арабский след: “...неотложность запрошенных мероприятий обыска и ареста имущества вытекают из того, что обвиняемые... находятся в контакте с лицами в арабском регионе, которые готовы к нелегальному приобретению известной и ценной картины...” Содержание документов вызывает и другие вопросы. Как, например, в обвинительном заключении возник другой Логвиненко, только Владимир Александрович, а не Владимир Алексеевич? Логвиненко номер два в судебных документах обвиняют в том, что он “с большой вероятностью находится в родственных отношениях” с предпринимателем Логвиненко и поддержал его “при подготовительных действиях” (?).

Мы связались с обоими российскими фигурантами уголовного дела по “Рубенсу”. Логвиненко-бизнесмен:

—О том, что в деле появился мой почти полный тезка, я узнал, когда мне показали документы Потсдамского суда. Владимир Александрович никакого отношения не имеет ни ко мне, ни к Рубенсу. Мы подали апелляцию на судебное решение, но ответа еще не получили. Я не исключаю обращения в Страсбургский суд.

— Откуда судьям из Потсдама так хорошо известно ваше материальное положение?

— Когда я увидел список своего имущества, я был просто потрясен. В течение нескольких месяцев были непонятные звонки, мой водитель неоднократно замечал за нами “хвост”, в квартиру приходили какие-то странные электромонтеры... Я уже готов поверить, что судебные власти иностранного государства следили за гражданами другого государства на его же территории.

— Где сейчас находится “Тарквиний и Лукреция”?

— На временном хранении в запасниках Пушкинского музея.

— Ваши дальнейшие действия?

— Во-первых, меня глубоко возмущает то, что я уголовно обвиняемый в Германии. Это означает, что я, во-первых, невыездной, во-вторых, это очень сильное моральное давление. Если раньше я собирался предложить Германии вернуть Рубенса за стандартную в таких случаях компенсацию (от 30 до 50%), то теперь у меня возникает решение ничего не отдавать, а передать картину одному из наших музеев, скорей всего в Эрмитаж.

73-летний Логвиненко-пенсионер:

— К этой картине я не то что не имею отношения — я вообще к живописи не имею никакого отношения.

— Почему же немецкая прокуратура выдвигает против вас обвинение?

— Знаете — мне так кажется, что они сами понимали, что дело шито даже не белыми, а красными нитками, искали для Шредера аргументы перед встречей с Путиным. Думаю, у них был список граждан России с инициалами Логвиненко В.А. А именно меня приплели к этому делу, потому что я чекист. Только откуда немцы об этом узнали, это вопрос.

— Вы работали в КГБ?

— С 1952 по 1988 годы, в том числе начальником подразделения по борьбе с терроризмом, а в последние годы перед пенсией — в центральном аппарате, в контрразведке. Немецкие прокуроры, видимо, сочли это обстоятельство важным фактором в деле, и, видите, я из борца с терроризмом по их воле сам стал “бандитом”...

— Вы действительно не родственник того Логвиненко?

— Я не являюсь его родственником, более того, у меня из ныне живущих вообще нет родных с нашей фамилией.

— Вас уже вызывали в прокуратуру для дачи показаний?

— Никто меня никуда не вызывал. Немцы тоже со мной не общались. Единственное, после того, как мое интервью прошло по телевидению, на меня обрушился шквал звонков.

— Вы будете требовать компенсации?

— Да, за возмещение морального ущерба. Я настолько возмущен этой историей, что у меня даже стало прыгать давление. Мною уже написано обращение президенту Путину и в Генпрокуратуру, откуда я получил ответ, что мое письмо принято к рассмотрению. И вообще, я вам скажу: я как чекист, проработавший на оперативной службе более 30 лет, и как юрист считаю, что дело по поводу картины Рубенса полностью сфабриковано немецкой стороной.

Как известно, встреча Шредера с Путиным в Екатеринбурге 9 октября в отношении ситуации с шедевром не принесла ничего нового. Потсдамский суд требует выдачи картины безвозмездно. Но на днях министр культуры Михаил Швыдкой полностью поддержал нынешнего владельца произведения Рубенса. “Ситуация с картиной крайне простая, — сказал министр. — Человек был добросовестным приобретателем, третьим покупателем этой картины, он потратил свои деньги”. По мнению Швыдкого, “необходимо искать финансовый компромисс... Тут возможны варианты, но это не предмет уголовного преследования”.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру