Из всех основополагающих документов и нормативных актов, от которых зависит наше с вами бытие, о Конституции мы вспоминаем в самый последний момент. То ли воспитание у нас такое, то ли реалии жизни сказываются, но всем красивым словам о правах человека мы дружно не верим.
Между тем Конституция России, принятая ровно 10 лет назад, даровала россиянам такие свободы, которые нам и не снились. Мы просто не умеем ими пользоваться. По той причине, что о них и не знаем.
“По вере вашей и будет вам!” — так, кажется, говорится в Священном Писании. Впрочем, в Подмосковье есть люди, которые каждый свой шаг или шаг ближнего своего сверяют еще с одной любимой настольной книжкой — Конституцией России.
В канун 10-летия принятия Основного закона мы беседуем с его главным ревнителем
в губернии — уполномоченным по правам человека в Московской области Сергеем КРЫЖОВЫМ.
— Сергей Борисович, как, на ваш просвещенный взгляд, в области обстоят дела с соблюдением Конституции?
— Для начала хочется сказать, что о ней у нас далеко не все знают. Когда в чиновничьих кабинетах я начинаю по памяти цитировать Основной закон, мне прямо говорят: умеешь, мол, ты трепаться... И очень удивляются, узнав, что это положения Конституции.
Например, принцип о том, что права человека в России могут быть ограничены только в той мере, которой требуют сохранение конституционного строя, здоровья людей, обороноспособности государства и охрана прав других лиц.
Этот святой принцип должен быть у каждого чиновника и законодателя в голове. Ведь законы подчас принимаются таким образом, что сам процесс его внедрения уже нарушает права человека. У которого по жизни все было нормально. Тот же Закон о гражданстве. Человек сдает документы на оформление гражданства — вдруг в Госдуму вносится соответствующий законопроект. Органы внутренних дел уже не принимают документы, потому что когда-то в процедуре оформления бумаг произойдут изменения. Почти девять месяцев оформление гражданства для миллионов не велось!
Или семипалатинцы, пострадавшие от радиации на полигоне. Там уполномоченным органом по предоставлению льгот была Алтайкомрадиация. Вступил в силу новый закон, где сказали, что оформлять документы будет другая структура, а какая конкретно — не сказали. Полгода люди не знали даже, куда подать заявление. Это тоже явное нарушение прав.
Я читаю нашу Конституцию каждый день. И практически всегда открываю в ней что-то новое. Душа радуется, что Основной закон у нас такой мудрый.
— Даже не верится...
— Потому что вы ни разу в него не заглядывали. Я всегда говорю: Конституция России по объему меньше, чем “Муму” Тургенева. “Муму” все читали. А вот Конституцию... Хотя ее нужно минимум раз в год перечитывать, чтоб почувствовать себя человеком.
— Вы хотите сказать, что “человек — это звучит гордо” отдыхает в сравнении с нашей сегодняшней Конституцией?
— Вот именно! Иное дело, что многие люди уже ни во что не верят. Но это каждому из нас решать: имеет он право или не имеет. Когда меня некоторые спрашивают: а у меня есть права? — я отвечаю: если ты задаешь такой вопрос — значит, нет.
Тут совершенно справедливо действует римское право: если человек не знает, что его обворовали, — он не обворован. Если ты не знаешь, что твои права нарушены, — можно считать, что ничего не нарушено. Это правильный принцип. Когда нет заявителя, то и обсуждать нечего.
— Знать свои права и уметь их защитить — насколько это может облегчить жизнь человеку?
— У меня был приятель, офицер. Его выгоняли из армии, ситуацию довели до того, что ему пришлось обращаться в суд. Т.е. он был поставлен в условия, когда должен сам за себя бороться. Я ему помогал. И в суде мы выставили к его командиру 18 требований: отменить незаконно наложенные взыскания, незаконные приказы в отношении дежурств, пр. А ответчиками у него являлись генералы с большими звездами.
И мы выиграли процесс! Мой товарищ будто заново на свет родился, впоследствии сам стал правозащитником. К сожалению, недавно его не стало...
Повторю: чтобы были права — надо их знать. Возьмем Всеобщую декларацию прав человека, которая принята ровно 55 лет назад. В основном все права, которые в ней записаны, задекларированы в нашей Конституции уже как юридические нормы, обязательные к исполнению...
— Вы с таким восхищением говорите о нашей Конституции, что я, наверное, ее прочитаю. Но вряд ли советский Основной закон был хуже: он тоже звучал гордо...
— Там не был прописан правовой статус личности. Главным образом все сводилось к обязанностям государства. Это, бесспорно, очень важная составляющая — ведь государство для того только и необходимо, чтоб соблюдать права человека.
Это, кстати, тоже не вошло “под кожу” нашего чиновника. К Основному закону они относятся как к некому второстепенному документу. Даже суды, когда в них ссылаешься на положения Конституции, только под очень большим нажимом применяют ее положения.
Словом, для нашего Основного закона 10 лет — это детский возраст.
— Тем не менее это плохо, что мы такие невежды и не интересуемся дарованными нам свободами...
— Ошибка государства в том, что оно не пропагандирует Конституцию. С государственных гимна, флага и герба начинаются все первые уроки в школах. Они преподносятся как наша национальная гордость. А Конституция России — еще большая гордость — почти не рассматривается.
В 1993 г. переворот в каком смысле произошел? Официально заявили, что каждый человек — свободный, что он имеет права. Действительно, прав у нас с вами очень много, в том числе и по защите своих прав.
— Простите, как много? Десять? Двадцать?..
— Их лучше в килограммах мерить, чем в штуках! (Смеется.) Во Всеобщей декларации записано тридцать прав. В нашей Конституции их гораздо больше. Допустим, право на информацию, право на доступ к базе данных...
— Которых как не было, так и нет?!..
— Ну почему? Принимаются нормативные акты на реализацию и этих прав. И на защиту своих прав у нашего человека есть все права. В том числе основанные на международных нормах. Когда я об этом говорю чиновникам или тем, кто приходит ко мне на прием, они обычно отмахиваются: “А-а-а, так это же у них там, в Страсбурге!..” — “Не у них там, — возражаю я, — а у нас в Страсбурге!” Это наш Европейский суд, мы в нем — равноправные члены. Наш в той же самой мере, что и для Германии, и для Франции... Нужно четко представлять, что он способен дать нашему человеку.
* * *
— Мы с вами в высокие материи ударились. Давайте спустимся с небес в Московскую область. Сколько ваш аппарат рассмотрел жалоб?
— За 2,5 года работы — около двух тысяч. Прием я веду раз в неделю, принимаю от трех до десяти человек. Я не очень гонюсь за статистикой и стараюсь ее лучше преуменьшить, чем преувеличить. Звонки по юридическим разъяснениям мы вообще не регистрируем.
— Наверное, легче спросить, каких жалоб у вас не бывает.
— По неравным возможностям мужчины и женщины. В жизни такие ситуации, конечно, встречаются. Но ко мне с ними почему-то не обращаются.
— А если все-таки попытаться жалобы разложить по полочкам?
— Больная тема — жилье. Это предоставление квартир, временного жилья пострадавшим от пожаров и стихийных бедствий. В общем потоке обращений они занимают примерно 15—20%.
Потом идут права детей, права потребителей жилищно-коммунальных услуг, оформление гражданства и пострадавшие от радиации.
По последней категории есть судебные решения, что этим людям положены компенсации. Не выплачиваются ни в какую!
— А сколько таких людей насчитывается в области?
— Ко мне обращались около 25 человек...
— Так это же мало! На них, наверное, можно и не тратить драгоценное время!
— К уполномоченному обращается примерно один человек из тысячи. А что касается большой или маленькой группы жалобщиков, могу напомнить очень мудрые слова: “Несправедливость, допущенная где бы то ни было, представляет собой угрозу несправедливости повсюду”.
— Опять древние римляне?..
— Нет. Мартин Лютер Кинг. Он тысячу раз прав: к “человекам” нельзя подходить оптом, это понятие штучное.
— Сергей Борисович, как вы гордитесь Конституцией России — так жители области могут гордиться, что у них такой уполномоченный по правам человека!..
— Года два назад у нас в области обсуждалась злободневная тогда тема внедрения на рынках контрольно-кассовых аппаратов. Далеко не все предприниматели желали с ними связываться. И тогда один из чиновников сказал: “Ну, таких предпринимателей у нас раз-два и обчелся, всего 10%. На них можно и не обращать внимания...”
Я тогда возмутился. Нельзя принимать закон, если он ущемляет права хоть одного человека! Не 10% населения, а даже одного человека! Эту мысль я стараюсь все время проводить в своей работе. К сожалению, не всегда это удается.
— Вы можете описать среднестатистический портрет ходока к уполномоченному по правам человека?
— Это, как правило, пенсионер, скорее женщина, чем мужчина. Каждый говорит, что именно его проблема — самая острая и болезненная. Я отвечаю: только не мне рассказывайте! Я насмотрелся такого, что не дай Бог.
Есть например, ужасная ситуация: 18-летняя девочка без документов. Пока никто даже точно не знает, откуда она: то ли из Подольского района, то ли из Калуги. У нее вообще нет никаких бумаг — ни паспорта, ни даже свидетельства о рождении. И никогда не было! Ее рождение мать не зарегистрировала — есть только справка, что она родилась в таком-то роддоме...
По нашим законам, она должна уже сама себя защищать, а у нее за душой — ни единого документа. Боюсь, как бы ее не запихнули в психбольницу. Ее судьбой мы занимаемся совместно с уполномоченным по правам ребенка в Москве Алексеем Ивановичем Голованем.
— Вернемся к тематике жалоб. С квартирами все понятно: они положены нам по Конституции. Это знает любой человек, даже который сроду не заглядывал в Основной закон. Но ЖКХ... Оно ведь не является органом государственной власти. Вы такие жалобы вправе рассматривать?
— Не вправе. Но в случае массовых нарушений или в случае грубых нарушений прав я рассматриваю жалобы даже без заявлений.
К грубым относятся любые нарушения прав ребенка. Даже если мне просто приходит такое сообщение, я на него тут же реагирую.
А массовые нарушения касаются каждого человека. Реформа ЖКХ — самое массовое явление в нашей жизни. Там две главные проблемы: социальные нормы и как себя вести, если не предоставляются услуги надлежащего качества. Допустим, вместо непрерывной подачи воды она идет по графику. Полностью люди должны платить за эту “услугу” или не полностью?
— Ну и как же правильно?
— Не полностью! Но чтобы защитить свои права, в Московской области должен быть специально принят нормативный акт. Он предусмотрен федеральным законодательством. Его отсутствие приводит к тому, что люди не могут себя защитить.
— Если б был акт, на коммунальщиков можно было бы подать в суд?
— Конечно. Дело в том, что наша нормативная муниципальная база такова, что если она и есть, то ее часто нельзя применить в суде. Нормативные акты не принимаются к рассмотрению, если они не опубликованы в печати. Хоть 20 постановлений может издать глава района, но если они не напечатаны, то не должны применяться. Применяются напропалую.
Есть еще одно массовое нарушение. Оно связано со всеми льготами и надбавками. Я летом был в Сочи, ездил на маршрутном такси. У меня самого четыре основания ездить на них бесплатно. Но попробуй бесплатно проехаться в маршрутке в Подмосковье — до поножовщины дело дойдет! В Сочи летом полно отдыхающих — в 2,5 раза больше, чем населения. Но все льготы там соблюдаются. Водителю это, конечно, не очень нравится, он бурчит, но сажает людей. У нас в лучшем случае льготникам выделяются два места, да и то при соблюдении каких-то условий. И что самое возмутительное — только для жителей своего района!
— Ну, это вы сказки рассказываете! Я сам живу в Балашихе, у нас льготников, даже коренных жителей в пятом поколении, к маршруткам и на пушечный выстрел не подпускают!
— Льготы на проезд в отдельно взятом районе говорят о том, что местные власти никогда не читали Конституцию России. Потому что ограничение прав граждан по признаку местожительства нарушает равноправие людей. А это недопустимо Конституцией. Ко мне матушка приезжает в Сергиев Посад — она пенсионерка, инвалид, блокадница, участник войны, пострадавшая от репрессий, от радиации и почетный донор СССР. Восьмикратная льготница! И ей говорят: вы не из нашего района, платите!..
Можно по-разному относиться к льготам и социальной справедливости. Но все это прописано в федеральном законодательстве. И если их не предоставляют на местах — это нарушение прав человека.
Такая же ситуация — и с военнослужащими, когда их лишали разных льгот.
Удивляюсь почему у меня по этому поводу нет ни одной жалобы. Это дело Конституционного суда. Раз государство установило льготы — это уже называется “общепризнанные права”.
— Может, чиновники своевольничают от того, что наши законы — что дышло?..
— Не вполне с этим согласен. Чтобы не зависеть от воли чиновников, нужно самому кое-что знать. Когда решаешь свой вопрос, прочитай литературу. Идешь в суд — возьми с собой Гражданский или Уголовный процессуальный кодекс. Прочитай те позиции, которые тебя касаются. Это вполне доступно.
Не все в это верят. Многие приходят за юридической помощью: “А если я напишу заявление, они опять его не примут! Что тогда?..” Но это же детский сад! Для нас подать иск в суд с тем же проездом в общественном транспорте — уже чрезвычайное событие. Нужно указать фамилии водителя и кондуктора, приложить билет, который заставили купить, сообщить номер автобуса... Не укладываются все эти действия в наш менталитет. Твердо настаивать на своих правах — тоже непривычно, дико. “Что, тебе больше всех надо?!”
— Сергей Борисович, вы как крупный эксперт в защите прав человека можете дать прогноз на ближайшее будущее? Откуда и когда ждать ущемления наших прав?
— Да ждать осталось недолго... Предвижу, что с 1 февраля 2004 года начнется поток жалоб на суды, что они не рассматривают жалобы на вступившие в силу решения по гражданским делам.
Теперь срок подачи таких надзорных жалоб ограничен одним годом. То есть если ты недоволен вердиктом — обжалуй его в течение года. Раньше сроков вообще не существовало — жалуйся хоть через 10 лет. У меня, например, есть жалобы на нарушение прав человека от 1984 г. Просто человек этот только недавно узнал, что его права нарушены.
Теперь установили срок — один год. Сделали это для судов, чтоб облегчить им жизнь. Но мы ведь не о судах печемся, а о людях! Закон этот будет наверняка пересмотрен, но пройдет года полтора-два. Пока лучше всего надзорные жалобы в вышестоящие суды направить до 31 декабря. Иначе вам откажут в их рассмотрении. Времени почти не осталось...
ЗАПИСЬ НА ПРИЕМ К УПОЛНОМОЧЕННОМУ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В МО — ПО ТЕЛ. 207-78-98.
